Молчаливые звезды Гринвуда - Энн Вулф

Она надеялась, что не будет злиться на него, не будет язвить. Она надеялась, что ей удастся сохранить лицо спокойного и уравновешенного человека, который умеет отлично ладить со своим партнером. Тем более Грэй не давал ей пустых надежд и льстивых обещаний… Между ними все было предельно ясно. Это она сочинила себе сказку со счастливым концом, в которой двое будут навеки вместе. Смешное выражение: навеки вместе… Век не живут…

Сегодня Ди определенно готова была стать скептиком и циником. Что ж, несколько капель скептицизма, пожалуй, пойдут ей на пользу – с учетом того, что в последнее время она ударилась в какой-то мистицизм и дошла до абсурда, сравнивая себя и Мелину Джилс. Взрослую рассудительную женщину и девочку, утопившуюся от одиночества…

На сияющего Грэя тут же вылился ушат ледяного спокойствия Ди. По ее лицу едва ли можно было сказать, что она обрадовалась новости, и уж тем более что она рада видеть Грэя.

– Отлично. – Рыжие глаза, еще вчера лучившиеся детским счастьем, сегодня казались пустыми и потухшими. – Когда мы идем к ней?

– Можно прямо сейчас, – настороженно посмотрел на нее Грэй. – Ты не рада?

– Нет, почему же? – натянуто улыбнулась Ди. Казалось, усилия, приложенные ею для этой улыбки, стоили подъема штанги с шестью увесистыми блинами. – Я очень благодарна тебе за помощь.

Грэю показалось, что кто-то заменил Ди на робот-автомат, обладающий ее внешностью. Она говорила, как машина, глядела на него, как машина, и двигалась тоже, как машина. Ему стало не по себе. В чем причина ее странного поведения? Если вчера его можно было объяснить усталостью, то чем оно вызвано сегодня?

– Ты в порядке, Ди? – озабоченно спросил он у девушки. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Она знала, что сейчас ей не стоит поднимать глаза – Грэй опять посмотрит на нее тем самым взглядом, которому она совершенно не умеет сопротивляться. И все начнется сначала… Но как же тонко он почувствовал ее настроение! Как угадал произошедшую в ней перемену… Впрочем, все это, наверное, оттого, что она переборщила с холодностью. Надо сделать температуру высказываний чуть теплее – ей же не хочется, чтобы Грэй обо всем догадался. Только где найти тот регулятор, который позволит ей балансировать между двумя крайностями – холодностью и теплом? Жаль, что у нее нет автоматического переключателя… И вообще, жаль, что она не робот… Все было бы гораздо проще – ни любви, ни привязанности, ни забот…

– Сейчас – да, – ответила она, не поднимая глаз. – Было немного нехорошо ночью, но теперь все в порядке.

Она почти не солгала – ночной кошмар действительно измучил и без того расшатанные нервы. Ди вообще заметила, что, общаясь с Грэем, она частенько прибегает к своеобразной защите… Ди даже не знала, как точнее ее назвать… Возможно, полуложь. Или – полуправда… Она не врала Грэю, но и не говорила ему всей правды. Она и лгала, и не лгала… Как бы ей хотелось избавиться от этой половинчатости, недоговоренности. Но, к сожалению, пока это невозможно. Если только потом, когда они станут друзьями… Или врагами. Или никем…

– Нехорошо? Ди, может, ты хотя бы посмотришь на меня?

Ее бросило в краску. Он видит… Он все видит и чувствует: ее холодность, ее опущенный взгляд. От проницательного Грэя Годри не укроется ничто. Тогда почему вчера он так спокойно любезничал с этой полногрудой Элайзой, хотя знал, что Ди не по себе? На смену смущению пришла холодная ярость. Какого черта она позволяет кому-то пытать себя, лезть себе в душу?

– Послушай, Грэй… – Она наконец подняла глаза. – Не стоит беспокоиться из-за меня – я уже не маленькая девочка и сама могу о себе позаботиться. Давай лучше займемся делом.

Его охватило возмущение. В ответ на заботу, внимание, помощь он получает снежок за шиворот. Грэй хотел ответить ей что-нибудь колкое, ядовитое, блеснуть остроумием, но его былое красноречие неожиданно иссякло. Что проку в том, что он сострит, – этого маленького дикобраза все равно ничем не проймешь. Будет только хуже – и ему, и ей. Что ж, если она так хочет – они займутся делом. Станут «деловыми партнерами», тьфу, какая гадость! Как дико и нелепо звучит это словосочетание в отношении его и девушки, которую он любит…

Как-то раз один из знакомых Грэя пожаловался ему на то, что все его желания сбываются – только как-то извращенно. Вот и у Грэя теперь то же самое: он мечтал о женщине, которая не будет тянуть его под венец, не будет липнуть к нему как пиявка. Вот эта рыжеглазая льдина – не тянет и не липнет. Он влюблен до безумия, а она и не глядит в его сторону… Пусть так. Он сделает все, чтобы избавиться от этой навязчивой идеи – завоевать ее…

– Что ж – пойдем к Сибил. Точнее, поедем. Если ты, конечно, согласна сесть в мою машину.

– Отчего же? Только попрощаюсь с тетей Герти. Она, кажется, колдует на кухне.

Гертруда Рочилд задумчиво смотрела вслед отъезжающему «рено». Предположив, что Ди поругалась с Грэем, она как в воду глядела. Интересно, из-за чего Ди так сердита на этого симпатичного паренька? Наверняка из-за какого-то пустяка – эта наивная девочка мнит себя взрослой и рассудительной, но при этом умудряется обидеться на сущую мелочь… Отсюда все ее проблемы. Если бы только Грэй мог это понять, ему было бы гораздо легче справиться с этим маленьким метеоритом…

Сибил Льюис – жгучая брюнетка с длинными волосами, убранными гребнем из белой кости, и ярко-синими пронзительными глазами – оказалась живой, очень подвижной женщиной, как говорится, с темпераментом. Ди заметила, что у нее был какой-то легкий акцент, правда не поняла, какой именно.

Сибил приняла их с гостеприимством, свойственным уверенным в себе людям, которые всегда убеждены в том, что даже если у них в жизни наступила черная полоса, то она может быть очень длинной, но за ней непременно последует белая.

– Хороший чай, – говорила она, разливая чай по маленьким фарфоровым чашкам, – лучшее лекарство от всех болезней. И физических, и душевных. Главное, как и во всем другом, не переборщить… с крепостью.

Ди уже заметила, что Сибил любит делать паузы. Во всех, даже самых неподходящих для пауз местах. При этом они не выглядели пафосными или многозначительными. Скорее, ее паузы напоминали какую-то легкую непринужденную игру, в финале которой большинство игроков не чувствуют жгучей обиды из-за проигрыша – такую, как, например, нарды. Ди показалось, что Сибил прекрасно понимает, что цель их визита – вовсе не чаепитие и не газетная статья (общая версия, о которой они условились с Грэем), а нечто более глубокое. Позже Ди поняла, что не ошиблась.

– Насчет чая вы абсолютно правы, – поддакнул Грэй. – Кстати, недавно очень похоже по поводу чая высказывался кто-то из гринвудцев. Ди, ты не помнишь, кто именно?