Специалист по кадрам - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— Так. А сейчас в вашем рассказе кое-что не бьется. Если екаи не могут тронуть оябунов, значит тех двоих ухарей завалил не екай. Но!… там на парковке вы танцевали танец зова. Вы пытались вычислить именно екая, а не человека.

— Он и про это уже разнюхал, — обвинительно заявила Маюми Кимото.

— Не разнюхал, а увидел.

— Да, но я вас там почему-то не заметила, — согласилась с ней Ногата, — Вы подглядывали.

— Не подглядывал, а наблюдал с закрытой позиции. Послушайте, давайте не будем спорить о терминах.

— Ну хорошо, — согласилась Нагата, — По поводу тех мертвых оябунов. Во-первых, я сказала, что екаи не могут причинить зло именно своим оябунам.

— А чужим могут?

— Чужим могут. Там зависит от того, какой оябун.

— Поясните.

— Скажем, те двое не совсем оябуны. Вернее оябуны, но слабые. Они работали на Накамуру. Вот Накамура, он полноценный оябун.

— Какое-то путаное объяснение, — заметил я, — То есть они какие-то неполноценные оябуны? Какие-то оябунские подмастерья?

— Да, можно так сказать. Они тоже обладали властью, но не полной. Даже подчиненный им екай мог пересилить запрет и напасть.

— Это вы намекаете на присутствующую здесь Кимото-сан.

— Да. Маюми под подозрением.

— О’кей, все это очень любопытно. То есть из вашего рассказа получается, что оябуны отличаются по силе.

— Они не обладают силой в привычном понимании. Они обладают именно властью. И этой властью наделяет их…

— Кто?

— Маюми, будь добра, покажи ему.

Маюми безразлично пожала плечами и поднялась из-за стола.

— Идите за мной, господин Каратоси.

Я тоже поднялся, как и Нагата. Все втроем мы перешли из кухни в небольшую комнату. Хозяйка щелкнула выключателем, засветив люстру под потолком.

Комната была почти пустой, лишь у дальней стены устроено что-то вроде алтаря, украшенного бумажными цветами. На самом алтаре стояла золоченая статуэтка жизнерадостного лысого толстяка в сандалиях на босу ногу.

— Это кто?

— Хотэй, — ответила Нагата, — Бог благополучия и богатства.

— Пока не понял.

— Это он наделяет оябунов властью, — невозмутимо пояснила она, — Чем больше реального богатства и власти у оябуна, тем большую власть над екаями он получает от Хотэя.

— То есть Накамура богат?

— Очень богат. А главное, занимает очень высокое положение в корпоративной иерархии.

— Хм. Никогда с подобным не сталкивался.

— А с чем вы сталкивались, Каратоси-сан? Теперь моя очередь задавать вопросы.

Маюми расстелила в комнате циновки, на которых мы расселись. Мне показалось, что они специально перешли в эту комнату, как будто здесь возле алтаря Хотэя я не смогу соврать. Хотя… возможно просто так показалось.

— Как я уже говорил, меня зовут Максим Кротовский. Родился в России, точнее, на периферии Российской империи в городе Кустовой. Сразу предупреждаю. Вы не найдете на карте такого города. Зато последние несколько лет жил и учился в Санкт-Петербурге.

— Вы человек, Каратоси-сан?

— Человек.

— Откуда вы узнали о екаях?

— Здесь и узнал… в Японии… скажем так, в тех местах, откуда я родом, тоже встречаются оборотни. Но лично я ни с одним из них знаком не был.

Женщины незаметно переглянулись, будто обменялись сигналами, что я не вру, что говорю правду.

— Вы как-то связаны с оябунами? Раньше что-то слышали о них?

— Никак не связан и не слышал. Даже не подозревал, что такое возможно.

— Вы о чем?

— О том, что какой-то бог наделяет властью над оборотнями. И не за какие-то заслуги перед богом, не за доблесть, не за смелость, а тупо за наличие бабла и положение в обществе.

— Он не врет, — сказала Маюми.

— Вижу, — подтвердила Нагата и добавила, разъясняя уже для меня, — Каждому богу свое служение. Поскольку Хотэй бог богатства, то получается, ему служит тот, кто преумножает капитал.

— Ну да. Логично.

— И заключительный вопрос, Каратоси-сан. Вы обладаете какими-то магическими умениями?

— Ну, скажем так, я иногда вижу кое-что…

— Не увиливайте от ответа, — перебила меня Маюми, — Нас интересует не что вы видите, а что вы можете.

— Если так поставлен вопрос, то не могу ничего. Никаких умений у меня нет.

— Он не врет, — снова заявила Маюми.

— Спасибо за правдивые ответы, Каратоси-сан. В знак благодарности я исполню для вас танец.

Она поднялась с циновки и начала плавно ходить по комнате, изредка делая вращения. Все-таки Мэй Нагата потрясающе красивая женщина. Но этот ее танец не распалял во мне сексуального влечения. Ее движения больше напоминали то, как мать ходит по комнате, баюкая своего ребенка.

На меня в самом деле начала наваливаться сонная истома. Мне стало очень уютно, будто вернулся в далекое детство, когда меня укачивали на руках. Воспоминания последнего дня заструились, словно утекающий ручеек. События прошедшего вечера стали блекнуть и стираться.

Я уже с трудом мог вспомнить, как подходил к клубу, как увидел машину с разбитой форточкой. Я готов был забыть это все ради прекрасного ощущения детской беззаботной жизни на руках матери. Мои веки отяжелели настолько, что я больше не мог держать глаза открытыми. Я проваливался в сон.

Глава 11

Когда я почти поддался на чары танца, снова внезапно подключилось мое тонкое видение. Как будто сработал предохранительный клапан. Восприятие резко изменилось. Я осознал, что Нагата попросту стирает мне память о сегодняшнем вечере. Я тут же непроизвольно поставил защиту от ее воздействия. Почти стершиеся воспоминая ожили и обрели краски.

Лихо работает эта Нагата. Чародеев такого уровня лично я не встречал. Она закончила танцевать и снова присела на циновку. Маюми подала Нагате чашку чаю, и та жадно выпила. Затем еще с полминуты посидела, отдыхая и восстанавливая силы.

— Каратоси-сан, — позвала она, — Вы там случайно не уснули?

— Извините, кажется задремал немного, — подыграл я ей.

— Напрасно вы пили в клубе тот коктейль, — с сочувствием продолжила она, — Вас с него разморило.

— Не пил я никакого коктейля, — с усмешкой сказал я.

— Он помнит? — озабоченно спросила Маюми.

— Да, я помню. И впредь попрошу не пытаться стирать мне память. А то могу и осерчать.

— Он чертов хантер! — зло выкрикнула Маюми, подскакивая с циновки.

Я