Ревизор: возвращение в СССР 35 (СИ) - Винтеркей Серж

– Вполне может быть, что и Вавилова сыночек. Я же его как раз с такого возраста знаю. Нос и уши похожи… Глаза только вот совсем не его. Наглые очень, а Вавилов тогда робко на мир смотрел, уже сейчас и не поверить в такое. Но это так себе опознание, конечно.

– И меня практически не ввели в курс дела! Воронин взял и улетел в Киев, почти ничего толком не рассказав!

– Ну, на этом акцент опасно делать. Ему обязательно расскажут об этом, он на тебя разозлится. Молодой генерал, у которого в будущем блестящая карьера…

Третьяков досадливо поморщился. Его-то карьеру точно никто уже не назовёт блестящей.

Задав еще несколько вопросов и получив на них ответы, генерал встал.

– Ладно, общая ситуация мне ясна. Я к Вавилову.

***

Москва, Пролетарский райисполком.

Как и советовал Ивлев, с самого утра он попросил главбуха деликатно прояснить ситуацию в отделе кадров по поводу того, кто пристроил им на работу эту продавщицу. Теперь он сидел и ждал ее звонка. И думал. Много думал.

Главная мысль – будут ли последствия от трепа этой продавщицы. Хорошо, конечно, что Ивлев такой бдительный, взял и все новые магазины объехал. А ведь ему самому в голову это не пришло сделать, хотя этот конкретно магазин находится на территории его предприятия. Но вопрос – не слишком ли поздно Ивлев туда приехал? Кто еще был до него и внимательно выслушивал откровения этой болтливой продавщицы? А вдруг какой честолюбивый майор КГБ?

Сатчан представил, как прямо сейчас на Лубянке какой-нибудь начальник отдела уже решает, какие именно шаги предпринять, чтобы вывести фабрику «Луч» на чистую воду с их подпольным производством. На стене висит чистый лист ватмана, и он выводит там стрелочки, кто и за что будет отвечать в предстоящей операции комитета. Павла бросило в жар. Как назло, именно в этот момент телефон пронзительно зазвонил, так что он еще и подпрыгнул на месте, уж слишком глубоко погрузился в представленную мысленно картину. Но звонок оказался очень даже нужный.

– Говорите, Юлия Адамовна, лично Горячкин за руку ее в отдел кадров привел? Говорил начальнику отдела кадров, что работу хорошо знает, и краснеть за нее не придётся? Сестра двоюродная его жены? Вот даже так… Спасибо большое, и просьба все та же – молчок об этом.

Положив трубку, Сатчан злобно сжал кулаки.

– Ну, Горячкин! Значит, без понятия, откуда она это узнала! Ну погоди у меня!

Глава 13

***

Москва, Лубянка.

Как Кудряшов и опасался, помариновал его Вавилов у себя в приемной приличное время. Но все же принял… Но сразу, входя в кабинет, отметил, что в отличие от прошлых визитов, хозяин кабинета ему не рад. Смотрит холодно, не встал, как раньше, когда он к нему заходил. Бывало и на полпути к двери встречались и обнимались. А сейчас лишь руку пожал, привстав и молча предложил присесть напротив себя.

– Коля, зачем же так, словно мы чужие? – предпринял последнюю попытку Михаил.

– Свои, Михаил, не подставляют, – холодно ответил ему Вавилов.

– Так я же и не…

– Так ты же да, – перебил его яростно Вавилов, – знаешь же прекрасно, что я не люблю всякого кумовства! И ты же меня уверял, что пришлёшь лучшего из лучших! А этот твой Олег – дуб из дубов! Как он у тебя полковником вообще смог стать, не понимаю. По его мозгам в лейтенантах еще должен ходить. Если вообще не вон из комитета выгнать давно надо было.

– Ну зачем же так… Две недели всего в должности. В курс дела его толком не ввели… И потом, не принято у нас в Саратове прослушивать тех, кого ни в чем не подозревают. Любой бы на его месте мог бы так ошибиться…

– Ты на это не вали. Подчиненных Воронина у него не забрали, обо всех деталях расспросить при желании вполне можно было. Так нет же, Третьяков сразу решил, что от них избавиться и своих из Саратова наберет в штат отдела. Чего их в таком случае и слушать… Что они в нашей Москве знать вообще могут по сравнению с теми глубинами, что он набрался в провинции… А затем твой дуб саратовский начал, не разобравшись, моего лучшего аналитика в сексоты вербовать… Да еще и грубо, сломать его он решил, когда, естественно, уговорить никак не получилось. И начал даже работу над этим… А ты знаешь, кто за ним стоит? Если бы парень терпение потерял, тут бы уже проверка из Кремля вовсю работала, и погоны летели бы с плеч вместе с головами…

– И кто за ним стоит? – навострил уши Кудряшов.

Вавилов посмотрел на него тяжелым взглядом.

– А вот это, Миш, совсем лишняя для тебя информация.

– Ну хоть так что-то понятно стало… А то я уже подумал было, что этот Ивлев твой сынок внебрачный…

– Третьяков твой, небось, придумал? – улыбнулся ласково Вавилов старому другу.

– Ну так, а что он должен был думать в такой ситуации? – не почувствовал подвоха в вопросе Кудряшов.

И тут все дружелюбие в лице Вавилова пропало.

– Значит так, товарищ генерал, – холодно сказал он, – Третьяков ваш вылетает из комитета, это без вариантов. Нам такие дураки тут не нужны, он только порочит нашу организацию. А вам рекомендую побыстрее возвращаться в Саратов и ждать проверки. Если это ваш лучший кадр, то необходимо выяснить, что же творят в Саратове ваши худшие…

***

Москва, квартира Ивлевых.

Вернулся домой, и буквально через минуту звонок от Сатчана. Догадывался я, почему он звонит. Интересно даже, что он там выяснил про продавщицу… Где же у нас там протекло?

– Выяснил я, как и что… Можешь подъехать?

– Давай через полтора часа. А от тебя сразу на лекции поеду.

– Дались они тебе… Жду!

Ну молодец, что не стал по телефону уточнять детали. А так голос злой, но явно не на меня злится. Похоже, разузнал что-то, что ему не понравилось. И видимо, хочет посоветоваться.

А по поводу лекций для «Знания» так-то он формально прав. С теми деньгами, что я получаю в группировке за свои функции, можно в июле валяться на постели и ничего не делать. Вот только я так не привык. Ну и связи полезные завожу. В особенности сейчас, когда Ионов мне так удачно объекты для лекций подбирает. Со всем уважением.

Ну и заряжает меня обратная связь при чтении лекций. В особенности приятно, когда люди живо интересуются и вопросы задают.

За воскресенье я полностью оформил чистовик одной статьи для «Труда» по мотивам моих радиопередач, и подготовил еще один черновик. Так что сегодня еще и в редакцию газеты подъеду… Уже даже прикинул, что будет полчаса по дороге между двумя лекциями.

Приехал в райком. Секретарша Сатчана сразу подскочила при виде меня, и понеслась открывать дверь в кабинет к моему тезке:

– Просил вас сразу зайти, как появитесь!

Закрыл за собой плотно дверь, пожал руку привставшему Сатчану, присел напротив него. Он тихим голосом, помня об особенностях акустики в приемной, где много что слышно из таких бесед, сказал, почти прошипел:

– Горячкин это, новый главный инженер, прокололся! Продавщица эта его жены двоюродной сестрой оказалась. Лично ее пристроил через начальника отдела кадров. А мне соврал, скотина такая, что не знает, откуда она узнала.

– Да, все бы там были толковые, как главбух. А пока что, получается, что не везет нам с главными инженерами на этом «Луче». Только Головина в таксопарк пристроили, да еще и узнали, что он нехило так воровал, как и Горячкин с гнильцой оказался…

– Ну да, получается, что жене проговорился, а та – своей сестре проболталась. А он еще и мне соврал, вместо того, чтобы честно признаться…

– Последнее особо бесит. Хотя и первое тоже непорядок. Жена его, похоже, с головой не дружит, раз свободно распространяется про такие детали… Арест мужа, конфискация, передачи в тюрьму – не, не слышала…

– Так хочу с тобой посоветоваться – что делать? Горячкина этого мне Бортко посоветовал, был начальником отдела на одном из его предприятий. Если я его сниму с главного инженера, что мне очень хочется сделать, так и объяснять придется, почему так сделал, только назначив. И соврать опасно, Бортко же может и у него тоже спросить…