Полное собрание сочинений. Том 38. - Л. Н. Толстой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только то, что сходится с твоим опытом и по твоему собственному исследованию согласное разумом и ведет к благу и счастью твоему и всех живых существ, только это принимай за правду и живи в нем.
Anquttara Nikayo.
Да, только верь люди так же, как они верят теперь в многие считающиеся божескими заповеди: в Троицу, Христа Бога искупителя, Богородицу, в Кришну, Моисея, Будду, в книги, считающиеся священными и потому содержащие будто бы непререкаемые истины, в чудеса, которых никто не видал, и в таинства и молитвы, действия которых никто не знает и не может знать, только верь люди хоть приблизительно так же в ту одну заповедь, которая дана Богом всем людям и записана в сердце каждого человека, и в то одно всегдашнее, неперестающее чудо присутствия Бога в душе человека и исполняй только люди богопочитание, вытекающее из этой веры, исполняй хоть приблизительно так же, как они исполняют теперь богопочитание церковное — таинств, обрядов, молитв, отдельных и общественных, и как скоро забыли бы люди про все те ужасы, которые они совершают теперь друг над другом, и как сама собой, без внешних потрясений, сложилась бы для людей и в особенности людей христианского мира та свойственная людям нашего времени и справедливая жизнь, которой хотят теперь достигнуть люди своими самыми противными любви делами насилия и жестокости.
— Но разве это возможно?
Спросите лучше: возможно ли, чтобы этого но было? Возможно ли, чтобы было то, что теперь? Возможно ли, чтобы люди, большинство людей, признавая высшим божеским законом веру в Бога любви, сознавая в своем сердце неперестающее проявление этого Бога, продолжали бы иповедывать самое странное собрание ни на что ненужных мнимых откровений Бога и вместо единственного, вытекающего из воры в Бога любви богопочитания, состоящего в деятельной любви к Богу и ближнему, продолжали бы очевидно тщетные попытки улучшить свое положение тем самым, что одно сделало его таким, каким оно есть?
И как мало нужно для того, чтобы совершилось все то, от отсутствия чего так мучительно страдают люди.
Нужно только одно: вера, но настоящая вера, не в людей, а в Бога. Нужно только перестать верить людям, а верить Богу, не откровениям Бога, написанным в книгах, а тому Богу, который живет в нашей душе и не переставая говорит нам о том, кто Он, кто мы и как нам надо жить по Его воле.
Только верь люди в необходимость исполнения единой заповеди любви так же, как они верят теперь в необходимость исполнения таких или иных таинств и молитв, только верь они так же, как верят теперь в святость своих писаний, храмов, изображений чаш, в то, что есть в мире только одна несомненная святыня — человек, и что единственный предмет, который не может и не должен быть осквернен и оскорбляем человеком — это человек, носитель божеского начала, и невозможны бы были не только казни и войны, но и какие бы то ни было насилия человека над человеком.
Будь только воспитаны люди с детства в признании единственной святыней Бога в человеке и единственным богопочитанием любви и уважения к Нему, ни один человек не решился бы осквернить Бога в себе и в брате, разделяясь с ним враждой и совершая над ним насилия.
Скажите буддисту, магометанину, церковному христианину, чтоб он осквернил те безжизненные предметы богопочитания, которые он считает священными, и он охотнее перенесет всякие лишения, скорее даст убить себя, чем решится осквернить то, что считает святыней.
То же было бы для христианина, воспитанного по-христиански и по отношению его ко всякому человеку. Такой человек ни ради каких бы то ни было выгод, ни вследствие каких бы то ни было угроз наказаний, даже смерти, не совершит дела, противные единой заповеди любви: не осквернит, не оскорбит Бога в самом себе и в ближнем, а тем более не посягнет на то, что считается людьми, верующими в заповедь любви, высшей и единственной святыней — на жизнь другого человека. И потому не мог бы быть ни один человек, верующий в единую заповедь, ни палачом, ни царем, ни солдатом, ни судьей, ни тюремщиком, ни землевладельцем, ни сборщиком податей, ни капиталистом, ни каким бы то ни было прямым или даже косвенным участником в делах, противных любви, оскверняющих, оскорбляющих, разрушающих, уничтожающих жизнь людей. А не соглашались бы люди, все большее и большее количество людей, совершать такие дела и участвовать в них, и само собой установилось бы не скажу царство Божие (царство Божие, полное исполнение того, к чему не могут не стремиться люди, никогда не установится, пока будет жизнь в людях), но несомненно установилась бы такая жизнь, при которой стыдно бы было как властвовать, так и добровольно подчиняться власти человека над человеком. Стыдно бы было быть богатым, стыдно бы было владеть земельной собственностью, стыдно бы было не говорю уже воевать, но считать' врагами людей других народов. А было бы среди людей ясное сознание того, чего они не должны делать, и не могла бы уже продолжаться та зверская, противная и разуму и чувству жизнь, которой мы живем теперь, и неизбежно и непрестанно приближались бы мы к той одной разумной и благой жизни, которая одна свойственна людям нашего времени.
Прибавление.
Идеал — это путеводная звезда. Без него нет твердого направления, а нет направления — нет движения, нет жизни.
Идеал только тогда идеал, когда осуществление его возможно только в идее, в мысли, когда он представляется достижимым только в бесконечности и когда поэтому возможность приближения к нему бесконечна.
«Но если и допустить, что заповедь любви есть единая заповедь Бога, то исполнение этой заповеди такое, какого требует евангельское учение, невозможно для человека», говорят люди, исповедующие многие установленные церковью веры и заповеди. «Для полного исполнения заповеди любви по требованию евангельского учения надо возненавидеть семейных, бросить их, надо не противиться злу насилием, сделаться нищим, отречься от себя и своей жизни, а этого не может сделать ни один человек. И потому мы, не отрицая заповедь любви и необходимость исполнения ее в известных пределах, стараемся угодить Богу исполнением и других Его заповедей, тем самым облегчая себе возможность исполнения заповеди любви и вместе с тем получая надежду своего прощения за неполное исполнение закона Бога в этой жизни».
Так говорят люди, исповедующие церковные веры. Но рассуждение это, основанное на утверждении того, что полное исполнение заповеди любви невозможно, так как требует отречения от своей жизни, и что поэтому необходимо признание других, исполнимых для угождения Богу заповедей, рассуждение это не только совершенно неправильно, но и умышленно обманчиво.
Христианское учение не требует и не может требовать от человека невозможного полного отречения от своей телесной жизни; оно только показывает людям тот высший идеал, к которому им свойственно стремиться, исполнение же заповеди полагает не в невозможном для человека в этой жизни полном исполнении всех требований любви, а во все большем и большем приближении к этому идеалу, посредством все большего и большего увеличения в себе любви и все большего и большего самоотречения. Так что признание недостижимого идеала заповедью есть только уловка, имеющая целью показать то, что так как исполнение заповеди любви в ее полном совершенстве недоступно человеку в этой жизни, то заповедь любви и не может быть единой заповедью, а должны быть другие заповеди, исполнением которых человек может угодить Богу.
Признание невозможности исполнения заповеди любви, потому что она указывает на недостижимый идеал, и вследствие этого допущение возможности отступлений от требований любви и замещение исполнения заповеди любви другими заповедями подобно тому, что сделал бы путешественник, вооруженный компасом, если бы он, решив, что движение его по прямому направлению, указываемому компасом, невозможно вследствие гор и рек, находящихся на пути, перестал бы держаться указываемого ему компасом прямого кратчайшего направления, а стал бы руководствоваться в своем путешествии другими, независимыми от указаний компаса соображениями.
Таково же и рассуждение о том, что так как человек не может достигнуть полного исполнения заповеди любви, включающего в себя полное самоотречение, то ему нужно признавать другие божеские заповеди, исполнение которых отчасти замещает исполнение заповеди любви.
Неправда это. Обман это, обман, губящий жизнь людей тем, что отводит их от истинной жизни. Исполнение заповеди любви, заключающееся во все большем и большем приучении себя к жизни любовной в делах, словах, мыслях, не только возможно, но только одна такая жизнь дает человеку всегда полную свободу и неперестающее благо.
15 июля 1909 г.
Ясная Поляна.
[ДОКЛАД, ПРИГОТОВЛЕННЫЙ ДЛЯ КОНГРЕССА МИРА
В СТОКГОЛЬМЕ.]
Любезные братья,