Происхождение - Ирвинг Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спускаясь к причалу, Чарлз увидел, что вся команда занята покраской носовой части судна. Поднявшись на палубу, он обнаружил, что плотники устанавливают выдвижные ящики в его каюте на корме и обшивают строгими панелями красного дерева стены офицерских кают и офицерской кают-компании.
– Ну, как вам сейчас наша развалина?
За его спиной стоял капитан Фицрой, чье худощавое красивое лицо выражало насмешливое удовлетворение. Чарлз покраснел.
– Бриг просто великолепен. Даже сухопутный моряк вроде меня и то не может не восхищаться им.
– Бригу положено только две мачты. Зато мы добавили по третьему парусу – для большей маневренности. По нашему мнению, это самое лучшее судно на здешней верфи. Главное, мой дорогой Дарвин, – это надежность конструкции. Без этого непременного условия роскошные панели красного дерева могли бы никогда больше не увидеть берегов Англии.
В прошлый раз Чарлз успел побывать в Кларенских банях на Ричмонд-Уолк возле порта, названных так в честь принца Кларенского, который за год до этого приезжал на официальную церемонию открытия этого роскошного заведения. Капитан Фицрой перебрался на жительство в обнесенный стеной офицерский квартал, примыкавший к верфи. Дарвин же предпочел перевезти свои пожитки в меблированные комнаты одного из шести со вкусом обставленных доходных домов возле двух бань с бассейнами для плавания (там имелись холодный и горячий душ, парильня, отдельные банные кабины для купания и массажа). Свежая морская вода подавалась в бассейн прямо из Атлантического океана по чугунным трубам. Рекламное объявление в газете обещало, что дом, где поселился Чарлз, "располагает всеми удобствами", и так оно оказалось на самом деле: просторная, безукоризненно чистая спальня, гостиная и столовая, выходившие окнами на Гамоазский канал и зеленый ковер Эд куме кой горы.
В день переезда было холодно и сыро, но после того, как Чарлз разместил свои книги на столах и полках, а вещи – в ящиках и комодах, новое жилище показалось ему весьма уютным местом для ожидания предстоящего отплытия. Всего в нескольких шагах отсюда находились расположенные при банях кофейня, газетная читальня, а также кондитерская. Неподалеку были и таверны: "Курс", "Охота", "Регата"; таверну "Фонтан" и "Гостиницу Томаса" посещали в основном морские офицеры.
Спустя несколько дней младшие офицеры пригласили Дарвина с собой в интендантскую лавку возле верфи. Здесь были лейтенанты Уикем и Саливен, штурман Чафферс, доктор Роберт Маккормик, его помощник Бенджамин Байно, казначей Джордж Раулетт, а также художник Огаст Эрл. Офицеры развлекались тем, что, перебивая один другого, живописали ему страшную картину встречи с Нептуном, когда Чарлз впервые пересечет экватор. Хотя стоял уже конец октября, день выдался ясн:.:й, дул свежий бриз.
Все находились в приподнятом настроении, будучи уверены, что сразу же после получения приказа корабль сможет отплыть немедленно, едва только с севера задует ветер, который позволит им двигаться на юг.
Дружеская обстановка пришлась Чарзлу по душе. "Чудесный народ, думалось ему. – И не беда, если манеры немного грубоваты".
Куда больше его заботило другое: их речь перемежалась морским жаргоном, так что большей частью он понимал столько же, как если бы говорили на древнееврейском языке.
Время проходило с приятностью, хотя погода то и дело менялась, почти как в Северном Уэльсе: холод, бесконечные дожди, туман – и яркое солнце. Все дни он проводил на "Бигле", пытаясь не путаться под ногами матросов, которые под руководством парусных дел мастера продевали через паруса крепкие шкоты, с чьей помощью их можно будет поднимать, закреплять и быстро опускать на палубу, если разразится шторм. Чарлз обшарил на корабле все закоулки, изучил палубы и ют. На полубаке стояло легкое орудие, возле фальшборта, по обе стороны шкафута, – "хлопушки". Четыре медные пушки, стрелявшие девяти- и шестифунтовыми ядрами, находились в кормовой части. Двадцатипятифутовые вельботы были подвешены к шлюпбалкам на юте, а два двадцативосьмифутовых – прикреплены к рейкам на шканцах. Посередине размещалась самая большая из лодок, ял, внутри которого, чтобы сэкономить место, гнездился маленький бот. На корме пристроилась судовая шлюпка.
В Плимуте Чарлз сделал свои последние покупки – ночные колпаки, чтобы не застудить голову во время сна, и резиновый плащ со специальным карманом для хранения питьевой воды.
Вечерами он был занят не меньше, чем днем. Гордившийся красотой и надежностью своей гавани, Плимут превратился также в один из самых богатых культурных центров Англии. К семи часам Чарлз являлся на научные лекции, читавшиеся в "Атенеуме", портик которого с четырьмя дорическими колоннами выходил на Плимутский пролив. Клуб располагал превосходной библиотекой и роскошным конференц-залом. Только что вышедшие из печати книги он брал на Корнуэлл-стрит в греческом храме, носившем название "Частная библиотека"; на богослужения ходил в церковь св. Катерины, стены которой были искусно украшены деревянными панелями. Кроме того, он много гулял по городским улицам. В Плимуте процветала оживленная торговля рыбой, разгружались и нагружались суда, работали железоделательные, мыловаренные и цементные заводы, мануфактуры, производившие парусину и канаты.
Чарлзу повезло с соседом, с которым ему суждено было делить и чертежный стол, и каюту, – девятнадцатилетним Джоном Лортом Стоксом, родом из Юго-Западного Уэльса. Во время совместной экспедиции "Бигля" и "Адвенчера" в 1825 году ему было всего тринадцать лет, и присматривавший за подростком капитан Филип Кинг уже тогда отмечал в нем "уравновешенность, постоянство и добропорядочность".
Чарлз сразу же подружился со Стоксом, что было весьма кстати, потому что жить бок о бок в одной каюте им предстояло не один год.
– Вы с ним поладите, – спокойно отозвался Фицрой. – Стоке – мой самый надежный союзник на "Бигле". Когда нам поручили эту вторую экспедицию, я попытался добиться для него повышения и должности своего помощника. Я писал в Адмиралтейство о том, что он заслуживает назначения на должность помощника главного гидрографа, тем более что никакой прибавки к жалованью этот пост не предусматривает.
Капитан пожал левым плечом – жест, которым он обычно выражал свое разочарование.
– Отказали. Чересчур молод. Но все равно я сделал его своим помощником – неофициально. Он – настоящий талант. Да вы сами увидите. А со временем и Адмиралтейство тоже.
На мягкое, открытое лицо Джона Стокса приятно было смотреть: оно как нельзя лучше отражало его дружелюбный характер. Всегда свежевыбритый, с ясными дымчато-серыми глазами, с шапкой густых черных волос, разделенных на пробор с такой тщательностью, будто он пользовался при этом одним из своих гидрографических инструментов. Среднего роста, еще не раздавшийся в плечах, он говорил неторопливо, с мягким пембрукширским [Пембрукшир – одно из графств Юго-Западного Уэльса. – Прим, пер.] акцентом, никогда не допускал ни назойливости, ни грубости; уверенные движения его рук выдавали в нем прирожденного чертежника. Когда Чарлз спросил, не разочаровал ли его отказ Адмиралтейства, заметив при этом: "Один почет, говорят, не в счет", Стоке беспечно отвечал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});