Дама с единорогом - Ольга Романовская

Леменор затрясся от бешенства и сжал кулаки. Нет, это уже слишком! Он готов был выслушивать все эти нелепые претензии высокомерного старика, но просто так, безмолвно, проглотить оскорбление родителя?

— Заберите свои слова обратно! — Артур бросил на Уоршела гневный, полный решимости взгляд. — Кто Вам позволил клеветать на отца в присутствии сына?! Мне следовало вызвать Вас на суд чести, но я уважаю старость. Извинитесь, и дело будет улажено.

— Щенок, — сквозь зубы процедил Джеральд, — он уже считает меня стариком! О, если бы я так опрометчиво не поссорился с тестем, то показал бы, чего стоит месть Уоршела. Он бы у меня не то, что службы, земли бы своей лишился! Как же в нём чувствуется порода отца — такая же гнилая душонка, — и вслух добавил: — Я не намерен извиняться перед Вами, слово рыцаря крепче камня. И дочь мою Вы не получите!

— А кому же Вы её прочите?

— Уж не Вам! Она выйдет за равного себе, человека из достойного благородного рода.

— Чёртово брюхо! Значит, по-Вашему, я ей не ровня? Мое терпение лопнуло. Видит Бог, я сделал все, чтобы избежать кровопролития! Вы ещё в состоянии держать меч?

— Я рыцарь — и этим всё сказано! Я не хочу кровопролития в собственном доме, поэтому потрудитесь выйти вон!

— Я бы не хотел биться на глазах черни…

— В таком случае, поезжайте на старый выпас возле Бресдока; мой паж проводит Вас.

Отлично! Надеюсь, там можно размять коней?

— Наскачитесь вдоволь! — хмыкнул барон.

— Только потрудитесь появиться до обеда, сеньор! — усмехнулся в ответ Артур.

— Будь уверен, слюнтяй, пообедать ты не успеешь!

Леменору пришлось взять себя в руки, чтобы не разразиться руганью в адрес Уоршела. Мысленно заверив Провидение, что всё это с торицей отольётся барону, он уехал, не попрощавшись.

Джуди, посланная обеспокоенной Жанной подслушать разговор, после доложила госпоже, что барон и баннерет крупно не поладили между собой и задумали "поубивать друг дружку".

В назначенный час барон в полном боевом облачении появился на месте поединка. Его боевой Вернет — несколько грузный, но послушный серый конь, исправно служивший хозяину в течение последних пяти лет — красовался жёлтым чепраком с чёрным орлом и переминался с ноги на ноги, вспоминая дни далёкой молодости. При новом хозяине (бароне Уоршеле) ему вспоминать было особо нечего, — так, какие-то мелкие стычки, не более — зато при старом он успел сполна нюхнуть запах крови. Если бы смерть не подрезала крылья первому хозяину Вернета, конь вряд ли дожил до столь преклонного возраста.

Вскоре подъехал баннерет в щеголеватом гербовом сюрко. Он был верхом на рыжем Авироне в коричневой попоне с изображениями фамильного герба. Герб был сложный — две наклонных синих полосы пересекали дуб на серебряном фоне. Полосы с герба были овеяны старинной легендой, корни которой терялись в далёких жарких землях Палестины, куда в своё время отправился один из предков Артура.

Леменоры всегда питали слабость к помпезности и выбрали девизом громкую фразу: "Только вперёд!". Судя по всему, баннерет не был исключением, во всяком случае на конскую попону он истратил немало.

Барон усмехнулся — в долгах, как в шелках, а строит из себя богатея! — и свысока кивнул Артуру. В качестве формальности убедившись, что тот не намерен пойти на мировую, Джеральд подозвал оруженосца и взял у него копьё; баннерет сделал то же самое.

Всадники разъехались. Затрещали копья, и Джеральд Уоршел покачнулся в седле. Артур подъехал к противнику, чтобы узнать, желает ли тот продолжать поединок на копьях или спешиться и биться на мечах, когда на дороге верхами показалась Жанна; сзади, крепко уцепившись за госпожу, тряслась на конском крупе Джуди, её верная тень.

— Остановитесь, — баронесса отчаянно махала руками, — подумайте о спасении своей бессмертной души! Неужели это нельзя окончить миром? Умоляю Вас, не берите греха на душу!

Она с мольбой переводила взгляд с отца на баннерета. Артур не выдержал. В конце концов, много ли чести убить этого старого спесивца? Пусть катится ко всем чертям!

— Я удовлетворен, — холодно сказал баннерет, — и убираю меч в ножны.

— Как Вам угодно, но я не считаю себя побеждённым, — сквозь зубы процедил Джеральд и бросил гневный взгляд на дочь.

— Возвращайся домой, Жанна. Я с тобой там потолкую, — хмуро сказал он.

Девушка, почувствовав нависшую над ней бурю отцовского гнева, покорно повернула к Уоршу, ощущая на себе укоряющие взгляды обоих рыцарей: она нарушила неписаный закон, запрещавший ей, женщине, вмешиваться в дела мужчин.

ГлаваVI

Подняв голову, обтирая пот со лба, крестьяне провожали глазами сеньора в окружении трёх оруженосцев, четырёх пажей, разношёрстной свиты слуг и тесно примыкавших к ним служивых людей благородного сословия, самостоятельно или при помощи родных промотавших свои наделы. По его одежде, выражению лёгкой скуки и высокомерия на лице, гордой посадке, количеству его спутников и богатой сбруе его коня не трудно было догадаться, что он человек высокого происхождения и обладает завидным капиталом.

Целью этого человека был Уорш.

Примерно в это же время в самом замке Жанна в полной мере познала на себе всю опрометчивость своего недавнего поступка.

— Так вот значит какую змею я взлелеял на своей груди! Ты меня на всю округу ославила, дрянь! — Лицо барона Уоршела перекосило от гнева. Мертвенно-бледная Жанна попятилась к крыльцу.

— Я тебе все косы повыдергаю, сукина дочь, будешь знать, как блюсти девичью честь! — Со всего размаху он толкнул её лицом в грязь; девушка чудом не ударилась головой о каменные ступеньки. — Да кто тебя после этого замуж возьмёт? Скажут, девка порченная! Ну, что молчишь, мерзавка, язык проглотила? Зато до этого он у тебя был слишком длинен. Я тебе покажу, как точить лясы с этим ублюдком, я тебе покажу, как отца порочить, я тебе покажу, как совать в чужие дела свой нос!

Барон схватил плеть и, размахнувшись, ударил дочь. Та завизжала и вскочила на ноги, уклоняясь от новых ударов. Неизвестно, чем бы всё это для неё кончилось, если бы начальник караула не доложил о приезде графа Норинстана.

Очевидно, это имя что-то значило для барона Уоршела, во всяком случае, он приказал немедленно впустить гостя.

— Иди, умойся! — бросил Джеральд через плечо дочери. — Мы с тобой после договорим.

Баронесса утерла рукавом лицо и поднялась на крыльцо.

Граф мельком видел её: стоя на пороге, она о чём-то шепталась со служанкой, пока её отец вымещал злобу на оруженосце. На мгновенье промелькнули перед глазами её перепуганное личико и живые большие глаза. Промелькнули — и скрылись за дверью. Хорошенькая девушка, мэтр Жирар не обманул.