Проклятье Волчицы (СИ) - Вейла Елена

Признаться честно, увиденное в библиотеке совершенно вывело его из себя. Хотелось перевернуть стол и прогнать из своего дома взашей этих двух, нагло сидящих в обнимку! Грейнджер на коленях у Снейпа! Это же надо такое представить! То она позволяет лапать себя отцу, то запрыгивает с поцелуями на Драко, то вдруг, как ни в чём не бывало сидит на крестном! Что осталось от той правильной девчонки из Хогвартса? Ничего — ни стыда, ни морали, ни каких-либо принципов.

Ну ладно она: Драко уже смирился с тем, что Грейнджер — неадекватная наглая стерва. Всё-таки надо взять во внимание годы, проведенные ею в звериной шкуре. Да, это он принял для себя как данность. Но Снейп?

Драко нервно фыркнул. В памяти всплыли детали сегодняшнего разговора с крестным. Снейп не остался на обед, но перед уходом заглянул в кабинет, где Малфой разбирался со старыми бумагами, присланными утром из Министерства.

— Драко, — начал Северус важным профессорским тоном, — ты не выслушал меня.

Драко поднял взгляд от отчёта из Гринготтса. Холодно просканировал крестного пронзительным взглядом.

— А что бы ты сказал мне? Очередную ложь? — выплюнул он и снова уткнулся в бумаги.

В комнате на какое-то время воцарилась тишина.

— Что ты хочешь знать? — Драко увидел, как длинные пальцы Снейпа забарабанили по крышке стола. — Спроси сейчас, потому что твоя поддержка важна и ей и мне. Я отвечу на любой твой вопрос.

— Что у тебя с Грейнджер? — спросил Малфой, снова поднимая голову от бумаг — почему-то этот вопрос пришел в голову первым.

Северус подозрительно прищурился и медленно проговорил:

— Я же рассказывал тебе. У меня нет с ней ничего.

Драко нервозно выдохнул: бесила ложь, которая, как паутина окутывала и душила его с каждым словом, а крёстный в своем чёрном одеянии напоминал ему коварного паука.

— Ты никогда не знал о её проклятье? — выговорил Малфой презрительно. — Ты не знал, что с случилось с Грейнджер? Ты не общался с ней, после того, как Золотая троица спасла тебя? И, кстати! — Драко встал с кресла и принялся ходить по кабинету: так было легче перенести ярость, охватывающую его с каждым словом всё сильнее. — Я сейчас припоминаю, что ты не очень-то и удивился, увидев её в клетке, и как-то быстро догадался, что они со Скорпом связаны! И эти ваши теплые посиделки в библиотеке! Что это значит? Снейп, ты знаешь, я не люблю, когда меня используют и дурачат! Я отлично чувствую ложь. Расскажи мне всё! Прямо сейчас! — потребовал он.

Неизвестно, была ли это вся правда, но после его гневной тирады Снейп нехотя рассказал даже больше, чем он ожидал. О том, что работал с Грейнджер, и что всё произошло почти на его глазах. О том, что долго искал её после преображения в волка и, найдя умирающую в лесу, помог выкарабкаться, выжить. Оказывается, дом в горах он приобрёл специально для неё. Героиня не хотела, чтобы кто-то знал о её проблеме и Снейп спрятал её там. Они вместе искали пути и варианты что-то изменить. И когда, казалось бы, выход был найден и они отправились в путь, из-за некоторых обстоятельств пришлось свернуть предприятие. Северус описывал ситуацию общими фразами, не вдаваясь в подробности.

— Драко, мы дождёмся, когда Гермиона вспомнит, и всё обсудим с ней в деталях. Думаю, того, что я рассказал, пока достаточно, — заключил он.

— Если это правда… — недоверчиво покачал головой Драко.

— Это правда! — прошипел Снейп рассерженно. — Если ты психуешь из-за того, что видел сегодня, то скажу тебе один раз и навсегда — у меня с Гермионой ничего нет и не может быть, но она… — он, сжав губы, отвел взгляд в окно и сухо бросил. — Она дорога мне. Нас связывает слишком многое, и я никогда не оттолкну её и дам ей всё, что она захочет. Если тебе мало моих слов, то ничем помочь не могу. Я спешу. Надеюсь, увидимся завтра, когда я приведу Андромеду.

И он быстрым резким шагом удалился из кабинета. И сейчас, прокручивая в голове тот разговор, Драко понял одну вещь — Снейп любил Гермиону.

«Она дорога мне» — такие слова в адрес кого-либо от крёстного он слышал… Нет, никогда не слышал, и это наводило на некоторые мысли. Северус был человеком с жёстким характером и мерзким, злопамятным нравом. Столько лет работать на две стороны на войне, мастерски скрываться, врать и юлить. Не подпускать к себе никого. Всегда один, закрыт и нелюдим. И вдруг Грейнджер? Это было так непохоже на крестного. Значит, эта шлюха и его соблазнила! О, да, она могла! Влюбила в себя и теперь использует, коварная тварь!

Дрого, резко дёрнувшись, шумно фыркнул и опасливо покосился назад. Мелькнуло красное пятно. Как же Драко ненавидел это платье, вызывающее у него с некоторых пор нервный тик.

— Привет. Вот ты где спрятался от меня, — бархатный женский голосок опалил его ухо, и он заскрипел зубами.

Стряхнув щетку, успокаивающе похлопал жеребца по шее.

— Тихо-тихо, Дрого… — после всех умозаключений видеть Грейнджер не хотелось в ещё большей мере, и Малфой даже не повернулся на её голос. — С чего ты взяла, что я прячусь от тебя? Что тебе нужно?

Он продолжал гладить нервного жеребца, опасливо поглядывающего на женщину в красном. Наверно, Гермиона всё ещё пахла зверем или сохраняла остатки звериной ауры, и Дрого это чувствовал на каком-то своём животном уровне.

— Хм… Я вроде бы ничего такого не натворила, а ты молчал весь обед, — кудрявая ведьма сверкнула карими глазищами, встав совсем рядом, и погладила коня, чуть коснувшись ладони Малфоя. — Что случилось? С утра мы с тобой так хорошо поладили, а теперь всё по новой?

Драко раздражённо выдохнул и съёрничал:

— А может, ты не меня искала? Да, точно, тебе нужен Снейп! Но, к сожалению, он не любитель лошадей. Ищи его… Ну, не знаю… Может быть в библиотеке.

Грейнджер конечно же сделала свои выводы. Как обычно. Кто бы сомневался.

— Значит, всё-таки ревнуешь к Северусу? — усмехнулась она.

И Драко почувствовал, как её носик провел линию по его плечу в черной рубашке.

Гермиона вдохнула его запах. Глубоко и жадно. Он увидел, как потемнели её глаза, и сглотнул. Опустил взгляд на закусанную красную губу, прошёлся глазами по её шее и ниже, к вырезу платья, в котором красиво покачивались от частого дыхания соблазнительные холмики женских грудей. Грейнджер ничего не делала, даже не пошевелилась, но в его штанах тут же начались ненужные движения.

— Не будь глупцом, всё не так, как ты думаешь… — прошептала Гермиона и преступно похотливо облизала свои красные губы розовым языком, заставляя их блестеть от слюны.

Мерлин, эта дикарка сводила его с ума! Но он не подпустит её к себе! Не должен! Чтобы не стать одним из…

— Отойди в сторону, эта лошадь лягается, — рыкнул Драко, лишь бы унять прилив желания.

Грейнджер мгновенно нахмурила тонкие брови:

— А мне кажется, в этом помещении лягаешься только ты!

— Да пошла ты! — злобно оскалился Малфой, испытывая огромное непреодолимое желание оттолкнуть её, выволочь из сарая за волосы и закрыть снова в той же клетке, но Грейнджер ведь и пальцем нельзя тронуть — каждое грубое прикосновение тут же эхом отдавалось Скорпиусу.

— Драко, я ведь нормально с тобой разговариваю. Я хочу общаться, хочу помогать тебе, хочу… Что случилось? — воскликнула ведьма, всё также изображая непонимание.

Гермиона действительно не предполагала, что творит? Что делает с ним и с другими мужчинами? Вряд ли… Она слишком умна и, скорее всего, очень расчетлива. Грейнджер явно что-то задумала вместе со Снейпом. Но у них ничего не получится!

— Не смей называть меня по имени! — рявкнул он. — И вообще, выйди отсюда, ты пугаешь животных! — Малфой дернул за повод тревожно переступающего с ноги на ногу Дрого, чтобы тот тихой рысцой проследовал к своему загону.

— Я пугаю животных? Да как ты… Ты просто кретин! — не выдержала Гермиона и возмущённо зашипела, упирая руки в бока. — С тобой совершенно невозможно! Ублюдок! Идиот! Придурок!

Они встали друг напротив друга, сжигая взглядами. Грейнджер всем своим видом показывала, как же дико он взбесил её. Драко смотрел в эти горящие ненавистью глаза, следил за расползающимся розовым румянцем на её щеках. Как она хватает воздух ртом, разъяренно вдыхая и выдыхая, готовая растерзать в порыве злости. Как её кудрявые длинные волосы чуть потрескивают от искр магии. А видел только одно, как она соблазнительно прекрасна в своей ярости…