Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия

Мальстена и Аэлин озера не интересовали. Шесть лет назад, когда Бэстифар привез своего упрямого друга в Малагорию, он по секрету сказал ему, что теплые озера ничем не примечательны.

Обычная большая ванна, — пренебрежительно сказал он тогда. — Но их представляют чудом природы, и сюда съезжаются тысячи заинтересованных. А потом ты спрашиваешь, не сильно ли обеднела моя страна после тех тайников, что я заложил по дороге. Вот и ответ, мой друг: не сильно.

Дома в Тинае редко достигали в высоту больше четырех этажей. В Адесе было много более высоких зданий, как и в Грате.

Проходя по мирному и — по сравнению с Адесом — тихому городку, Мальстен испытал невольный приступ щемящей тоски. Что-то в самобытности каждого города Обители Солнца нещадно сжимало оба его сердца, словно демонстрируя ему нечто, что он любил и потерял. Что он предал.

Аэлин его тоски не замечала, любуясь красотами окружающих пейзажей и стараясь запомнить все вокруг. Похоже, Малагория вызывала у нее искренний восторг. Вскоре Мальстен понял, что не ошибся в этом предположении, когда Аэлин поделилась с ним своим впечатлением:

— Эта страна… она дышит. И кажется, что у нее бьется сердце. Клянусь всеми богами Арреды, на материке я такого не встречала! По сравнению с Малагорией любое королевство материка кажется каменным.

Мальстен хорошо понимал, о чем она говорит. Малагория была живой. Иногда даже слишком.

— Я тоже не встречал подобного больше нигде, — спокойно отозвался Мальстен.

— Знаю, тебя это, должно быть, не так впечатляет, — усмехнулась Аэлин. — Ты жил здесь и, наверное, привык…

— К чему-то живому рядом с собой не так просто выработать привычку, как может показаться. Всё, в чем есть жизнь, никогда не потеряет способность удивить тебя. В Грате иногда кажется, что переулки могут перемещаться относительно друг друга. Хотя на деле это, конечно, не так… — Он вдруг осекся на полуслове, понимая, что не хочет расписывать прелести малагорской столицы. — Впрочем, скоро сама все увидишь.

Аэлин нахмурилась и положила руку ему на плечо, продолжая идти рядом.

— Мальстен, — обратилась она, — я представляю, как сложно тебе было вернуться сюда. Я испытывала ту же тоску при одной мысли о дэ‘Вере.

— Все нормально, — постарался улыбнуться он. Вышло натянуто. — Главная наша задача в Грате — вызволить Грэга.

Аэлин закусила губу, понимая, что они ни разу не обсуждали дальнейший план действий. Мальстен не раз говорил, что теперь, когда их разыскивает Культ по всему материку, Малагория стала бы для них лучшим убежищем. Но если в непостижимом уме Бэстифара зреет лишь план о кровавой расправе над беглецом, приправленный свойственной ему театральностью, сыскать здесь убежище не выйдет.

Раздираемые сомнениями и противоречиями, данталли и охотница вплотную подошли к порту на реке Видас. Солнце успело склониться к закату, и вскоре их ожидало речное путешествие впотьмах, которое должно было в предрассветный час доставить их в сердце Обители Солнца.

***

Грат, Малагория

Тридцатый день Мезона, год 1489 с.д.п.

Кара тенью прошмыгнула обратно во дворец, когда гратские факелы начали вспыхивать на каждой улице, огни масляных ламп под разноцветными стеклами показались на Рыночной площади, а мрак бессильно обступил никогда не засыпающий город.

Кара любила внимание к своей персоне, однако при необходимости она могла стать совершенно незаметной. Навык не оставил ее с годами и моментально воскрес по первому же требованию. Под покровом вечера она проникла во дворец и прошла через самые безлюдные и запутанные его коридоры, добравшись до своих покоев длинным обходным путем. В руках она сжимала два пузырька, закупоренных небольшими пробками. Оба Кара приобрела сегодня на базаре вместе с нужными ингредиентами. Она нарочно обошла несколько лотков, чтобы нельзя было точно сказать, для чего ей требуется вся эта смесь.

Возможно, Отар Парс и ошибся, решив довериться ей, однако в одном он оказался прав: Кара прекрасно помнила, как работать с ядами, и убедилась в этом на практике, когда после базара нашла уединенный уголок в общественном парке и занялась приготовлениями. Отчего-то ей совершенно не хотелось исполнять просьбу Парса во дворце. Одна мысль об этом была ей противна, хотя дворец предоставлял куда больше удобств для этих манипуляций.

Когда все было готово, Кара с тяжким сердцем пронесла свою ношу по безлюдным коридорам, а затем поставила ее на столик. Яд и противоядие. Средство для исполнения плана Отара Парса и средство, чтобы все исправить в случае, если Парс своего добьется.

Задумавшись, один пузырек Кара тут же убрала в один из сундуков с одеждой. Знать о противоядии Парсу совсем не нужно. К тому же, о нем уговора не было.

Едва Кара выпрямилась и вернулась к столу, дверь в ее покои вновь открылась. На этот раз командир малагорских кхалагари стучать не стал. Кара вздрогнула, как вор, которого едва не поймали за руку, и повернулась к посетителю, изобразив на лице привычное безразличие, однако кровь предательски прилила к щекам.

— Как обещал, я пришел после заката, — сообщил Парс, не здороваясь. Он прищурился и изучающе посмотрел на Кару. — У тебя такой вид, будто тебе пришлось сюда бежать.

Кара недовольно нахмурилась.

— Мой вид — не твоя забота, — бросила она. — Я только что вернулась, к твоему сведению.

— Ты добыла то, что я просил?

— Добыла, — передразнила Кара, презрительно фыркнув. — Добывала я только ингредиенты. В таких делах нельзя доверяться другим. Пропорции яда должны быть хорошо выверены, ошибок допускать нельзя. Так что я сделала его сама. — Она качнула бедром и отошла в сторону, продемонстрировав стоящий на столе пузырек.

Глаза Парса сверкнули. Он протянул руки к яду и с вожделением повертел его в руках. Затем недовольно покривился.

— Маловато…

— Сколько есть, — развела руками Кара. — Пустынный цветок не так-то просто достать, не привлекая внимания. Если тебе нужно больше, мог бы найти ингредиенты сам. К тому же, — она хмыкнула, — неужели ты настолько не уверен в силах своих людей?

Бэстифар при этом считает, что вы и выстрелить не успеете, — не с меньшим раздражением подумала Кара, но говорить этого вслух не стала.

Парс всерьез задумался над услышанным и потер бородатый подбородок.

— Нет. Нет, я в них уверен. Этого должно хватить, — заключил он. В голосе его такой непоколебимой уверенности не сквозило, но Кара предпочла этого не замечать.

— Будьте осторожнее, когда будете смачивать стрелы. Если на руках есть мелкие ранки, и яд в них попадет, будут последствия. Вряд ли смертельные при столь небольшом контакте, но все же лучше тебе об этом знать.

Парс серьезно кивнул.

Кара отозвалась тем же, и Парс, не прощаясь, покинул ее покои. Выждав несколько минут, она глубоко вздохнула, устало потерла лоб и присела на кровать, чувствуя, как сильно вымотало ее волнение. Покупая ингредиенты для яда, она не могла отделаться от мысли, что люди Парса могли проследить за ней. Поэтому ей пришлось перестраховаться и все же приготовить настоящий яд, а не пустышку, хотя изначально замысел с безвредной жидкостью показался ей хитрым. Однако Кара понимала, что недооценивать мнительность Отара Парса себе дороже. Он выяснил, кто она такая и кем была до изгнания, а это совсем не просто. Проверить яд на действенность с него бы сталось.

Кара посидела некоторое время, стараясь привести мысли в порядок, но тревога не унималась. Опасность игры, которую затеял Бэстифар, нарастала день ото дня, а он словно ослеп от азарта и не видел этого. Кара понимала, что, заигравшись, он может попросту лишиться того, кто ему отчего-то так сильно дорог, а она волей-неволей поспособствует этому. Какая-то часть ее разума даже желала проучить Бэстифара подобным образом — та самая часть, которая злилась на него за требовательность, обидчивость и холодное поведение. Но с другой стороны Кара понимала, как тяжела будет для Бэстифара эта потеря, и по-прежнему не хотела ему такого зла.