Русалка в черной перчатке - Влада Ольховская

Овчарка взяла след мгновенно. Пес ни на кого не реагировал и ни от кого команды не принимал. Но стоило Еве поднести к его морде платок Аманды, как Хан сообразил, чего от него хотят.

Он провел их мимо ворот и вдоль дороги. Это было логично: вряд ли в ночной темноте Аманда решилась бы бежать через лесные заросли. Да она бы там ноги переломала! Вика боялась не этого участка пути, а того, что произошло дальше.

Как и следовало ожидать, они в конечном итоге оказались у шоссе. Там Хан прошел буквально несколько шагов и сел на асфальт. Овчарка всем своим видом показывала, что больше ничего делать не собирается.

– Чего это он?

– Здесь след обрывается, – пояснила Ева.

Несмотря на очевидность ситуации, Вика не удержалась от наивного вопроса:

– Почему?

И получила именно такой ответ, какого и следовало ожидать:

– Потому что ее погрузили в машину. Это мое предположение. Оно не финальное. Есть и другие варианты. Например, она взлетела. Но вероятность того, что ее погрузили в машину, все же выше.

– Не говори так – «погрузили», – попросила Вика. – Может, она сама села?

– И поехала куда? У нее с собой не было ничего.

– Но она была и не в самом адекватном состоянии, могла и не подумать о таких вещах!

– Вика, это как раз работает против нас, – отметил Эрик. – Насколько я понял из рассказа Алессандро, нервное состояние Аманды было очевидно. Кто рискнет сажать такую девушку к себе в машину? Да еще и везти ее туда, куда она скажет? Посреди ночи!

– Какой-нибудь добрый самаритянин! – не сдавалась Вика. – Увидел, что у девушки нервный срыв! На нее вполне могли напасть, а она убежала… Такое тоже бывает! Тогда нормальный человек посадил бы ее в машину и отвез в полицию. Или в больницу. Но на дороге бы не оставил!

– Она бы уже связалась с нами…

– Она по-русски не говорит! И вообще, мы не знаем, как она себя чувствует! Может, ей хуже стало, она до сих пор в себя не пришла! А вы сразу – «погрузили»!

Повисла пауза. Сальери смотрел себе под ноги, догадаться, о чем он размышляет, было нереально. Эрик о чем-то задумывался. Ева поглаживала по голове Хана, всем своим видом показывая, что ее эта ситуация не касается, но ей-то уже все ясно. А Вика переводила взгляд с одного своего спутника на другого, надеясь получить ответы.

Потому что давать ответы самой не хотелось. Она прекрасно помнила, что это то самое шоссе, где похитили, а потом жестоко убили шестнадцатилетнюю девочку. Состояние тела этой девочки она тоже помнила. А теперь вот пропала Аманда…

Как Сальери вообще мог ее отпустить?!

– Сделаем вот как, – наконец сказал Эрик. – Людей из леса я отзову, пусть продолжают работать. В этом лесу ее нет. Для начала проверим версию Вики с добрым самаритянином: я свяжусь со всеми здешними больницами, с полицейским участком тоже. Аманда у нас девушка приметная, если она где-то там, узнать ее будет несложно. Параллельно с этим подключу к поискам полицию. Но – все тихо, никаких рекламных кампаний устраивать не будем.

– Почему? – смутилась Вика.

– Так будет лучше, уж поверь мне. Есть вероятность, что Марусю убили из-за того, что ее так активно искали. Эта версия ничем не подтверждается, но не будем рисковать. Массовый поиск поможет нам найти тело. А нам нужна живая Аманда!

– Это точно, – поежилась Вика. – Надеюсь, это еще возможно…

– Нет, вот так думать даже не начинай! Возможно, и даже более чем. Шанс того, что ей подвернулся жестокий маньяк-убийца – один на миллион. С моральным уродом вероятность повыше, увы. Так получилось, никого не вини…

– Себя хоть можно? – горько усмехнулась девушка.

Эрик покачал головой:

– Себя – тем более нет. Ты можешь ей помочь, но если сохранишь спокойствие, Вика. Без него – никак.

Девушка только кивнула, и то через силу. Если бы от ощущения беспомощности было так просто избавиться! Так нет же…

Этим утром, еще до того, как Сальери подошел к ней и все закрутилось, она читала описание людей, пропавших в этом регионе. Материалы собрала Ева, но она не против была поделиться.

Внушительная стопка бумаг поражала. И практически с каждого листа на Вику смотрело незнакомое лицо. Они были очень разными, эти люди – по возрасту, по внешности… да по всему! Общая черта у них была только одна…

Никого из них так и не нашли.

Радовало лишь одно – когда она проснулась, ей стало заметно лучше. Исчезли слабость, головная боль, дезориентация в пространстве. Но на этом положительные моменты закончились, потому что больше радоваться было откровенно нечему.

Аманда понятия не имела, где она находится. Однако уже то, что она видела перед собой, никакого оптимизма не внушало.

Комната была большая, прямоугольная и темная из-за забитых досками окон. Вся мебель в ней сводилась к двум рядам узких кроватей, застеленных выцветшим от частых стирок постельным бельем. На одной из таких кроватей и лежала Аманда.

Она была все еще в том платье, в котором и покинула фургон, разве что грязном – но это, скорее всего, след падения на дорогу. Пару синяков она заработала там же, после никакого избиения не было… Ничего не было. Ее не трогали.

А вот перчатку с правой руки сняли. Несмотря на советы врачей, Аманда очень редко снимала протез на ночь. Только если находилась у себя дома, а на чужой территории опасалась. Она просто надевала специальную перчатку из мягкого хлопка.

Сейчас перчатки не было, зато протез остался на месте. Вряд ли это было сделано из доброты душевной… Скорее, ее похитителей испугал вид ее руки без протеза, или они не догадались, как отстегивается хитрое устройство.

В том, что это похитители, а не спасители, Аманда не сомневалась. Нет, теоретически второй вариант был возможен. Ночью она была не в самом адекватном состоянии. Это сейчас она понимала, что бегство через лес было дурацкой, почти суицидальной затеей. Тогда подобные действия казались ей совершенно логичными.

Если бы даже ее увидел нормальный человек, она бы вряд ли сумела объяснить, кто она такая, что делает здесь. Она потеряла сознание до того, как к ней кто-то подошел! Ее вполне могли бы забрать в больницу…

А вот не повезло. И не только потому, что ее окружение сейчас было слишком убогим даже для самой захолустной больницы. О том, что она попала к очень, очень неприятным людям, свидетельствовала цепь на ее левом запястье.

Цепь была металлическая, надежная. Чтобы она не ранила руку девушки, запястье обмотали какой-то тряпкой. На этом забота об ее удобстве заканчивалась. Аманда могла поворачиваться, но не встать, и левую руку все время приходилось держать приподнятой.

«Попала ты, девочка, – пронеслось в голове. – Из огня да в полымя!»

То, что происходило с ней раньше, было плохо, но терпимо. Все эти головокружения, слабость, сонливость – всего лишь последствия стресса. Такое с ней и раньше случалось, все бы прошло само собой… Оно и так прошло, но она уже не среди друзей.

Почему-то вспомнилась шестнадцатилетняя девочка, обнаруженная ими в лесу. Повторять ее судьбу Аманде не хотелось.

Приподнявшись на локтях, она осмотрелась. Пустовали все кровати, кроме ее собственной и еще одной. Там лежала, свернувшись калачиком, молодая девушка. Она тоже была прикована за руку и, судя по тому, как вздрагивало худенькое тело, плакала. Но – беззвучно.

– Эй! – позвала Аманда. – Эй, ты слышишь меня?

Реакции не последовало. Девушка либо не слышала, погрузившись в собственное отчаяние, либо не хотела отвечать. Потому что не понимала.

Это напомнило об одной очень острой проблеме – незнании языка. Конечно, Аманда пыталась его учить, но каких результатов она могла добиться самостоятельно и всего за пару дней? Да никаких! Она умела здороваться и благодарить по-русски, однако в данной ситуации это вряд ли серьезно повлияло бы на ее положение.

Вика говорила, что в провинции не так много людей, знающих английский. В городах, может, и есть, а вот в деревнях – вряд ли. Но Аманда не спешила терять надежду.

– Эй, детка, послушай меня! Я на твоей стороне! Ответь мне, хотя бы скажи, понимаешь ты меня или нет!

Девушка все так же была погружена в собственное горе. Зато голос Аманды услышал кое-кто другой: деревянная дверь со скрипом открылась, и в комнату вошли трое мужчин.

Двоим из них было очевидно за сорок, третьему вообще под шестьдесят. У всех троих были видны татуировки – на руках, шеях, у одного даже на лице. Большая часть этих татуировок была выполнена странно, как-то непрофессионально, да и красотой не отличалась. Это позволяло предположить, что наносили их не для украшения.

Один из тех мужчин, что помоложе, обратился к ней. Когда он заговорил, стало видно, что ему не хватает доброй половины зубов.

– Я вас не понимаю! – ответила Аманда. – Я не говорю по-русски!

Он словно ее не услышал, повторил вопрос. Это были те же слова, что и раньше, но их смысл по-прежнему оставался для девушки загадкой.