Мессия - Никита Аверин

До состыковки оставалось еще две с половиной минуты, и сидящий в кабине пилота Оуэн в последний раз проиграл в голове весь уже сотни и сотни раз отрепетированный за годы сценарий, наблюдая, как широкий обзорный иллюминатор его корабля медленно заслоняет циклопическое сооружение станции, состоящее из нескольких соединенных между собой цилиндрических модулей, плывших вокруг своей оси. Все тщательно спланированные легенды и предписания, расстыковки и состыковки, ремонтные работы (даже с выходом в космос!) и обозначенные полетной программой опыты и тренировки…

Черт возьми! Да ведь он теперь не только «всего-навсего» специальный агент, но еще и ученый с огромным стажем, восемь лет пробывший в отдаленных глубинах космоса во благо человечества и развития прогресса Земли! Единственный выживший, нашедший в себе мужество в самый трагический момент, вырвать из окровавленных когтей смерти заветный минерал, добытый на Марсе, с помощью которого его организация начисто перепишет всю историю человечества. И о его заслугах, конечно же, никто не забудет. Он уже внутренне поздравлял себя с успешным выполнением миссии. Ведь он теперь герой! Можно начинать репетировать речь — а теперь, дамы и господа, время открывать шампанское!

Лицо пилотирующего челнок Оуэна медленно растянулось в кривой усмешке. Он стойко выполнил возложенную на него важнейшую миссию — пожалуй, даже самую важную за всю историю человечества — и с победой вернется домой, на Землю! Надоело уже отмораживать зад в этой безвоздушной дыре. Он и так выдержал дольше обычного. И справился на отлично! Да еще даже и лучше. Ни свидетелей, ни улик, наземная бригада снесена под корень, теперь пришла очередь «Феникса». Контора будет его носить на руках.

На несколько секунд отвернувшись от индикаторов на приборной панели, он вновь посмотрел на лежащий на соседнем кресле контейнер.

Разобраться с китаезой и русским не составило большого труда, вечно препирающиеся дружки легли плечом к плечу с простреленными затылками, так и не узнав, что, собственно, их убило.

О пластиковом пистолете, все это время преспокойно дожидавшемся своего часа в бумажном томике Шекспира, который в век электронных книг и мозговых либ-имплантов являлся настоящей коллекционной редкостью. Оуэн никогда не был особенно сентиментальным и без малейшего колебания вспорол сердцевину раритета, чтобы спрятать в тайник пистолет. А затем, прикинувшись ярым библиофилом (что же еще взять в поход доблестному покорителю космоса, как не кусочек исторического наследия матушки-Земли), беспрепятственно пронес сонеты на корабль.

В магазине было всего три патрона, и — о, ирония! — в последний момент то ли рука дрогнула, то ли все-таки нервы подвели, но его угораздило промахнуться, и взбалмошная девица еще дышала, истекая кровью, когда на Марсе прогремел чудовищный взрыв, разметавший остатки базы по кроваво-красной поверхности планеты. Символично.

Теперь, в качестве последних штрихов, осталось устранить Кейджа и этого придурочного ботаника Метьюса, только и делающего что целыми днями под дурацкую музычку безвылазно загибающегося на своей ферме сорняков, от которых потом несколько дней все крутилось в желудке. Одни его чертовы помидоры со вкусом винограда чего стоили. Правда, в медотсеке тогда они провалялись всей командой, а загибаться от хвори за компанию с кем-то еще было вроде и не так уж обидно.

Дальше по графику — активировать систему аварийной ликвидации «Феникса» и одним нажатием кнопки на перстне мгновенно оказаться на Земле. Все усилия и труды не прошли даром. А уж устранить оставшийся экипаж ему не составит особых трудностей. Станция приближалась и теперь полностью заслоняла обзорный иллюминатор, раскинувшись от края до края.

Запаковав драгоценный контейнер в сумку и перепрограммировав автопилот, сразу же вошедший в режим состыковки, он отпустил штурвал и расслабленно откинулся в пилотском кресле, закинув руки за голову, и стал беззаботно насвистывать какую-то песенку. До финала его миссии оставалось максимум полчаса.

— Почему так рано, Генри? — удивленно поинтересовался дожидавшийся в приемном отсеке Кейдж, когда Оуэн, пригнувшись в низком проходе между секциями, выплыл из шлюзовой камеры. — Мы же договаривались подобрать вас на следующем витке. Что-то случилось?

— Именно, — Оуэн обрадовался, что Мейсон, сам того не ведая, помог ему выстроить в голове весь последующий разговор. — Бур вышел из строя, нужна замена и допинструкция по починке.

— Но у нас же все есть, — изумился Кейдж, теребя в руках рукоятку плазменного резака, который в числе прочих инструментов всегда оттопыривал его карманы. — Зачем запрашивать Хьюстон, если у нас тут пятьсот йоттабайт всевозможной технической документации на борту. Выбирай все, что душе угодно! Что конкретно случилось?

— Сверло дало трещину, невозможно дальше бурить. Лао и Дмитрий пытаются сейчас все наладить подручными средствами, но я почти уверен, что у них это вряд ли получится. Так что нам необходимо связаться с Хьюстоном, Мейсон, — с нажимом произнес Оуэн. — Нам придется затребовать запаску. Весьма нестандартный случай.

— И все-таки я не понимаю…

— Что еще непонятного? Ты подчиняешься мне, а результаты по возвращении потребуют с руководителя экспедиции, — Оуэн придал своему голосу командные нотки. — Тебе ведь нужна от меня хорошая характеристика? Поэтому будь так любезен, не трать время на разговоры, а отправляйся в командный пункт и передай Хьюстону, что от них требуется в кратчайшие сроки перебросить на «Феникс» дополнительное сверло. Пусть начинают готовить грузовой челнок, как только получат твою передачу. Все ясно?

— Да, Генри, — покорно согласился Кейдж. — Все сделаю.

— Вот и отлично, — как можно дружелюбнее улыбнулся Оуэн.

В противоположной стене отсека открылась дверь, и в ней показался Гай Метьюс, вытащивший из ушей наушники плеера.

— Привет, Генри! Почему так рано? Мы же хотели…

— Знаю-знаю, — Оуэн устало махнул рукой. — Небольшие проблемы с буром, там внизу у ребят. Мы все уладим, Гай. Иди, работай.

— Ладно, как скажешь. О'кей, — пожал плечами биолог и, вновь нацепив наушники, скрылся за опустившейся дверью.

Коротко кивнув Мейсону, Оуэн как можно непринужденнее поплыл в сторону своей каюты. Нервы были напряжены до предела. А полетевший на командный пункт Мейсон, устроившись за пультом, настроив канал связи, немного подумал и, оглянувшись на закрытую дверь, нажал кнопку связи. Вся история про сломанный бур почему-то с самого начала ему не нравилась. Генри что-то недоговаривал, и это настораживало больше всего.

— МКС «Феникс», станции «Эс-Эс-Венчур», как слышите меня, — продолжал тщетно запрашивать связь по голофону сидящий в командном пункте управления станцией Кейдж. Пауза, ожидание, перезапуск запроса. — Повторяю, МКС «Феникс», станции «Эс-Эс-Венчур», как слышите меня. Лао, Сара, Дмитрий, кто-нибудь слышит меня…

Эфир продолжал молчать. Над проекционной установкой шла мелкая рябь, что означало отсутствие сигнала. Кейдж стучал в пустоту.

Убедившись, что Мейсон отправился выполнять приказания, а Метьюс, по обыкновению, торчал в оранжерее, Оуэн протиснулся в свою каюту и, отпустив поплывший в пространстве баул, отодвинул одну из панелек в стенке комнаты, где устроил себе тайник. Вытащил оттуда специально разработанный для этой миссии хроноперстень и надел его на безымянный палец правой руки.

О-о-о! Нет более изящной и извращенной пытки для путешественника во времени, оснащенного такой технологией, чем осознание того, что от дома и славы тебя отделяет всего лишь одно нажатие долбаной кнопки. И никаких перелетов, криогенного сна, сотен тысяч парсеков и световых лет. А вместо этого пришлось целых восемь долгих лет, показавшихся бесконечностью, чахнуть в этой консервной банке, когда можно было запросто оставлять за спиной целые эпохи, всего лишь повернув кольцо. И чем больше он думал об этом, понапрасну накручивая себя, тем сильнее становилась его выдержка и собственная самооценка.

Сколько же раз он уже стоял практически на пределе и едва удержался, проявив поистине чудеса выдержки, чтобы не активировать его. Но это означало бы, что он сломался и сорвал важнейшую операцию за всю историю противостояния враждующих между собой корпораций «Хронос». А срывов в его конторе не прощали. Поэтому все восемь лет, что длилась экспедиция, перстень лежал в его сейфе, чтобы лишний раз не бередить душу и не провоцировать искушения все бросить и смотаться к чертям! И вот долгожданный момент настал!

Подхватив дрейфующий в невесомости баул, Оуэн закрыл свою каюту и стал пробираться в помещение, доступ в которое был только у него.

— Сан шайн, сан шайн, регги, — включив в оранжерее гравитацию, Гай искусственно опылял кисточкой цветок королевской орхидеи, негромко подпевая звучащему в наушниках Бобу Марли. — Донт вори, донт харри, тэйк ит изи-и…