Святой (ЛП) - Клейтон Келси

Он держит плечи расправленными, не выказывая ни малейшего раскаяния в том, что он сделал. — Что бы ни случилось с Воном, оно шло к нему чертовски долго. Я пытался сказать тебе, что он мусор из Норт-Хейвена и не оставляет ничего, кроме дерьма, куда бы он ни пошел. Тебе не следует связывать себя с кем-то подобным.

— Пошел ты, — рычу я. — И держись, блядь, подальше от моего парня.

Я вижу, как в ту же секунду мои слова достигают намеченной цели, потому что Картер закатывает глаза и закрывает дверь. Я не знаю, кем он себя возомнил, но я не собираюсь стоять в стороне, пока он идет и нападает на людей, пребывая в каком-то заблуждении, что я принадлежу ему.

Я возвращаюсь к своей машине, когда мой телефон вибрирует у меня в кармане. Имя Саванны мелькает на экране.

— Привет, Сев, — отвечаю я. — Как Нью-Йорк?

— Невероятно, как и ожидалось, но я хочу попросить тебя об одолжении. Ты можешь забрать меня из аэропорта сегодня вечером? У Грейсона, очевидно, есть какие-то дела, которые он не может отменить.

— Да, без проблем. Просто пришли мне номер рейса, чтобы я могла его отследить.

Она вздыхает с облегчением. — Большое тебе спасибо. Все в порядке? Ты кажешься напряженной.

Я сажусь в свою машину и провожу пальцами по волосам. — Я не знаю. Картеру удалось отправить сообщение Ноксу с моего номера, чтобы поговорить с ним наедине. Потом он и куча парней набросились на него.

— Картер сделал это? — Шок в ее голосе очевиден. Она понятия не имела.

— Ммм. Я просто не могу понять, как он заставил это сообщение выглядеть так, будто оно пришло с моего телефона.

— Честно? Вероятно, он попросил Уайетта помочь ему. Этот парень может делать с компьютером практически все, что угодно. — Уайатт. Дерьмо. Я даже не думала об этом. — Итак, ты и Нокс?

Делая глубокий вдох, я невольно улыбаюсь. — Да. Я и Нокс.

Глава 15

НОКС

Громовые крики людей угрожают заставить мои уши кровоточить. Здесь так громко, что я с трудом могу сосредоточиться, и все же это волнующе. Несмотря на мои травмы от говнюков, которые напали на меня прошлой ночью, Кэл решил, что я готов к бою, и не дал мне пропуск. Он сказал, что у него уже было слишком много денег, которые он поставил на меня, и он не мог позволить себе проиграть. Чертов придурок.

С той секунды, как начался этот бой, я мог сказать, что мой противник думал, что у него это в кармане. Синяки на моем лице и груди заставляли меня выглядеть слабым, но это далеко от истины. Конечно, я могу быть немного раздраженным, но внутри меня больше сдерживаемой агрессии, чем когда-либо прежде.

Если бы отец Картера не был окружным прокурором, я бы никогда не позволил ему уйти с дерьмом, которое он вытворил. Одно дело замахнуться на меня. Это я могу понять и даже уважать. Единственное, что я не могу уважать, это то, что его друзья держат меня неподвижно, чтобы у меня не было шанса дать отпор. Это жест киски, за который он должен заплатить, но я знаю, что я буду тем, кто отправится в тюрьму, пока он получит пощечину. Вот что привилегии и права делают для вас здесь.

Кулак летит мне в лицо, но я вовремя уклоняюсь. Второй, который он бросает, я ловлю рукой и быстро бью его коленом в живот. Одна из замечательных особенностей этих боев заключается в том, что в них нет правил. Вы сражаетесь, пока кто-то не перестанет двигаться, делая все возможное, чтобы убедиться, что с вами этого не случится. Это просто, жестко и грубо.

Мы вдвоем занимаемся этим, кажется, часами, и я должен отдать ему должное — он неумолим. Независимо от того, насколько сильно я бью, он, кажется, всегда приходит в норму. Он напоминает мне меня самого, с желанием побеждать и разочарованием, которые я использую в качестве топлива, чтобы привести его туда. К сожалению, для него, у меня гораздо больше опыта и гораздо лучшая подготовка. Итог, я лучше.

Он делает два хороших удара по моему лицу, прежде чем я понимаю, что мне нужно покончить с этим. Если мы продолжим, я рискую устать — и если я проиграю этот бой, никто не знает, что Кэл сделает со мной. Это не то, что я хочу узнать.

Используя всю силу, которая у меня есть, я бью его в живот, затем замахиваюсь ногой, чтобы нанести удар с разворота по голове. Он падает, как пресс-папье — тяжелый, неподвижный, без сознания. Звучит гонг, и толпа сходит с ума, празднуя мою победу.

Рефери объявляет меня победителем, и я выхожу с ринга. Грейсон протягивает мне бутылку с водой, когда я благодарю его, задыхаясь. Я киваю всем людям, поздравляющим меня, когда я покидаю арену, и мы вдвоем направляемся в офис Кэла.

В ту секунду, когда мы входим в дверь, он уже разговаривает по телефону. Он одаривает меня ослепительной улыбкой, заканчивает разговор и вешает трубку. Я падаю на кожаный диван. Возможно, я испачкаю кровью всю его драгоценную мебель, но после такой драки мне похуй.

— Вон! Мой мальчик! — Он приветствует меня. — Сегодня вечером там была отличная драка. Ты устроил хорошее шоу.

Я все еще тяжело дышу, но это начинает замедляться. — Он хорошо защищался. Этот парень стал бы хорошим дополнением к вашей команде. Он неумолим.

Он кивает. — Да, очень жаль, что он ушел. Джексон мог бы сделать из него чемпиона.

— Ушел? — Мои брови хмурятся. — Куда он ушел?

— Нокс, он умер. Удар, который ты нанес ему по голове, сломал ему шею. — Его слова звучат с такой небрежностью, что я почти не верю ему. — Это один из рисков, на которые ты идешь, когда попадаешь на Смертельный ринг.

Он продолжает говорить, но звон в моих ушах становится таким громким, что я не слышу ни слова. Он мертв. Он мертв, и это моя вина. Я убил его. Через несколько секунд я бросаюсь через комнату к мусорному баку и вываливаю в него содержимое своего желудка.

Я убийца. Ребенка, у которого вся жизнь впереди, больше нет. Я гребаный убийца.

***

Я ворочаюсь и ворочаюсь в своей постели, безуспешно пытаясь хоть чуточку заснуть. Образы ребенка, с которым я дрался сегодня вечером, преследуют мой разум и отказываются куда-либо идти. Он был хорошим бойцом. Черт возьми, он даже казался тем, с кем я мог бы подружиться. Я восхищался его отказом здаться, но сейчас это не имеет значения. Его смерть на моей совести.

Смотрю на часы, цифры смотрят на меня.

3:17 утра.

Я сдаюсь и звоню единственному человеку, о котором я могу думать, чтобы заставить меня чувствовать себя хоть немного лучше прямо сейчас. Телефон звонит четыре раза, прежде чем, наконец, она отвечает.

— Нокс? — Сонно спрашивает она. — Все в порядке?

— Да, — вру я. — Я просто не могу уснуть.

— Сейчас три часа ночи.

Тьфу, черт. — Ты права. Прости, мне не следовало звонить. Возвращайся ко сну.

— Нет, — отвечает она в спешке. — Все в порядке. Я не возражаю. — Я слышу, как она шаркает ногами, вероятно, снова устраиваясь поудобнее с прижатым к уху телефоном. — Итак, что происходит?

— У меня на уме несколько вещей. Вот и все.

— Ты хочешь поговорить об этом?

Я вздыхаю, зная, что не могу. — Нет. Мне просто нужно отвлечься. Что ты делала сегодня вечером?

— Я поехала и забрала Саванну из аэропорта. По-видимому, Грейсон был чем-то занят и не мог. Мы вдвоем поужинали, прежде чем отправиться домой.

Я даже не учел тот факт, что Грейсону постоянно приходится лгать Саванне о том, что он делает, когда тренируется или на ринге. Честно говоря, я никогда не принимал во внимание его личную жизнь.

Это то, к чему придет моя жизнь? Лгать Делейни, пока я иду, потенциально убивая больше людей по ночам? Одной мысли достаточно, чтобы меня пробрал озноб. Я никогда не хотел ввязываться в этот беспорядок, и теперь все, чего я хочу, это выбраться из него.

Делейни спокойна, даже терпелива. Она продолжает разговаривать со мной по телефону, несмотря на то, что звучит спросонья, рассказывая о том, как Тессу снова посадили под домашний арест, потому что их отец увидел засос у нее на шее, и как ее сестра Эйнсли собирается приехать домой через несколько недель на весенние каникулы. Слушать ее голос, что бы он ни говорил, — это как мой личный бренд Ксанакса. Это успокаивает меня, снимает напряжение в груди и заставляет меня чувствовать, что все будет хорошо.