ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1 - Юрий Пересунько

Горничная вошла в комнату и сказала:

— Звонила госпожа. Просила передать, что она придет несколько позже и чтобы фрейлейн Хеттерле не забыла о рогаликах.

— Вон! — рявкнул Фридеман, и горничная выбежала из комнаты. Он вновь налил коньяка и тут же выпил.

— Вернемся к нашему разговору позже, — сказал он. — Лишиться тебя я не могу и по другим причинам. Когда чувствую себя одиноким, я высоко ценю твои чувства.

Бесполезный разговор, она это предчувствовала. Так будет продолжаться и дальше, пока она не износится и не состарится. Придется написать в Вольсберг, что с женитьбой ничего не получается. Возможно, он будет ее уговаривать, а может, и нет. Для своей лавки он, конечно, найдет и другую.

Хеттерле с ненавистью посмотрела на Вальтера и вышла из комнаты. Фридеман захохотал ей вслед и направился в прихожую. С улицы как раз входила Карин.

— Принцесса соизволила явиться? — встретил он ее.

— Раньше я была Лизе не нужна, — ответила Карин.

Она всегда старалась, чтобы между нею и ее дядей не возникало осложнений. Его отношение к ней было, крайне неровным. Бывали моменты, когда она считала, что он настроен хорошо, временами казалось, что он ее просто не выносит. В последние недели его антипатия явно усилилась, и все старания найти с ним общий язык были напрасны.

— Ты, кажется, берешь пример с тети, — сказал Фридеман.

— Как это понимать?

Не ответив, он отвернулся и пошел на второй этаж.

— Шторы можно поднять, — сказала женщина и выключила настольную лампу.

Положив трубку на подоконник, мужчина подтянул шнур. На затемненной половине веранды появились письменный стол, этажерка с папками и бумажными свертками, небольшой шкаф и рабочий стол, на котором стоял фотоувеличитель. Чертежи и наброски афиш на стенах, рисунки на столах свидетельствовали о том, что веранда принадлежала художнику.

Не обращая внимания на женщину, мужчина сел за письменный стол, подперев руками свою крупную голову.

— Если тебе нечего делать, — невозмутимо произнесла женщина, — то будь добр, застегни мне «молнию».

Мужчина неохотно поднялся, подошел и застегнул ей платье.

— Страстным любовником тебя не назовешь, — сказала она с издевкой. — Наверное, я тебе надоела.

— Я тебя не принуждал стать моей любовницей.

— Ты прав, этого не было. Я сама была дурочкой. До сих пор не пойму, как я оказалась у тебя.

— Любовь — как ты раньше утверждала.

— Не будь глупцом, — сказала она с раздражением, проводя карандашом по дугам бровей. — Тебе все точно известно.

— Естественно, я хотела отомстить мужу.

— Не лучше ли подсыпать Хеттерле в кофе цианистый калий?

— Почему Хеттерле? — Она удивленно посмотрела на него. — Ах да, потому что он иногда заползает к ней в постель. С ней прощаю. С другими нет.

Фазольд подошел к ней.

— Почему ты его не бросишь, Дора?

— Не знаю. Возможно, из-за удобства. Ведь я все имею. Прикажешь начинать сначала? Но главное, это желание получить реванш. Ты бы мог тоже уйти. Почему ты этого не делаешь?

— Не надо смеяться, Дора. Ты ведь точно знаешь, что я это го не могу сделать. Тогда я буду так же стремиться к реваншу, как и ты.

— Имеешь в виду свою месть, — сказала она, улыбаясь. — Твоя месть — это я.

Фазольд пожал плечами.

— Это твое толкование, Дора. Но мщение не может длиться бесконечно. Однажды ему приходит конец.

Она засмеялась.

— Другими словами, ты трусишь. Сознавайся, Вернер Фазольд, что ты боишься.

Художник возбужденно наклонился к ней.

— Я ничего не боюсь. Кого я должен бояться? Не твоего ли мужа? Если я о нем выложу…

— Отойди с этой отвратительно воняющей трубкой! Так-таки не боишься? Прекрасно. Тогда я сейчас позвоню Фридеману и скажу ему, что я у тебя.

Невольно он бросил взгляд а окно на противоположный берег Старого Дуная, где за деревьями скрывалась вилла Фридемана. Затем он перевел взгляд на Дору, схватившую телефонную трубку. Он быстро нажал на рычаг.

— Ты с ума сошла!

— Все-таки боишься, — сказала она с издевкой.

Он отпустил рычаг.

— Поступай как знаешь, — сказал он зло.

Набирая номер телефона своей виллы, она наблюдала за Фазольдом с язвительной улыбкой.

Нервно покусывая губы, он хотел снова нажать на рычаг, но насмешка, таившаяся в ее глазах, остановила его.

— Это ты, Анна? — говорила Дора в трубку. — Мой супруг дома? Скажите фрейлейн Хеттерле, я приду несколько позже. Пусть не забудет приготовить рогалики.

Кладя трубку, она отметила, что Фазольд облегченно вздохнул.

— Ты действительно поверил, что я могу сказать Вальтеру, где нахожусь? ~ спросила она. — Я еще не спятила. Если бы ты видел, каким он может быть…

— Могу представить.

— Тогда ты также можешь представить, что может случиться.

Фазольд поскреб свой огромный череп мундштуком потухшей трубки.

— Не понимаю, почему он так ревнует.

— С ревностью это не имеет ничего общего. Он просто не позволяет отнимать у него то, что принадлежит ему. Он считает, что я его вещь. Если бы он догадался, что мы…

Фазольд повертел трубкой.

— Давай покончим, Дора. Так будет лучше для нас обоих.

Она засмеялась.

— И не подумаю.

— Тогда покончу я.

Дора Фридеман поднялась с кушетки и подошла к Фазольду. Глаза ее сверкали.

— Ты этого, любимый, не сделаешь.

— Сделаю.

Женщина улыбнулась недоброй улыбкой.

— Что знает Вальтер Фридеман, знаю также и я, — сказала она. — Не забывай этого.

— Что это значит?

— То, что ты у меня в руках.

Фазольд отпрянул.

— И ты бы меня погубила, меня?..

— Почему бы нет?

— А муж? Ты ударила бы и по мужу. Ты же этого не желаешь?

— Он меня не интересует.

Звонок телефона прервал ее. Фазольд уставился на аппарат, потом нерешительно снял трубку.

— Фазольд, — представился он. — Кто говорит? Ах, это вы, Деттмар. Я не знал, что вы в Вене.

Дора заметила, как смягчились черты его лица, голос обрел уверенный тон.

— Когда? Через полчаса? Пожалуйста, но я, право, не знаю…

Ну хорошо… Привет. — Он положил трубку и задумчиво посмотрел на Дору.

_ Чего он хочет? — спросила она.

— Хочет еще до вашей вечеринки поговорить со мной. Он нуждается в моем совете.

— В твоем совете? — Дора рассмеялась с издевкой. — Что ты можешь ему насоветовать!

— Ты, кажется, собиралась домой? — спросил он.

— Ты прогоняешь меня, Вернер Фазольд? — спросила Дора. — Надеюсь, в следующий раз ты будешь обращаться со мной более любезно. Не забудь, что я тебя люблю.