Демон Власти - Михаил Владимирович Ильин

Душа? Криптократия.

Сознание? Идеократия.

Тело? Бюрократия.

Более детальное пояснение свойств и функций данных элементов субъекта управления будет приведено ниже. А пока лишь заметим, что они представляют разные формы власти в человейнике(приводим по восходящей): административную власть, власть идеологическую и собственно власть, в данном случае, как изолированный, живущий по собственным законам мир властвующих, паразитирующих за счет собственного исключительного положения в человейнике.

Взаимоотношения между тремя уровнями власти в человейнике происходят по следующей формуле:

«Я — Власть, делаю то, что хочу, и ни за что не отвечаю. Ты — „властитель дум и инженер душ“ (шаман, жрец, священник, партийный пропагандист, деятель искусств или работник СМИ) объясняешь, почему я, Власть, права. Ты — бюрократ, занимаешься непосредственным управлением человейником и имеешь с этого личную выгоду».

При всей логичности структуры взаимоотношения внутри правящего сообщества далеки от идеальных. Они, скорее, напоминают нравы в уголовной банде, где круговая порука и повязанность в преступлениях не мешают склокам и хищным схваткам за первенство. Перед остальным миром банда демонстративно выступает мощной и монолитной, всячески подчеркивая собственную исключительность. Это духовное и нравственное родство с криминальным миром подтолкнуло нас на введение в оборот термина для правящей верхушки человейника — Триада Власти.

Триада Власти не есть порождение инфернального мира, она выкристаллизовалась внутри системы родового человейника. Более того, диалектика развития Триады Власти стала движущим фактором эволюции человейника в принципиально новую форму социального объединения — государство.

История Эпохи Государств, по сути, есть история создания и развития, разворачивания в пространстве и времени системы институтов государственной власти.

Главная цель любого государства, что бы об этом ни вещали идеократы власти, есть обеспечение монополии на власть и удержание подвластных в управляемом состоянии. Бюрократическая машина, суды, армия, полиция, политический сыск, тюрьмы, система образования, церковь и СМИ — все это возникало как дальнейшее развитие процесса отхода властителей от непосредственного управления жизнедеятельностью человейника. И буквально все, что создано в государстве, призвано сохранять и обеспечивать развитие исключительного положения властвующих.

Государство — это новый этап проявления кибернетической модели управления, рассмотренной нами в начале книги. В человейнике более четко, рельефно, осязаемо стали проявляться социальные связи по линиям: властители-подвластные, управляющие-управляемые, внушающие-внушаемые. Управление и властвование, которые в родовом человейнике освящались Традицией как производной от мифологизированной картины мирозданья, в государственном человейнике обрели силу писаного Закона. Требование заполнить схему управления «человеческим материалом» вызвало к жизни процесс внутривидовой селекции и специализации по качественно новому признаку — способности к жизнедеятельности в условиях государства.

А теперь рассмотрим подробнее элементы Триады Власти в условиях государственного человейника.

Криптократия

Мы назвали власть в условиях государства криптократией, то есть основанной на тайне. Давайте сразу же раскроем эту тайну.

Если говорить о криптократии как о тайной власти, не проявляющейся в повседневной жизни человейника, то следует сразу же подчеркнуть, что истинная тайна Власти — в ее одержимости Демоном Власти, в ее хищнической, паразитарной, антигуманной и антиразумной природе. Все претензии на сакральность, божественность происхождения, исключительность личных качеств, передающихся якобы исключительно по наследству и усиливающихся ритуалом «помазания на царство» или шабаша всенародных выборов, — все есть изобретение идеократов: пропаганда, суггестия и оболванивание.

Сакральность власти, ореол тайны, окружающий власть имеет под собой вполне материальное основание. В науке хорошо известно и никем не оспаривается «кирлиановское свечение», названное по имени советских ученых супругов Кирлиан, впервые зафиксировавших средствами специальной фотографии особое энергетическое поле, окружающее биологические объекты. Некоторые особо чувствительные люди, называемые экстрасенсами, способны видеть кирлиановское свечение без приборов. Предположительно на заре человеческой истории этой способностью обладало большинство членов «человейника». Подвластные видели ауру властителя, по таким характеристикам, как цвет, интенсивность, напряженность, превосходящую ауры соплеменников. Золотые нимбы над головами святых на иконах — один из наиболее ярких примеров «видения» тонких полевых структур.

Со временем, когда власть стала инфернализироваться, а подвластные, объединяясь в специализированные трудовые коллективы, стали использовать собственные методики по изменению сознания и восприятия, «аура власти» стала блекнуть и вовсе исчезать. Пришлось ее имитировать ношением различных украшений — от головного убора из перьев до золотых корон.

Тайна происхождения власти и тайна наделения властью как набором исключительных, выдающихся свойств из области магии перешла в политическую практику, но так и осталась неразгаданной. Потому что для властителей в этом не было никакой необходимости. Властвующим оказалось вполне достаточно узурпировать сам ритуал «вхождения во власть» и силами суггесторов внушить подвластным, что «всякая власть — от Бога».

В Эпоху Государств Власть выделилась, обособилась и полностью замкнулась в себе. Она выработала свой особый тип сознания, собственное мировоззрение, свою психологию, этику и мораль, тотально отличные от остальной части человейника. Власть выработала свой собственный язык знаков, понятный только «посвященным во власть».

Даже устный язык властителей порой не понятен подвластным. Слова родного языка наделяются смыслом, доступным лишь «посвященным», и порой даже общий смысл разговора уловить сложно.

Языковая и семантическая изоляция знати — это развитие феномена «варягов». Принятые во власть чужаки общались между собой на непонятном остальным языке, во-первых, обеспечивая тайность, во-вторых, подчеркивая свое исключительное положение.

Изоляция происходила не только через устную речь, но и с использованием иного языка знаков. Придворный этикет, геральдика, одежда и аксессуары, манеры поведения и бытовые привычки — все было призвано подчеркнуть исключительность положения властителей.

Текст на плашку

Иногда «языковая изоляция» доходила до абсурда. Например, в восемнадцатом веке русское дворянство в повседневном общении использовало французский язык. Причем тренинг в иностранном языке как внутривидовой признак доходил до того, что дети высшей знати учили русский как иностранный. Так, великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов до пяти лет не мог понять, о чем разговаривают дворовые мальчишки в имении его бабушки. К рубежу двадцатого века в моду вошло англофильство, и русский писатель Набоков, получив соответствующую языковую подготовку, всю жизнь разговаривал на русском с английским прононсом.

А за высшим светом тянулось мелкопоместное дворянство. Общались друг с другом на жуткой смеси «французского с нижегородским».

Тяга к исключительности приобретала антиразумный характер, ибо такова натура Власти. Властители не просто питались лучше и жили в более комфортных условиях, чем подвластные. В эпоху государств закрепилась привычка к умопомрачительной роскоши и физиологически абсурдному сибаритству властителей. Лукулловы пиры, кулинария, возведенная в ранг искусства, оргии князей Боргезе, великолепие дворцов, праздники по любому поводу, вплоть до свадьбы царского шута, охотничьи забавы, войны как распри между властителями — на все это власть тратила баснословные средства.

Если еще можно говорить об