Волк: Лихие 90-е. Финал - Никита Киров

— Короткую очередь пустил. Думаем, что случилось? И мне тут на плечо что-то тёплое плюхнулось. Смотрю — мозга туда упали! А потом сам японец хлопнулся рядом с Жаргалом! С башкой простреленной. А потом танкисты говорят, что его увидели, он прямо над нами на дереве и сидел всё это время, думает, не найдут. Ждал, когда уйдёт.

— Метко они сняли, кхе! — Женя затушил сигарету. — Мы тогда с Тёмычем тоже сидели на зелёнке… а, я рассказывал.

— Поехали, — предложил я. — Пока не стемнело. И вечером жду всех, отговорки не принимаются. Дима придёт?

— Не, он к подруге в гости пошёл. Может, и женится, пацан, давно пора.

Я достал ключи от джипа и бросил их Кириллу, брат легко поймал связку. Права он получил и ездил уже вполне неплохо.

Женя прибыл на своём новом Крузаке, который ему пригнали на днях, он захватил с собой Славу, а мы втроём поехали к дому.

Новенькая Нива деда стояла в гараже, жил он там же, привык, переезжать не хотел. Новый год мы могли встретить почти в любой точке мира, но именно в этом году я хотел встретить всё по-семейному, в узком кругу родных и друзей.

Лучше дома, и пусть даже для этого придётся всё готовить, как раньше, зато так как-то теплее, что ли. Приятнее, и будет о чём вспомнить через года.

Вырваться сюда было сложно, особенно когда столько времени проводил в Москве и Питере, решая много дел. Но постепенно всё успокаивалось, разбираться с киллерами больше не приходилось, а все вопросы решались иначе, в переговорах, а не на стрелках, и в судах, а не на разборках.

Огромные деньги, доставшиеся нам от схемы с дефолтом и с оружием, очень выручали. Но просто так они не тратились, часть ушла на акции, которые или уже начали приносить доход, или скоро начнут, и на производство.

Холдинг развивался быстро, заполняя вакуум, в то время как многие олигархи растеряли своё богатство и влияние. Не все, конечно, да и на их место приходили новые.

Пусть даже сегодня 31-е, дел в этом году ещё надо было сделать много. Высадили деда у калитки, я посмотрел на новый магазин, который построили на месте дома Жени (сам он решил осесть в Питере, где ему очень понравилось, но бывал в родных местах по работе каждый месяц, а то и ещё чаще), и поехали с Кириллом по ровной улице, на которую летом положили асфальт. Даже непривычно видеть здесь такое, хотя помнил, что когда-то в советское время здесь была нормальная дорога.

С дорогами у нас в городе вообще стало неплохо, ведь пока не запустили железку до комбината, товар возили фуры, и дорогу туда строили хорошую, а мы не давали местным властям и новому мэру зарабатывать на ней бесконечными ремонтами.

Кирилл отправился со мной, а то немного соскучился, вот и хотел поболтать. Хоть в Питере я был часто, но видеться получалось редко, учёба у него была жёсткая, а у меня дел невпроворот.

На комбинате у меня остался свой кабинет, там я был только когда прилетал сюда. Мне нужен был компьютер, подключённый к интернету, в кабинете как раз такой стоял. Секретарша из Питерской конторы уже ушла на праздники, но я проверил и рассортировал свою электронную почту сам, что-то распечатал, что-то подписал, благо, Кирилл помогал со всеми этими техническими вещами, особенно когда компьютер зависал.

Попутно включил телевизор, чтобы фоном послушать новости. Сначала врубил наш местный канал, где новый депутат Законодательного собрания Иван Бронников вежливым и спокойным голосом говорил о социальной политике.

Даже не скажешь, что это Ваня Студент с пивзавода, пиджак его преобразил. Ну, этот-то и в Госдуму прорвётся, не удивлюсь. Там ему одиного не будет.

Кстати, об этом. На другом канале тоже брали интервью, журналисты столпились рядом с подтянутым мужчиной в пальто и без шапки. За ним куча снега, в Москве сегодня выпал мокрый.

Хорошо, что я на праздник приехал домой, у нас просто холодно, без этой слякоти.

— Денис Владимирович, а что вы скажете насчёт ваших связей с охранным холдингом «Гранит», который оказывает услуги промышленным предприятиям?

Надпись внизу экрана гласила, что это депутат Государственной думы Машуков Д. В.

— Никогда не скрывал, что после отставки из вооружённых сил работал в данном частном охранном предприятии, — отчеканил Машуков. — В те времена, ещё когда у него не было выхода на всю страну. Потому что пенсии у военных слишком маленькие, а семьи кормить надо. Но это честная фирма, не имеющая проблем с законом. Наоборот, всегда сотрудничала с органами внутренних дел.

— А что скажете насчёт слухов о связи охранного холдинга «Гранит» с ЧВК «Байкал»? Насколько мне известно, хоть данную структуру и, извините за выражение, крышует ФСБ, но источники говорят, что руководство холдинга и ЧВК — одни и те же люди.

— Слухи не обсуждаю, — отрезал он. — Если у вас есть конкретные вопросы, буду готов ответить. Если нет, я поеду, у меня встреча с участниками боевых действий. Насчёт этих самых пенсий, про которые я говорил.

Кандидат, представляющий собой не просто ветерана горячих точек, а человека, который действительно принялся бороться за их права, приняли на ура. Других кандидатов Машуков обскакал. И пусть его пытались прижать чёрным пиаром, намекая о старом деле, когда его обвиняли в убийстве вороватого прапорщика, у конкурентов ничего не вышло. Денис поехал в Госдуму.

Очень ждал его на праздник, и, может быть, он ещё успеет прибыть, тем более, на экране показывали запись с прошлой недели. Вишневские разорились на частный самолёт, и я им иногда пользовался, вот и пригласил Дениса прилететь на нём, будет быстрее.

Учитывая, что сами братья в Москве и готовятся входить в нефтяной бизнес, им пока не до перелётов. Придётся Вишневским все праздники с другими нефтянниками. Главное, не связываться с Юкосом, о чём я и их строго предупредил.

Сами братья, похоже, теперь считали, что я их ангел-хранитель, и с того дня в августе слушали всё, что я говорю.

Пока я подписывал бумаги, Кирилл отправлял всё это факсом, а телевизор продолжал работать. Там ещё один мой знакомый выступал перед людьми в форме.

— Всё очень просто, — Серёга Ремезов опять рубил свои фразы. — Террористов прижали. Они ноют по всем возможным каналам. Их спонсоры пугаются, что деньги уходят зря. Но заметьте, — он поднял палец. — Если бы