Танковые асы вермахта - Ганс Шойфлер

– Кого назначат командиром бригады?

Затем мы получили радиограмму: «Прислать в дивизию командирский «кюбель» за командиром бригады».

Итак, у нас появился ключ к разгадке. Это был не полковник из 4-й танковой дивизии, поскольку у него уже имелась собственная машина. Судя по всему, это был совершенно незнакомый нам карьерист. Наш энтузиазм изрядно подвыдохся.

Прошло совсем немного времени, прежде чем машина с вымпелом командира бригады стремительно свернула в наш лесок. Мы столпились вокруг нее, обуреваемые любопытством. Сначала мы увидели показавшуюся из машины трость, ощупывающую дорогу. Затем после некоторого усилия стала видна и вся фигура – выглядевшая чертовски знакомой. Легкий шепот пробежал по лесу. Возможно ли это? Да, так и есть. Это был «наш» Заукен. Безусловно, он все еще хромал, но самым главным было то, что он вернулся! Моральный дух мгновенно поднялся до небес. Обер-фельдфебель штабной роты Герцог хотел построить людей, но полковник приказал ему не делать этого. Он пожелал поприветствовать каждого лично. Он пошел от машины к машине и нашел дружеские слова для каждого. Но он был несколько разочарован, найдя много новых лиц. Война за время его отсутствия собрала свою дань.

Постепенно стали опускаться сумерки. Пользуясь затишьем, мы разбили палатки. Кто-то из товарищей заиграл на гармошке. Вскоре образовался круг. Мы тихо пели старые и новые песни. Полковник приказал мне – как одному из немногих оставшихся ветеранов – рассказать ему, что произошло за это время. Мы медленно прогулялись с ним по полевому лагерю.

Новый унтер-офицер как раз забирался в свою палатку, расположенную на небольшом отдалении от остального «свинарника» и пытался застегнуть её изнутри. Но ему не слишком это удавалось. Затем он услышал наши шаги.

– Приветствую вас! – произнес он уставным тоном.

Полковник лукаво поглядел на меня и ответил в таком же официозном ключе:

– Что прикажет господин унтер-офицер?

– Застегни эти чертовы пуговицы! – приказал тот изнутри палатки.

Полковник положил на землю свою трость и стал застегивать пуговицы.

– Приказ выполнен, господин унтер-офицер!

Вслед за этим командующий бригадой демонстративно щелкнул каблуками. Судя по всему, истинно армейская манера, с которой все это было проделано, не вписывалась в представление унтер-офицера обо всем этом «свинарнике». Доброжелательным, но снисходительно-покровительственным тоном новичок спросил изнутри палатки:

– Как тебя зовут, солдат, и из какого ты взвода?

– Полковник фон Заукен, назначенный командующим бригадой! – последовал ответ.

Верх палатки мгновенно взлетел к небесам; полы парусины защитного цвета словно пончо висели вокруг вытянувшейся по струнке, но невидимой фигуры.

– Прошу извинить, господин полковник! – раздался из палатки сильно приглушенный голос.

Из темных кустов раздался взрыв абсолютно неуставного смеха, потому что солдаты давно поняли, что там происходит.

Рывок к Орлу

Из доклада 5-й танковой бригады о результатах выполнения боевой задачи

30 сентября 1941 года в 5:35 4-я танковая дивизия вместе с боевой группой Эбербаха пересекла линию фронта к востоку от Глухова. В это время стало известно, что противник занял несколько высот и деревню Эсмань. На протяжении последних нескольких дней он прощупывал пути вперед тяжелыми танками.

Дивизия получила боевую задачу начать наступление на Севск. Наступление шло успешно даже несмотря на то, что западная окраина вытянутой в длину деревни Эсмань была занята врагом. Русские танки появлялись также на пути наступления, но они отошли в деревню после того, как три из них оказались подбиты. Погода была туманная. Эсмань взяли около полудня и очистили силами следующей за танками моторизованной пехоты. Несколько танков противника, появившиеся на флангах, были подбиты. Два тяжелых русских танка долго держали оборону на восточном конце деревни. К полудню они отступили за железнодорожную линию, к которой наши боевые машины вышли в 11:40. Русские танки занимали умело оборудованную позицию за заминированным проездом под полотном железной дороги и блокировали его своим огнем. Их было трудно достать огнем артиллерии, поскольку насыпь 5-метровой высоты закрывала обзор. Возвышенность к востоку железной дороги также была занята противником. В результате 2-й батальон нашего полка пошел в обход с востока, чтобы выйти в тыл неприятелю и расчистить путь наступления 1-му батальону. К северу от Вольной Слободы батальон вступил в бой с отходящими вражескими танками. Машина командира 6-й роты обер-лейтенанта Вольшлегера была подбита и загорелась. Он перешел в другой танк и подбил два наступавших танка противника. Враг отошел; дорога для 1-го батальона была расчищена. В 15:00 два батальона установили связь между собой, после того как был разминирован проезд под полотном железной дороги, а также второе минное поле вдоль пути наступления.

Продолжавшееся наступление – на этот раз с 1-м батальоном в авангарде – было эффективно поддержано силами люфтваффе. Истребители подверглись мощному зенитному обстрелу из перелесков вокруг деревни Круглая Поляна. Начало темнеть. Поэтому полковник Эбербах решил занять круговую оборону на ночь. В течение ночи можно было слышать, как противник оставлял лес по крайней мере со своими зенитными орудиями.

1 октября – боевая группа Эбербаха выступила в 7:00 по обе стороны от оси наступления. Противник большей частью своих сил отступил. После этого наступление развило темп. Был быстро преодолен противотанковый ров. Произошел короткий бой на мосту к югу от Севска. В 11:05 передовые танковые подразделения вошли в Севск, воспользовавшись налетом пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука». Все мосты оказались целы. Было захвачено два вражеских самолета.

Чтобы воспользоваться благоприятно складывающейся ситуацией, авангард под командованием подполковника Хохбаума выступил в 12:00. Перед ним была поставлена боевая задача наступать прямо на Дмитровско-Орловский для того, чтобы перерезать железную дорогу Харьков – Брянск, пересекавшую направление наступления. Генерал-полковник Гудериан посетил полк и передовые танковые подразделения и поблагодарил их за службу.

8-я рота вместе с 3-й ротой саперного батальона дивизии захватила 15 тяжелых гаубиц и 60 тягачей на возвышенности вокруг села Новоямское. Вслед за этим, получив питание и дозаправку, авангард выступил вперед. Авангард вскоре догнал 5-ю роту, которая за 30 минут до этого вырвалась вперед и взяла мост в Ступино. Этот мост также был целым. Поражало, как русским к тому моменту не удалось взорвать ни одного моста. В 16:30 вышли к железнодорожной ветке; при нашем подходе к ней движение на ней продолжалось. Пути были взорваны. После наступления темноты танки вышли к мостам в селах Упорой и Халчевское и прошли по ним. Оба моста были целы. Противник почти не оказывал сопротивления, но раскисшие дороги затрудняли наступление, особенно для моторизованной пехоты.

Вышли к Дмитровску-Орловскому и в 21:30 заняли его, после преодоления сильно заболоченной местности и прохождения по двум мостам через реку Несса. Когда передовая рота достигла центра населенного пункта, стоявший там гарнизоном батальон начал отходить. Русские солдаты были в ужасе, увидев, что немецкие танки въезжают на городскую площадь.

2 октября, после того как боевая группа Эбербаха прибыла в Дмитровск-Орловский, авангард получил приказ наступать на Кромы – насколько позволяла ситуация с топливом. Выступили в 13:45. Авангард в тот день двигался даже еще быстрее. Дороги, раскисшие от прошедшего накануне днем дождя, успели немного подсохнуть. В селении Лубянки было захвачено 50 кубометров топлива. В 16:20 был захвачен мост в Чувардино. Он горел, но его удалось потушить. Русские оказались неспособными где бы то ни было занять заблаговременно подготовленную оборону. Но в дело вступила советская авиация. Не только авангард, но и следующие за ними подразделения подвергались непрекращающимся атакам как с бреющего полета, так и с большой высоты. В большинстве передовых подразделений насчитали 37 таких налетов. Русские топливохранилища близ пути наступления были вовремя спасены от уничтожения. Перед тем как стемнело, передовые танковые подразделения вышли к крупному железобетонному мосту в городе Кромы и захватили его в целости и сохранности.

Русский батальон в Кромах был застигнут врасплох за подготовкой полевых укреплений. Был остановлен рейсовый автобус, и его пассажиров заставили выйти. Переводчик танкового полка позвонил начальнику почтового отделения в Орле и уверил его, что никаких немцев не видно. Вокруг Кром выставили охранение, и войска расположились на отдых. Продвигаться дальше из-за нехватки топлива было невозможно.