Кот со многими хвостами. Происхождение зла - Эллери Куин

Когда началась паника, Эллери прокричал имя Джимми Маккелла и указал ему на окаменевшую от страха Селесту, пытаясь пробиться сквозь стену человеческой плоти, отбрасывающую его назад. Ему удалось вскочить на сиденье, откуда он видел, как Джимми прорвался через три ряда к испуганной девушке и схватил ее за руку. После этого обоих поглотила толпа, и Эллери потерял их из виду.

Теперь он изо всех сил старался не свалиться с сиденья на пол.

Спустя долгое время Эллери нашел отца, помогающего мэру и комиссару руководить спасательной операцией. Они едва успели обменяться несколькими словами. Оба были без шляп, в изорванной одежде, покрыты синяками и кровоточащими ссадинами, у пиджака инспектора не хватало одного рукава. Нет, он не видел ни Маккелла, ни Селесту, ни доктора Казалиса. Его глаза скользнули по аккуратному неподвижному ряду трупов. Потом инспектора позвали, и Эллери вернулся в зал оказывать помощь пострадавшим. Он присоединился к импровизированной армии спасения, состоящей из полицейских, пожарных, врачей, сотрудников Красного Креста, добровольцев с улиц. Сирены продолжали выть, заглушая стоны раненых.

О других ужасах поведали репортеры. Толпа разбила несколько витрин магазинов на улицах между Восьмой авеню и Бродвеем. Хулиганы и воры мгновенно приступили к грабежам. Посторонние, пытавшиеся вмешаться, были избиты, лавочники подверглись нападениям, некоторые получили ножевые ранения. Ситуация угрожала окончательно выйти из-под контроля, когда на Бродвей хлынула публика из театров, что усилило хаос. Отели заперли все двери. Но полиция двинула в толпу патрульные машины, а конные полицейские постепенно задержали зачинщиков беспорядков. Однако сотни магазинов вплоть до Сорок второй улицы были разграблены, витрины разбиты. Больницы были переполнены пострадавшими, и их укладывали в коридорах; пункты Красного Креста по оказанию первой помощи организовали по всему району Таймс-сквер. Машины «Скорой помощи» сновали взад-вперед, развозя раненых даже в госпиталь Фордема далеко на севере. «Линди», «Тутс Шор», «Джек Демпси», другие рестораны района обслуживали спасателей кофе и сандвичами.

Без четверти пять утра адвокат Эвартс Джоунс передал следующее заявление для прессы:

«Я уполномочен Джеромом К. Фрэнкбернером, председателем сегодняшнего злополучного собрания, и центральным комитетом так называемого КОТ города Нью-Йорка сообщить, что все подобные организации будут немедленно распущены, а деятельность гражданских патрулей — прекращена.

Мистер Фрэнкбернер и комитет от имени всех граждан, объединившихся в это опрометчиво созданное, хотя и задуманное с добрыми намерениями народное движение, выражают глубокую скорбь и величайшее сожаление о том, что произошло в «Метрополь-Холле» вчера вечером».

В ответ на требования репортеров сделать личное заявление Фрэнкбернер покачал головой:

— Я слишком устал, чтобы говорить. Да и что тут можно сказать? Мы все были не правы, а мэр — прав.

На рассвете «кошачьи беспорядки» были подавлены, а четыре страшных дня вписали свой кровавый абзац в анналы истории пострадавших в результате паники.

Позднее мэр без комментариев сообщил прессе итоги ночных волнений.

Погибли:

Женщины — 19

Мужчины — 14

Дети — 6

Всего — 39

Серьезно ранены:

Женщины — 68

Мужчины — 34

Дети — 13

Всего — 115

Получили легкие раны, ушибы и другие незначительные травмы:

Женщины —189

Мужчины — 152

Дети — 10

Всего — 351

Арестованы по обвинению в грабежах, незаконных сборищах, призывах к насилию и т. д.:

127 человек.

Сумма общего ущерба (приблизительная):

4 500 000 долларов.

Мэр сообщил, что женщина, чьи крики стали причиной паники и последовавших беспорядков, была затоптана насмерть. Ее звали миссис Мабель Легонтц, она были бездетной вдовой сорока восьми лет. Тело опознал в половине третьего ночи ее брат Стивен Чорумковски, мастер по ремонту радиаторов, проживающий в доме номер 421 на Западной Шестьдесят пятой улице. Лица из публики, находившиеся в непосредственной близости от миссис Легонтц, сообщили, что на нее никто не нападал, но там, где она стояла, была такая теснота, что любой толчок мог вызвать у нее приступ страха.

Миссис Легонтц страдала неврастенией, которая развилась у нее после смерти мужа. Мистер Легонтц работал под землей и умер от кессонной болезни.

То, что она увидела Кота, абсолютно исключалось.

Мэр согласился с репортерами, что это были, возможно, самые страшные волнения в истории Нью-Йорка после беспорядков 1863 года[77].

Эллери пришел в себя, сидя в полумраке на одной из скамеек Рокфеллер-Плаза. На площади больше никого не было, если не считать статуи Прометея[78]. Холодный нью-йоркский рассвет благотворно влиял на Эллери, уменьшая боль в покрытых ссадинами руках и лице и прочищая затуманенные мозги.

Прометей обращался к нему из своей водяной ниши, и Эллери чувствовал себя в его компании весьма комфортно.

— Тебя интересует, — начал позолоченный гигант, — каким образом зверь в человеческом облике, которого вы именуете Котом, смог с помощью простого выкрика его прозвища заставить тысячи людей потерять голову и превратиться в стадо испуганных животных.

Я настолько стар, что даже не помню, где родился, за исключением того, что там якобы не было женщин (что я нахожу неубедительным), зато припоминаю, что даровал людям огонь. Если это правда, то я — создатель цивилизации, поэтому считаю себя вправе выступить с пространными комментариями относительно происшедших событий.

Правда состоит в том, что случившееся вчера вечером и прошлой ночью вообще никак не связано с Котом.

Сегодняшний мир напоминает мне те давние времена, когда зарождались религии. Я имею в виду, что современное общество до смешного походит на общество примитивное. Та же самая забота о демократическом правлении, покуда некоторые из вас, заявляя, что находятся в контакте с высшими силами, не идут на все, чтобы дорваться до власти. Вы преклонялись перед именем и происхождением, делаете из людей идолов. Вы держите ваших женщин в золоченой клетке и проявляете к ним необычайное уважение, однако все важные дела предоставляете решать мужчинам. Вы даже вернулись к пищевым табу в вашем преклонении перед диетой и витаминами.

Но самое интересное сходство, — продолжал Прометей, очевидно нечувствительный к рассветному холоду, который заставлял Эллери стучать зубами, как старая тыква стучит высохшими зернами, — заключается в том, как вы реагируете на ваше окружение. Мыслящей единицей служит толпа, а не личность. При этом мыслительные способности толпы, как продемонстрировали недавние прискорбные события, находятся на крайне низком уровне. Вас распирает невежество, а невежество порождает панический страх. Вы боитесь практически всего, но в первую очередь личных контактов с проблемами вашего времени. Поэтому вы с радостью загоняете себя за высокую ограду традиций и позволяете вашим лидерам манипулировать всеми тайнами. Они стоят между вами и ужасом неведомого.

Но иногда жрецы власти вас подводят, и вы внезапно оказываетесь лицом к лицу с неизвестным. Те, которые должны были принести вам спасение и удачу, защитить от тайн жизни и смерти, больше не стоят между вами и жуткой тьмой. Во всем мире магические стены рушатся, оставляя ваши народы парализованными на краю бездны.

При таком положении, — закончил Прометей, — стоит ли удивляться, что один истерический голос, выкрикивающий нелепое прозвище, может побудить тысячи людей спасаться бегством?

Эллери проснулся на скамейке от боли и утреннего солнца, которое било ему в лицо и сверкало на позолоте его наставника. По площади шли люди и носились автомобили. Ему казалось, что кто-то создает очень много шума, и он сердито встал. Хриплые возбужденные возгласы доносились с западной стороны.

Мальчишеские голоса, отзывающиеся эхом, словно в ущелье…

Эллери поднялся по ступенькам, перешел дорогу и, хромая, направился в сторону Шестой авеню.

Спешить некуда, думал он. Мальчишки продают некролог КОТ. Сколько мертвых, сколько раненых, на какую сумму причинен ущерб. Читайте об этом в газете!

Нет, спасибо! Уж лучше горячий кофе.

Эллери побрел дальше, пытаясь не думать вообще, но голова пухла от мыслей.

Некролог КОТ. Некролог Кота — в этом что-то есть. Семь трупов…

«Наши желанья растут, когда наше солнце заходит…»[79]

Эллери засмеялся.