Звездный легион - Александр Лидин

Он выпрямился и передернул узкими плечами – жест, выражающий крайнее возмущение.

– Наша комиссия изучила обломки крейсера, – продолжал уэн. – И мы с уверенностью можем сказать, что корабль, нападению которого подвергся патруль, принадлежит не Республике…

Громкий гнусавый гудок оборвал его слова. Вызов по каналу межпланетной связи во время заседания Совета означал только одно: произошло нечто из ряда вон выходящее.

Управляющий вооруженными силами виновато покосился на Верховного наблюдателя, словно хотел отлучиться по нужде, щелкнул биоконтактом и закатил глаза.

Несколько секунд его лицо ничего не выражало. Потом его щеки пошли пятнами.

– Тау захвачена вражеским десантом, – мертвым голосом произнес Управляющий. – Все орбитальные базы уничтожены.

Глава шестая

И дольше века длится сон…

Без разрушения нет созидания. Разрушение – это критика, это революция. Разрушение требует выяснения истин, а выяснения истины и есть созидание.

Всего в составе «Команды-579» Илэр сделал пятнадцать «боевых» вылетов. Во время каждого он был уверен: теперь-то всё происходит по-настоящему. И каждый раз ошибался.

Но сейчас ошибки не было. Он сидел, облокотившись на металлическую переборку древнего корабля, и понимал это. Умельцы из спецотдела потрудились, воссоздавая имитацию ковчега по его воспоминаниям, но была одна вещь, которую подделать невозможно.

Запах!

Запах древности, запах разложения и пыли. Он должен выстаиваться веками, как старое вино, за бутылку которого можно купить трансорбитальный катер.

Впрочем, то же самое можно сказать и о самом корабле. Все, что было на тренировках, теперь казалось детскими играми. Реальность давала сто очков вперед самым смелым фантазиям. И, глядя, как десантники старательно заваривают люк, Илэр думал лишь об одном: может быть, на самом деле ему крупно не повезло. Ему следовало сдохнуть еще до того, как его заметили на «Голландце». И душа была бы спокойна. А теперь… Чем дальше, тем больше он убеждался: перед таким противником флоту Республики не выстоять.

Тяжело вздохнув, Илэр еще раз оглядел серые стены шлюзовой камеры. Старое железо. Он и в самом деле не видел никогда ничего похожего. Сбоку в нише, за помутневшим от времени стеклом, стояли два скафандра. Илэр подошел ближе. Да, судя по всему, древние и примитивные «пустолазные» костюмы. Нет ни встроенного компьютера, ни биоаптечки, ни пневматики… Илэр протянул руку и осторожно коснулся сочленения между рукавом и плечом. Ткань рассыпалась, припудрив перчатки мелкой пылью. Какое же тут все старое… В прошлый раз он этого как-то не заметил.

– Пошли.

Кто-то тронул Илэра за плечо. Сержант Батист. Как всегда, спокоен, словно гранитная глыба. Удивительно, но эта спокойная уверенность передавалась всем вокруг. Поневоле начинаешь верить, что с таким командиром не пропадешь.

– Чем больше пустых помещений между нами, тем спокойнее. Пошли, пошли…

Они быстрым шагом пересекли шлюзовую камеру, и десантники у них за спиной с лязгом опустили запоры.

– Похоже, автоматика тут нигде не работает, – проворчал один, наваливаясь на непослушный стальной рычаг.

– А чего ты хотел? – фыркнул сержант. – Эта жестянка вышла в космос, когда твоей прапрабабки еще и в проекте не было… Давай, Арсис, заваривай!

Илэр хотел было спросить, зачем заваривать люки, но тут же сообразил сам. Правила работы в «кислородной зоне»! Возможно, преследователи решатся вскрыть люк, но герметично после такой операции он уже не закроется. Им ничего не останется, как заваривать его снова, а на это уйдет довольно много времени. Браво, гражданин сержант! Только вот что их ждет внутри корабля?..

В темноте гулко загремели шаги. Сержант припал на одно колено, вскинул карабин и кивнул Илэру. Тот поспешно взял оружие на изготовку.

– Монмартр и Сена… – голос, сдублированный в наушниках, звучал дико.

– Угу… – с нескрываемым сарказмом отозвался сержант. – Моне и Ватто. Ну, что у нас плохого?

– Прошли пять километров, – один из разведчиков вяло отсалютовал и перевел дух. – Никого. Такое впечатление, что корабль вымер.

Илэр покачал головой.

– Когда меня вели по кораблю, эти гады на каждом углу болтались.

– Гады? – переспросил Батист. – Кажется, в прошлый раз ты их андроидами называл?

– И еще, – продолжал разведчик. – Кажется, на корабль прорвалась еще одна группа. Мы слышали стрельбу, но не решились туда идти.

– Молодцы, – сержант снова повернулся к Илэру. – Похоже, эти твои… андроиды… подразучились воевать. Им никто не мешал взять нас в клещи. А они раззявились и пустили нас себе в тыл. Что скажешь… пилот?

– Я бы не стал полагаться на их глупость.

– И то верно. Ладно, будем считать, что тут действует некий таинственный фактор неизвестного происхождения. Кончаем с люками и посмотрим, что за добрый дядя там устроил пиф-паф плохим мальчишкам. Так, пилот?

Илэр обреченно кивнул, привалился к стене, опустился на корточки и закрыл глаза.

Почему так вышло? Почему операция провалилась? И кто в этом виноват – командование или он сам? Может тогда, проходя по «жилой зоне» корабля, он что-то упустил? Какую-то мелочь, которая смогла бы помочь аналитикам отдела?

Впервые увидев свою «пятерку», Илэр обрадовался. Это были не те хилые мальчики, с которыми он тренировался. Крутые парни! Один сержант Батист чего стоил.

Он подошел к Илэру, попыхивая тонкой вонючей папиросой из сырого табака, с хитрой гасконской ухмылкой на носатой физиономии. Таких «петушков» Илэр ненавидел с детства.

Смерив пилота пристальным взглядом, сержант осведомился:

– Так ты тот самый парень?

– Какой парень? – в первый момент Илэр не понял, о чем речь идет.

– Ну, тот самый, что поимел этих пидоров?

– Гражданин, я попросил бы вас…

– Молодец, – перебил его сержант, потрепав по плечу.

– Сержант, что вы себе позволяете?..

Он выпустил клуб дыма прямо в лицо Илэру и, пока тот тщетно пытался прокашляться, наклонился к нему и проговорил – очень тихо:

– Я тоже придерживаюсь строгих правил, гражданин. Но там, куда мы отправляемся, все лычки и звания не стоят использованного кондома. Даже его содержимого – не стоят. Там ты либо будешь меня слушать, либо пойдешь в расход. Или, в лучшем случае, будешь вытаскивать свою задницу из дерьма самостоятельно. И можешь строчить на меня рапорты, сколько душе угодно. А пока ты не доказал мне, что ты – полный говнюк, слушайся старого Батиста. Медалей не обещаю, но живым вернешься. Чего бы нам обоим это не стоило.

Удивительно, но сержант сдержал слово.

Когда их накрыла первая волна излучения, сержант подскочил к Илэру, окликнул и со всего маху двинул пилоту в челюсть. Даже под угрозой расстрела Илэр не смог бы вспомнить, что выделывали его руки, когда он на миг провалился в беспамятство… Сознание отключилось, но намертво вбитые в подкорку рефлексы пилота-истребителя сработали, как надлежит. Бот выписал какую-то немыслимую траекторию, врубив попутно метеоритную защиту. Когда аптечка впрыснула Илэру стимулятор, бот уже проскочил опасную зону. «Цель оправдывает средства», – подумал Илэр, ощупывая вспухшую скулу. Они прорвались – а это главное.

А потом, уже в пределах видимости корабля, их накрыла вторая волна. Приборы не смогли определить природу излучения, но отреагировали мгновенно. Команда потеряла всего одного десантника из пятерых.

Один из пяти… Много это или мало?

Уже после приземления, выбираясь из бота, Илэр не удержался и заглянул в затуманенный щиток скафандра, нелепо распластанного по палубе. При одном воспоминании о том, что он там увидел, к горлу подступала тошнота.

Консоме…

Самое точное – и самое приличное – название для той полужидкой массы, которая плескалась внутри скафандра…

Но до этого у Илэра был еще один шанс расстаться с содержимым собственного желудка. От подобной участи спасла только верная аптечка… Когда бот, точно сумасшедший бескрылый шершень над тушей гигантского животного, крутился над медлительным, равнодушным ковчегом – а Илэру казалось, будто это он сам, закованный в толстую броню, отяжелевший и неуклюжий, кувыркается в черной бездне, пытаясь прилепиться к изъязвленной метеорами металлической обшивке.

Они сели одновременно: бот Илэра и еще один.

– Ребята, – рявкнул сержант, – поддержите наших!

И первым вылетел из бота. Без страховки… Бегом… А ведь если хоть на миг прервется контакт между магнитными подошвами и обшивкой – и десантник навсегда исчезнет в космической бездне. И еще одна странность. Илэр готов был поклясться, что сержант сжимает в зубах жеваный окурок сигары. Конечно, погасший, но…