Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге - Юрий Жук

По окончании череповецкой школы Анна переехала в Санкт-Петербург, где поступила в школу при Леушинском Подворье Иоанно-Предтеченского женского монастыря, основанную его первой настоятельницей игуменьей Таисией. [180]Здесь, как и в любом другом учебном заведении для благородных девиц, наряду с прочими дисциплинами: русской словесностью, иностранными языками, арифметикой, географией, историей, естествознанием и другими важнейшими предметами учебной программы, весьма серьёзно было поставлено дело обучения таким прикладным дисциплинам, как рисование, рукоделие и пр., к которым, правда, прибавилась ещё и иконопись. [181] [182]

Обучаясь в этом учебном заведении, А. С. Демидова быстро становится одной из лучших учениц, а на периодически проводимых выставках ученических работ воспитанниц школы её работы обычно занимают первые места.

По существующему семейному преданию, посещавшая эту выставку Государыня Императрица Александра Фёдоровна обратила Своё внимание на некоторые работы Анны Демидовой, от которых пришла в полный восторг, так как сама занималась рукоделием и знала в нём толк. Желая видеть лично автора таковых, Она встретилась с Анной, а поговорив с нею, почти сразу же предложила ей, как выпускнице, место Камер-Юнгферы.

Впрочем, как бы там ни было, но в штат Гофмаршальской Части А. С. Демидова была зачислена 13 января 1898 года и «…определена к комнатам Е.И.В. ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ Александры Фёдоровны».

Должность Камер-Юнгферы (комнатной девушки) обязывала ко многому. В соответствии с программой очередного дня Государыня сама составляла список вещей, которые она предполагала надеть на следующий день. А так называемые «комнатные девушки» тщательно готовили эту одежду, выкладывая её в гардеробной Императрицы, которая располагалась в комнате № 1 антресольного этажа Александровского Дворца. В этой комнате в десятках дубовых шкафов хранились многочисленные платья и костюмы Государыни, сшитые в мастерских Торгового дома «А. Бризак», а также известными в то время частными модельерами Н. П. Ламановой, О. Н. Бульбенковой (фирма М-mе Оlga) и др. В шкафах, выполненных из ясеня, располагавшихся на площадке деревянной лестницы, хранились зонты, веера и шляпы Государыни, в том числе изготовленные в мастерской Поставщика Двора Его Императорского Величества Э. Бертрана. В распоряжении комнатных девушек имелись гладильные доски и даже электроутюги – одно чудес технического прогресса конца XIX века.

Однако главным делом Анны Демидовой было обучение Великих Княжон шитью, вышиванию, вязанию и прочему рукодельному мастерству.

Элегантная и образованная Анна Демидова, прекрасно музицирующая на фортепиано и знавшая несколько иностранных языков, поселилась в одной из комнат в Александровском Дворце. А её ближайшей подругой на протяжении многих лет стала Камер-Юнгфера при комнатах Августейших Детей Их Императорских Величеств – Елизавета Николаевна Эрсберг.

По заведённому в то время порядку весь штат дворцовой прислуги получал вполне приличное жалование, а состоящие в нем лица могли приглашать к себе в гости родственников, которых принимали и размещали в помещении Царскосельского Лицея. (Именно благодаря этому обстоятельству рядом с Анной на протяжении нескольких лет проживала её родная сестра Елизавета, содержание и проживание которой полностью осуществлялось за счёт Анны.)

В один из своих приездов в Царское Село Елизавета Демидова познакомилась с молодым Прапорщиком Фёдором Михайловичем Юткиным, проходившим в то время службу в располагавшейся в Ораниенбауме Офицерской Стрелковой Школе. В феврале 1910 года они обвенчались на родине невесты, в сохранившемся до настоящего дня Воскресенском соборе, стоящем на берегу Шексны. Уже на следующий год в их семье родился первенец – дочь Ия, а ещё через год – сын Алексей. [183]

В отличие от своей сестры, Анна не могла до конца обустроить свою личную жизнь. Ибо для комнатных девушек имелось одно непременное условие – все они должны были быть девицами. Выходившие же замуж получали расчёт.

Нюта Демидова (так её стала называть и Государыня) была чрезвычайно привязана к Царской Семье. Но свою особую, нерастраченную, материнскую любовь она проявляла к младшей Дочери Августейшей Четы – Великой Княжне Анастасии Николаевне, участие в воспитании которой Нюта принимала с самого раннего её детства.

Великая Княжна платила ей тем же, свидетельством чему чудом сохранившаяся в семейном архиве ныне проживающих в Череповце родственников Анны почтовая карточка с изображением мадонны, отправленная из Парижа в 1906 году:

«Дорогая Нюта! Поздравляю тебя с праздниками и желаю провести их по возможности с веселием. Хотя пишу немного поздно, но лучше поздно, чем никогда. АНАСТАСИЯ». [184]

За долголетнюю и беспорочную службу Царской Семье А. С. Демидовой было Высочайше пожаловано Потомственное Дворянство.

Годы спустя, старая няня Алексея – сына Е. С. Демидовой – как-то спросила его уже повзрослевшую дочь Нину:

– Ты знаешь что-нибудь о другой своей бабушке, Анне Демидовой? Нет?! А я помню, как она приезжала в Череповец в 1907 году. Народ её встречал. Стояли вдоль дороги от вокзала до самого дома… [185]

Однако судьбе было угодно распорядиться так, что это была её последняя поездка в свой родной город…

За несколько лет до начала Первой мировой войны Анна Демидова некоторое время встречалась с инженером-путейцем Николаем Николаевичем Эрсбергом – родным братом Е. Н. Эрсберг. И слух об их романе быстро распространился среди служителей Высочайшего Двора, которые чуть ли не открыто стали поговаривать об их скорой свадьбе. Однако из-за привязанности к Царской Семье и принципиального нежелания Нюты менять ставший столь привычным для неё жизненный уклад, их брак не состоялся.

21 февраля 1913 года А. С. Демидова в числе прочих многочисленных слуг была награждена Светло-бронзовой медалью «В память 300-летия Российского Императорского Дома Романовых».

На протяжении всей своей службы при Высочайшем Дворе Анна Демидова всегда находила время для того, что черкнуть хотя бы пару строк сестре и другим близким родственникам, жизнь и судьба которых волновала её, даже в самых мелочах… И примером сему – ещё одна сохранившая открытка, отправленная ею из Москвы в Череповец в декабре 1914 года:

«Милая сестра! Как ты себя чувствуешь? Где и что твой муж? Не получил ли к 6-му производства? Я сижу одна в Москве, 13-го буду в Царском. Что твои ребятишки? Я вчера их видела во сне. Очень бы хотелось посмотреть на всех вас… Нюта». [186]