Пещера у мёртвого моря - Генрих Штоль

Естественно, поиски должны были снова начаться с монастыря святого Марка, так как молчаливый патер Георгий Исайя знал не только местонахождение пещеры, но и вифлеемского посредника. Хардинг лично сопровождал Саада в монастырь, чтобы придать визиту официальный характер. Если Селлерс возглавлял иностранный институт, то Хардинг являлся генеральным директором правительственного учреждения. Это должно было подействовать! В монастыре собеседники долго расспрашивали друг друга о самочувствии, желали здоровья и благополучия, пили кофе, курили, но когда речь зашла о главном, патер сразу утратил разговорчивость. Терять время дольше было бесцельно. Хардинг и Саад поднялись и медленно, очень медленно направились к воротам, надеясь снова встретить словоохотливого патера Иосифа.

Надежда их не обманула. У самых ворот он оживленно беседовал с молодой женщиной. Она, по-видимому, не добилась, чего хотела, так как, отойдя на несколько шагов, уселась на мостовую и сердито взглянула на монаха. Саад представил Хардинга и осведомился о пещере.

- Вы уже меня однажды спрашивали, сын мой, и я рассказал все, что мог, разве этого не достаточно?

- Нет, отец. По вашему описанию мы не можем ее найти.

- Очень жаль, но больше я ничего сделать не могу, потому что знаю о пещере только понаслышке.

- А торговца из Вифлеема, который приносил свитки, вы знаете?

Патер Иосиф не знал ни торговца, ни его имени. Измученные Саад и Хардинг отправились восвояси и свернули на улицу Давида, которая вела к музею.

Вдруг чья-то рука потянула Хардинга за рукав.

- Я не подаю,- недовольно пробормотал он, думая, что это нищий, но его дернули еще раз. Хардинг повернул голову и увидел женщину, которая разговаривала с патером у монастыря.

- Господин,- зашептала она,- это ты спрашивал старого абуну58 про пещеру, да? Я слышала. Ты, наверно, спрашивал про ту пещеру, в которой абуна Георгий Исайя искал древности?

Хардинг и Саад остановились, будто их ударило током.

- Да,- воскликнул Хардинг,- откуда ты знаешь про пещеру?

- Очень просто, господин, мой муж был там. Монахи взяли его с собой, чтобы он показывал дорогу и делал тяжелую работу. Они обещали ему хороший бакшиш, а потом дали только старую тряпку из тех, что нашли в пещере, и сказали, что она дороже чистого золота. Но кому нужна такая вещь, я вас спрашиваю! Мой муж уже всем ее предлагал, но ни один старьевщик не дает за нее и фила! II старый монах тоже не смог мне сказать, кто покупает такие вещи. Может быть, вы купите?

- Может быть,- быстро сказал Саад,- а какой величины тряпка?

- Примерно в твою ладонь, господин.

- Нужно посмотреть. Может быть, мы и купим ее, скажем, за пять динаров, а если она очень хорошая, то за семь или восемь. А где твой муж?

- Где ему быть, бездельнику! - запричитала женщина.- Сидит, наверное, в кафе.

Там, действительно, и нашли первого очевидца, побывавшего в пещере. Саад и Хардинг с большим трудом сдерживали себя, чтобы не выказать радости. Джабра - так звали этого человека - охотно пошел за обоими господами в музей, туда, где от аистовой башни старая городская стена круто поворачивает на запад. Они повели его прямо в большой подвал. Там еще в беспорядке лежали на длинных столах черепки и фрагменты рукописей - все, что они принесли из пещеры.

- Осмотри это все не спеша, Джабра,- приветливо сказал Саад,может быть, ты узнаешь какой-нибудь предмет, уже виденный раньше в пещере.

- Вряд ли,- возразил араб.- Все черепки похожи один на другой, и хоть у тебя целая куча исписанной кожи, это не то, что мы нашли, потому что ту кожу митрополит Афанасий сразу же спрятал под замок, а потом увез в Америку. Но хотя твое желание неразумно, я все же сделаю, как ты просишь.

Джабра встал и начал ходить вокруг столов. Иногда он брал в руки обрывок кожи, чтобы рассмотреть его поближе, а когда увидел один из светильников, сказал, что в пещере лежал такой же или очень похожий на этот. Вдруг глаза его сверкнули, он кинулся к столу, как орел на добычу, тонкими пальцами схватил маленькую старую машинку для скручивания папирос и закричал:

- Это моя, это моя! Где ты ее нашел, господин?

- В пещере, Джабра.

- Значит, я все-таки потерял ее в пещере, во время ночевки, а я-то думал, что обронил ее потом, когда мы карабкались по скалам.

Хардинг и Саад переглянулись. Они обрадовались в тысячу раз больше, чем их гость. Наконец-то они нашли точку опоры! Значит, пещера та самая, сомневаться не приходится. Теперь важно было не потерять доверия этого человека и не возбудить в нем подозрений.

Пошли в кабинет Хардинга. Курили отличный английский табак (Джабра, наконец, смог снова пользоваться милой его сердцу машинкой) и пили крепкое шотландское виски. Если Джабра знал пещеру, он знал, наверно, и того загадочного человека из Вифлеема, которому она была известна раньше, чем Джабре. Но о нем следовало заговорить невзначай, поэтому сначала речь зашла о фрагменте Джабры. Он, конечно, был у Джабры с собой, завернутый в бумагу. Фрагмент рукописи и десять новеньких хрустящих динаров переменили владельцев.

- Если ты, Джабра,- сказал Саад,- знаешь людей, у которых есть нечто похожее, приведи их к нам. Тогда как посредник ты получишь десять процентов.

Араб печально склонил голову. Он больше никого не знает, сказал он.

- Хотя... нет, никого!

- Ага,- подхватил Саад,- ты имеешь в виду того торговца из Бет-Лахма.

Джабра вздрогнул и, казалось, был готов сорваться со стула и бежать из комнаты.

- Никого я не знаю! - вопил он.- Никакого человека из Бет-Лахма я не знаю! Нет, не знаю, поистине нет! Это правда, господин, готов тебе поклясться!

Было ясно, что Джабра испытывал смертельный страх перед незнакомцем из Вифлеема. При помощи лести, угроз и обещаний детективам-любителям удалось узнать, что вифлеемец учинил в монастыре страшный скандал и пригрозил убить каждого, кто самовольно войдет в "его" пещеру и будет грабить "его" собственность, пусть это будет даже сам святой отец митрополит Афанасий. Быстро переглянувшись, Хардинг и Саад удвоили осторожность и в результате длинного, часто прерываемого разговора выпытали, наконец, имя вифлеемца - "Кандо".

- Мы представляем правительство короля, Джабра,- сказал Саад,того короля, чьим подданным является Кандо. В любой момент ты сможешь найти у нас убежище и защиту, если Кандо будет тебе угрожать. Но я этого не думаю. Во-первых, Кандо, наверно, ничего о тебе не знает, а во-вторых, он побоится пойти против правительства. Впрочем, я сам пойду к нему завтра утром и посмотрю, так ли он страшен, как ты говоришь.

Джабра в ужасе вскочил с места и сел снова только тогда, когда Саад самыми страшными клятвами поклялся не называть вифлеемцу имени Джабры. Только бакшиш в десять динаров успокоил его настолько, что он смог пуститься в обратный путь.

- Кажется, это будет нелегкое дело,- проворчал Хардииг и выпустил из своей трубки густое облако дыма.- Сможем ли мы отделаться только деньгами? Во всяком случае, есть лишь одна возможность связаться с этим Кандо.

- Я тоже так думаю, и, по-видимому, мы имеем в виду одно и то же. Вы сами ни в коем случае не должны участвовать в этой операции, слишком у вас европейский вид. Как я уже сказал Джабре, мне самому придется пойти в Вифлеем. Но предвижу, что с этим упрямым хитрецом не скоро поладишь и стоить это будет недешево.

- Ничего не поделаешь, милый Саад. Все мои полномочия я передаю вам. Если кто и может здесь чего-нибудь добиться, так это только вы. Счастье, что вы у меня работаете, Саад.

- Не торопитесь, господин генеральный директор,- ответил Саад, слегка улыбнувшись.

Ранним утром следующего дня Саад в сопровождении двух служителей музея отправился в Вифлеем. По дороге ехать было нельзя - она находилась в руках еврейских партизан, а трудный обходный путь ослы одолели только за несколько часов. Часы пробили полдень, когда Саад и его спутники прибыли к месту назначения.

Улицы Вифлеема по-прежнему были пустынны, и появление приезжих не могло остаться незамеченным и не стать предметом обсуждения. Уже это было плохо. Прием, оказанный Сааду у Кандо, которого на самом деле звали Халил Искандер Шахин, оказался и того хуже.

Кандо был не один - рядом с ним стоял пожилой коренастый человек. Узкая задняя дверь в полутемном подвале была приоткрыта, по-видимому, на случай отступления.

Как только глаза Саада привыкли к темноте, он понял, что его ждали. Следовательно, нечего было вести дипломатические переговоры, оставалось идти напролом и брать быка за рога. "Недурное сравнение,мелькнуло у него в голове.- Этот Кандо, несмотря на красный фес и голубую рубашку с короткими рукавами, удивительно напоминает быка, скорее всего мощной головой с массой волос и тяжелой нижней частью лица, покрытой густой растительностью".

- Рад познакомиться с вами, господин Шахин,- произнес Саад.- Я доктор Саад, первый секретарь Палестинского археологического музея, следовательно, вы можете считать меня чиновником правительства Иордании, а мой визит рассматривать как официальный. Впрочем, господин Шахин, нам всё известно, и не стоит играть со мною в прятки. Нас интересуют сведения о пещере, откуда преступный митрополит, бежавший из страны, и профессор Сукеник, также наш враг, незаконно изъяли ценные рукописи. Готовы ли вы, господин Шахин, добровольно дать нам требуемые объяснения и сведения?