Стальное крыло ангела - Сергей Иванович Зверев

Может, показалось? Ага, черта с два мне показалось! Светлый седан не появлялся. Вернее сказать, их было множество, но все какие-то другие.

На всякий случай я не стал задерживаться в этом районе, повернул на улицу Карла Маркса и двинулся «короткими перебежками» к улице Мирошника, а оттуда на улицу Котовского, огибающую северные предместья. На станции «Керченский завод» я снова долго стоял, высматривал слежку. Не мог я привести за собой хвост к незнакомым и, надеюсь, невиновным людям.

Я ничего не видел, чувство тревоги рассасывалось. Хвост определенно отвалился. Я проехал заправку, поворот к деревне Егорово и начал выбираться на короткое Аджимушкайское шоссе.

Меня впустили и в подъезд, и в квартиру, хотя имели законное право этого не делать (теоретически). Опрятное четырехэтажное здание окружали молодые дубы и тополя, которые в южных регионах кардинально отличались от «общероссийских» деревьев с тем же названием.

Дверь на втором этаже открыла женщина – та, что постарше. В квартире хныкал капризный ребенок. Она была в фартуке и с большой поварешкой в руке – та не была, разумеется, холодным оружием, хотя и как сказать.

– Здравствуйте, – представился я. – Ольгу Стрельченко можно увидеть?

– Да, конечно… – она как-то колебалась, смотрела на меня с любопытством. – Это вы звонили?

– Да.

– А мы нигде с вами не встречались? Подождите, я сейчас вспомню… О боже… – взлетела поварешка, но мне повезло – она заткнула кухонным инструментом открывшийся рот.

– У вас прекрасная память… Галина, да? – похвалил я. – Вы не поверите, но я пришел сюда по другому поводу. Ольга дома?

– Конечно, вы же договорились… – она сообразила, что выглядит глупо, опустила поварешку, смутилась. – Она вас ждет, комната слева. Скажите, а ваш визит… – она колебалась, боялась вымолвить резонно вытекающие слова.

– Определенно нет, – успокоил я. – Хочу задать ей несколько вопросов по ее работе.

Квартира оказалась какая-то запутанная. Ребенок хныкал, казалось, везде! Я не был никогда отцом, не знаю, что это такое, но глубоко убежден, что за подобное изматывание нервов дети достойны самого сурового наказания.

Я повернул куда-то влево, уткнулся в молодую женщину, которая вышла навстречу из комнаты. В больших глазах теснилось беспокойство. Это была она – девушка с фотографии. Лет 28, невысокая, хрупкая, с приятными чертами лица и немного спутанными темными волосами. Одета в джинсы и голубую футболку.

Она попятилась в комнату, жестом предложила войти.

Я вошел. Стены в комнате не мешало бы раздвинуть. Видимо, «гостевой» вариант – для самых дорогих родственников. В комнате была кровать, стол со стульями и немного места, чтобы помахать руками.

– Ой, минуточку, – девушка накинула покрывало на постель и смутилась. На столе стоял включенный ноутбук, трансформирующийся в планшет. Там же чашка с недопитым чаем, песочное печенье.

– Здравствуйте, – сказала девушка. – Это вы звонили, представились сотрудником службы безопасности?

– Да, именно так. – Я выкопал из арсенала самую обаятельную свою улыбку и натянул на лицо.

– А из какой вы конкретно службы безопасности?

– Из федеральной.

Она прыснула – прозвучало действительно смешно. Потом вдруг поежилась, посмотрела на меня.

– Послушайте, а мы с вами нигде… И голос ваш в телефонной трубке показался знакомым… Ой! – Глаза девушки наполнились ужасом, видимо, профессия репортера еще не научила ее ко всему относиться ровно.

– Все в порядке, Ольга. – Я достал удостоверение, представился. – Это не то, что вы подумали.

– А что я подумала? – Она быстро справилась с собой, улыбнулась. Я тоже улыбнулся.

– Понятия не имею, о чем вы подумали, но это явно не относится к делу.

– Да вы садитесь. – Она показала на стул.

– Вы тоже. – Я кивнул на кровать.

– Спасибо. – Она присела, сложила руки на колени.

Я объяснил, как мог, что не имею против нее ничего лично, просто находился в пресс-службе и обнаружил в одной из заявок знакомое лицо. А я как раз интересуюсь журналистами, получившими аккредитацию на освещение грядущих событий.

– Ну, тогда ладно. – Она шумно выдохнула. – То, что вчера произошло, конечно, ужасно. Я еще быстро успокоилась, взяла себя в руки, а потом дома отпаивала Галину красным вином. По тому случаю мне добавить нечего, вы все знаете. Вы убежали, мы быстро сели в машину, я не пустила Галину за руль, сама вела, хотя и не вписана в ее страховку. Думаю, мне это простится, она бы не доехала. Возможно, мы виноваты, что не стали ждать полицию. Но состояние сестры, к тому же на месте оставались очевидцы – у них, видимо, более прочные стенки желудка…

– Что, так плохо? – посочувствовал я.

– Дважды пришлось останавливаться, ее рвало. Вы догнали преступника, он не сделал вам ничего плохого?

– Догнал, – кивнул я, – все в порядке, это к делу не относится. Преступники понесли заслуженное наказание. А кем работает ваша сестра? – Я прислушался, ребенок продолжал исполнять жалобные арии, добивая нервную систему матери.

– Домохозяйкой она работает, – снисходительно улыбнулась Ольга. – Родная сестра, на восемь лет меня старше. Мужу скоро пятьдесят, работает в порту, капитанит… ну, в смысле, капитан буксира. Работы выше крыши, к тому же там сейчас все дико засекречено, вы должны знать, уходит рано, приходит к ночи… Ребенок шалопут, четыре года Димону, жутко избалован, я люблю его, конечно, он мой племянник, но… – она смущенно улыбнулась, – стараюсь с ним поменьше пересекаться. Есть еще старенькая тетушка, она живет в дальней комнате, выходит редко, на нее иногда можно оставить Димона, так мы, собственно, вчера и поступили. У Галины было плохое настроение, я решила ее выгулять. Вот и выгуляла…

– Вы работаете? – Я кивнул на монитор.

– Да, вы знаете, я не умею сидеть без дела, пишу статью по экологии Черного моря – подрабатываю в одном из научных онлайн-журналов. Скоро надо уходить, – она быстро глянула на часы, – хотела съездить в пресс-центр, связаться с редакцией. Но пока еще есть время. – Она быстро на меня глянула и опустила глаза.

– Ваш оператор еще не подъехал?

– Нет, Вадим не звонил. – Девушка пожала плечами. – У него немного сложные отношения с окружающим миром, но как работник он очень ответственный. Живет в Верхней Пышме под Екатеринбургом, а я в самом Екатеринбурге. Раньше четверга он не подъедет. Я прилетела заранее, чтобы встретиться с сестрой, мы уже четыре года не виделись. По правде сказать, решила использовать четыре дня, оставшиеся от прошлогоднего отпуска. Начальство не возражало.

«И уже начинает тяготиться этой «свободой», – подметил я.

– Вы волнуетесь, Ольга?

– Нет, с чего мне волноваться… – Она съежилась, потом глубоко вздохнула, подняла глаза. – Конечно, я волнуюсь, Алексей Михайлович. Вчера чуть ли не на моих глазах убили человека, сегодня ко мне является сотрудник ФСБ – не самой, признаться, дружелюбной организации в нашей стране, и