Его считали подкаблучником - Владимир Колычев

Архаров опустил голову. Нет у него доказательств. Только предположения и наблюдения. Он уже не хотел обещать, что рано или поздно улики у него будут.

– Доказательств нет, а жалобы в прокуратуру одна за другой идут.

– Собака лает – караван идет, – угрюмо проговорил Архаров.

– Собаки не просто лают, – заметил Севастьянов. – Они на нервы действуют, караван с пути сбивают. Доказательства нужны. Тогда собаки заткнутся, и караван правильно пойдет.

– Нет ничего, – выдавил Егор. – Как назло. Горохов, его люди, сестра – все молчат.

– А Жилкин? – спросил вдруг Званцев.

– При чем здесь Жилкин? – спросил Архаров и кисло глянул на него.

– Ты же сам сказал, что Горохов Дробова убил. Или Жилкин.

– Нет, Жилкин не мог. Кишка тонка.

– А Горохов?

– Этот мог.

– А доказательств нет.

– Нет.

– Так, может, все-таки не он?

Архаров поджал губы. Он помнил свой недавний разговор с Аллой Жилкиной. Ее поведение вроде бы подтверждало его версию. Но все-таки он уже сомневался в том, что Горохов причастен к убийству Дробова. Как бы руки не опустить.

Тучи над головой сгущаются, капли нет-нет да срываются с неба, а уходить в палату не хочется. Голова уже не кружится, но перед глазами временами плывет. Нос не совсем зажил, но Никита с удовольствием отправился бы домой.

Хотя мама будет против. Логика у нее непробиваемая. Если положили, значит, так надо.

Зато Нине хорошо. Ее завтра уже выписывают. У них сейчас прощальный перекур. Хотя можно было бы устроить и ночь. Девчонка она, в общем-то, симпатичная и не закомплексованная, к тому же свободная. Он парень холостой, вольный в действиях и пожеланиях.

Но захочет ли она? Ей бы роман с Никитой закрутить, а у нее Марина из головы не выходит. Все разговоры о ней. Странная она какая-то, эта Нина.

– Я тоже на волю хочу, – сказал он.

– Куда ты с отбитыми мозгами? Горохову мстить?

Хоть она и странная, но зрит в корень. Мозги у него, как ни крути, отбиты. И Горохову он отомстить хочет. Спать не может, все думает, как бы всадить в него пулю. Да, Никита такой! Его не изменишь!

– Да мозги-то на месте, не переживай.

– И мстить не будешь?

– Еще как буду!

– Значит, не на месте мозги, – с усмешкой сказала Нина.

– Мне бы ствол достать.

– Прямо здесь? Может, я отвернусь?

– Дура! Мне пистолет нужен!

– Надеюсь, насчет дуры ты пошутил? – вздыбилась она.

– Пошутил. – Он действительно не хотел ее оскорбить.

– А насчет ствола?

– Если насчет пистолета, то нет. Мне реально ствол нужен.

– Хорошо подумай.

– Да не буду я Горохова убивать.

– Зачем тогда ствол?

– На всякий случай. Вдруг нарвусь, отстреливаться придется. По башке хочу ему настучать. Мозги на место вправить. Через пролом в черепе.

– Серьезно.

– Так же серьезно, как моя черепно-мозговая травма.

– Ствол найти не проблема, – в раздумье проговорила Нина.

– Да ну!

– Я могла бы тебе помочь.

– Как?

– Да есть у меня один приятель. Он из земли всякую всячину выкапывает. Но это денег стоит.

– Если не очень дорого, то можно и заплатить.

– Я тебе ничего не обещаю. Ты сначала мозги подлечи, а потом реально поговорим. Может, передумаешь. Хорошо бы.

– Не передумаю.

– Ну, смотри. Пойду я. Зайдешь к нам вечером? – спросила Нина.

– Зачем?

– Типа попрощаться.

– Если дождя не будет, можно здесь где-нибудь.

– Хорошо, мы с Мариной выйдем. – Нина поднялась и направилась к больничному корпусу.

Она уже скрылась из виду, а Никита все смотрел ей вслед. Зачем ему Марина? Или все-таки нужна?..

Тюрьма – место гиблое. Хвост тут нужно держать по ветру, даже в плохом находить хорошее. Мент вывел его из одной камеры, открыл дверь в другую. Прапорщик Дукатов. Тюлень сам протоптал ему тропинку, вот теперь ею и пользовался. Тот вел его сейчас не на свидание с каким-то амбалом, а на стрелку с Иванычем.

Прапор запустил его в камеру.

– Десять минут, не больше, – закрывая дверь, предупредил он.

Горохов поднялся со шконки, вяло пожал гостю руку. Хреновое у него настроение, и он даже не пытается его поднять. Может, у Тюленя получится?

– Я к тебе, Иваныч, на очную ставку.

– Что за вставка? – Горохов хмыкнул.

– Зачем ты так? – Тюлень нахмурился. – Мы же с тобой, Иваныч, по одной статье проходим. Нас обоих за взятку закрыли.

– Да, только рыла разные. Как ты промазал?

– Да тебя выручал, хотел, чтобы в покое оставили.

– Архаров как цепень! – Горохов хлопнул ладонью по загривку.

– Это он замполита спалил и на меня натравил.

– Да легко. Архаров, падла!..

– На сестру твою страху нагнал. Чуть не расколол.

– А Мишу? – встрепенулся Горохов.

– Так нет Миши. Как он его расколет?

– Совсем нет?

– Прячется.

– Архаров роет. Я точно знаю, что Мишу он найдет. А тот зачирикает. Кончать Архарова надо, – шепотом сказал Горохов.

– Мы тоже так думали, – негромко отозвался Тюлень.

– Тут не думать нужно, а действовать.

– Как?.. Был бы телефон.

– И что?

– Можно было бы Кренделю позвонить. Он решит. В кредит может.

– Звони! – Горохов сунул руку под подушку и вынул оттуда мобильник.

Деваться Тюленю было некуда. Да и не собирался он отнекиваться. С Архаровым реально нужно было заканчивать. Браток уже давно это понял.

Странное дело. Горохова закрыли, трех его телохранителей приняли. Всех напрягли и ничего с этого не поимели. Архаров Аллу Жилкину допросил, она явно поплыла. Бойков это видел, но воз и ныне там. Зацепки есть, а доказательств против Горохова нет.

Как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Доказательств нет, но работа идет. Бойков решил встретиться с другом Дробова.

Аркадий Синицкий подъехал к своему дому в потрепанной машине, в потертом пиджаке. Неторопливо вышел, не спеша направился к подъезду. Вид у него усталый, но домой его, похоже, не тянет.

Олег видел жену Аркадия – толстую, неопрятную, в халате поверх ночной рубахи. Будь у него такая, он бы дневал и ночевал на службе.

Но нет. Лада из самых лучших. Симпатичная, худенькая, покладистая. Сейчас он опросит Синицкого и заскочит к жене под бочок.

– Аркадий Вячеславович? – Олег перегородил мужчине дорогу.

– Допустим. – Синицкий настороженно глянул на него поверх очков.

– Капитан Бойков, уголовный розыск.

– Что-то случилось? – Мужчина вдруг схватился за сердце.

Бойков удивленно глянул на него. Вроде бы не старый, худощавый, без лишнего жира и холестерина. Люди такого сложения не подвержены сердечным заболеваниям. Во всяком случае, не должны.

– Погиб ваш друг Константин Дробов, – без ложного трагизма проговорил Бойков.

– Да, слышал, – опечалился Синицкий.

– Вы ведь дружили с ним с детства, не так ли?

– С детства. – Синицкий выразительно посмотрел на свою машину. – Разговор наш будет долгим?

– Возможно.

– В ногах правды нет. – Синицкий приоткрыл правую переднюю дверцу и предложил Бойкову занять место в машине.

Сам сунул ключи в карман и сел за руль.

– Дробова сначала избили, потом задушили.

– Кто?

– Этого я вам пока сказать не могу. А что вас удивило?

– Меня?..

– Мне так показалось.

– Может быть. Дело в том, что Костя был отличным боксером. Если какое-то соревнование, он как минимум в призерах, а чаще всего первые места брал. Если бы не бросил, мог бы стать большим чемпионом.

– А он бросил?

– Перед самой армией.

– Я так понял, вы боксом вместе с ним занимались?

– Да занимался.

– А Горохов?

– Паша?!. Да, он тоже подавал надежды.

– Вы его знаете?

– Да, конечно. У нас одна компания была. Я, Костя, Паша. Еще там…

– Горохов тоже забросил бокс?

– Можно сказать, перешел в профессионалы. Вышибалой заделался. Устроился в охрану в ночной клуб, показал себя, влился, так сказать, в ряды криминальных бойцов. Это в начале нулевых было. Для кого-то все уже заканчивалось, для него только начиналось.

– Что начиналось?

– Чем он там занимался, я не знаю. Но через два года его посадили. За что, не в курсе. А жил Паша, скажу я вам, неплохо. На иномарке подъезжал, меня учил, как бабки делать надо. К себе в банду звал. Если, говорит, хочешь серьезные деньги поднимать, реальными делами заниматься надо. Отсидел свое и снова взялся за старое. Потом опять загремел. Бедовый!..

– А Костю он к себе не звал?

– Звал. Но Костя отказался. И правильно сделал. Кому нужна эта блатная романтика?! Он бизнесом занялся. Прогорел, правда. Я тоже пытался, газетами торговал, книгами. Не скажу, что в трубу вылетел. Доход стабильный был, хотя и маленький. – Синицкий невесело вздохнул. – Но лучше так, чем срок мотать, правда?

– Не могу с вами не согласиться. Значит, Горохов ушел в криминал, а Дробов не захотел с ним.

– Не захотел.

– Может, у них ссора на этой почве вышла?