Плесните любви, пожалуйста! - Джеки Коллинз

Скайлер растерянно захлопала ресницами. Ей все еще не верилось, что она стоит перед самим сенатором и что он в самом деле знает о ее существовании. Настоящий сенатор! Пару часов назад ее представили знаменитой миссис Паттерсон, а теперь это!.. Скайлер была вне себя от восторга.

– Я… Мне скоро исполнится девятнадцать. На будущей неделе… сэр, – ответила она, в волнении переступая с ноги на ногу. – Я хотела сказать… для меня огромная честь работать в вашей команде, сэр. Я ваша большая поклонница, сенатор… Вы – мой идеал… Вы и ваша жена, конечно.

– Очень мило с твоей стороны, – сказал Хэммонд, слегка приподнимая брови. – Только не надо называть меня «сэр», – добавил он, улыбаясь немного усталой, по-отечески мудрой улыбкой. – Для тебя я просто «сенатор». Мы все здесь – единомышленники, которые делают одно большое, важное дело, а значит, можем обойтись без церемоний.

– Хорошо, сенатор.

Его взгляд, словно рентген, проникал под одежду Скайлер, лаская каждый дюйм ее упругого молодого тела. Особо он отметил большие, абсолютно натуральные груди и широкие бедра. Не красавица, как Сьерра, к тому же слегка полновата, подумал он, но в целом – очень и очень ничего. Главное, Скайлер была молода, а Хэммонд обожал неопытных, юных девушек, которых можно обучить всему, что ему так нравилось.

На мгновение он представил, как зажимает свой пенис между ее большими, теплыми грудями, как двигает им назад и вперед – и кончает прямо ей в лицо. Поначалу Скайлер, наверное, будет потрясена, может быть, даже испугается, но потом… Потом ей непременно понравится. Всем нравится, почему же Скайлер должна быть исключением?

– Ну что ж, Скайлер, – проговорил Хэммонд, складывая руки перед собой, – добро пожаловать в… в команду. Как я уже говорил, мы здесь делаем большое дело, так что иногда нам всем приходится задерживаться допоздна. – Он выдержал небольшую паузу. – Тебя это не смущает?

– Простите, что? – переспросила Скайлер и снова моргнула.

– Ты не против, если иногда тебе придется задержаться на работе? – отчетливо выговаривая слова, повторил Хэммонд. Кажется, подумалось ему, она не слишком умна. Впрочем, это было даже к лучшему.

– Нет, что вы! Конечно, нет! – с подъемом воскликнула Скайлер. – Я здесь именно для того, чтобы работать!

«Ничего подобного, – мысленно поправил Хэммонд. – Ты здесь для того, чтобы отсасывать у меня, когда я захочу. И ты будешь это делать, когда придет твой черед. Нужно только немного подождать, а пока – побегаешь с бумажками. Может, заодно немного похудеешь».

Глава 19

Развод при любых обстоятельствах – дело непростое, а когда разводятся богатые люди – в особенности. Александр Касьяненко прожил со своей женой Рузанной семнадцать лет и готов был отдать ей практически все, что она захочет. К несчастью, ей хотелось оставаться женой миллиардера, поэтому она и ее адвокат всячески тормозили официальную процедуру, выдвигая требования одно нелепее другого.

Александра такое положение дел безмерно раздражало. Снова и снова он шел на уступки, но каждый раз возникало что-то еще, что мешало довести развод до конца.

Сам Александр не считал себя виноватой стороной. Во всяком случае, он не планировал влюбляться в Бьянку, но это случилось, и Рузанна должна была понять и принять это как данность.

Про себя Александр уже решил, что сделает Бьянке предложение в день ее тридцатилетия вне зависимости от того, успеет ли он к этому времени официально развестись или нет. Он даже заранее купил кольцо с редким по красоте изумрудом, окруженным россыпью мелких бриллиантов. Кольцо обошлось ему в полтора миллиона долларов, но Александр считал, что оно вполне достойно женщины, на которой он собирается жениться. Ему казалось – Бьянке оно понравится.

Еще никогда он не встречал такой, как она. Бьянка была изумительно красивой, хрупкой и в то же время – независимой и сильной.

И страстной.

В постели она удовлетворяла его полностью, но Александр любил ее не за это. Вернее, не только за это. Ему нравилось в ней все, за исключением, пожалуй, одного – ее известности. Нет, он нисколько не ревновал к ее славе, но ему были глубоко противны и назойливые фоторепортеры, следовавшие за Бьянкой буквально по пятам, и поклонники, которым зачастую не хватало воспитания и такта, чтобы держаться от своего предмета на достаточном расстоянии, и окружавшие ее нахлебники, которые днем признавались ей в вечной дружбе, а потом публиковали в Интернете выдуманные истории, одну отвратительнее другой.

За тот год, что они были вместе, Александр научился более или менее мириться с тем содомом, который неизменно сопутствовал Бьянке. Главное, считал он, – это то, что она принадлежит ему, а все остальное не так уж и важно. И все же он покривил бы душой, если бы сказал, будто не испытывает совершенно никакого облегчения, когда любовница уезжает по делам и оставляет его одного. Когда Бьянки не было рядом, Александр мог спокойно гулять по улицам, не боясь оказаться в объективах направленных на него фотокамер.

Впрочем, даже во время таких прогулок его всегда сопровождал личный телохранитель Кирилл, который оберегал патрона от возможных неприятностей. Предосторожность эта была вовсе не лишней, поскольку у Александра, как у всякого крупного бизнесмена, хватало врагов и недоброжелателей. Конкуренты, завистники, просто психопаты, даже жадные братья жены – каждый из них мог посчитаться с ним за реальные или вымышленные обиды. Обоим шуринам, кстати, Александр купил по особняку и дал высокооплачиваемую работу, но они с ней не справились, ибо это требовало усилий, а эта парочка явно предпочитала проводить время в ночных клубах, а не на рабочих местах. После этого Александр отказался и дальше содержать ленивых братьев Рузанны (хотя и мог себе это позволить), чем нажил себе еще двух врагов.

Он, впрочем, надеялся, что развод освободит его от всех обязанностей перед алчной родней жены.

Единственное, о чем Александр сожалел, это о том, что теперь он не может видеться со своими тремя дочерьми так часто, как ему хотелось бы. Девочки еще не достигли совершеннолетия и поэтому оставались с матерью, а поскольку Рузанна жила теперь в его бывшем особняке в двадцати пяти километрах от Москвы, Александру было непросто выкроить время, чтобы их навестить.

Ему еще предстояло познакомить дочерей с Бьянкой, и он твердо решил сделать это в самое ближайшее время. Подтолкнул его к этому вопрос младшей дочери Маришки, которая в один из его визитов неожиданно спросила:

– Папа, а что такое «лахудра»?

– Откуда ты узнала это слово, милая? – поинтересовался Александр.

– Это мама говорила, что ты связался с черножопой американской лахудрой. А черножопая – это какая?..

Александр пришел в такую ярость, что едва не ударил Рузанну. Чудом сдержавшись, он, как мог, объяснил жене, что впредь она должна следить за своим языком – «пока он его не вырвал».

Оскорблять свою любимую женщину Александр Касьяненко не собирался позволять никому.

Из Мадрида Бьянка отправилась в Париж, чтобы прикупить новые сногсшибательные наряды. Она знала всех самых модных парижских кутюрье, а они знали ее и были счастливы услужить, поскольку каждый раз, когда Бьянку фотографировали в одном из их платьев, продажи тотчас взлетали до небес. Разумеется, последние произведения парижских дизайнеров обходились недешево, однако Бьянка умела хорошо торговаться, добиваясь значительных скидок, а многие вещи ей и вовсе доставались бесплатно. И дело было даже не в деньгах, которых у нее было больше чем достаточно. Переговоры с фирмами были для Бьянки своего рода спортом, в котором она достигла значительных успехов. Переговорщиком она была упорным и агрессивным, и Александр не раз говорил, что готов доверить ей ведение своих самых дорогостоящих контрактов.

Сейчас, впрочем, Бьянка больше думала о предстоящем круизе, чем о цене того или иного наряда. Почему-то ей казалось, что во время этого путешествия непременно произойдет нечто значительное и важное – такое, что изменит всю ее жизнь. Что именно – она не знала, зато она знала Александра, который ничего не делал просто так.

В мире высокой моды у Бьянки было множество друзей и подруг, в основном – геев и лесбиянок. Уже накануне своего возвращения из Парижа в Москву она собрала самых близких из них в «Плаза Атеней», чтобы опрокинуть по коктейлю, после чего вся компания перекочевала в ее любимое бистро – старинное «Л’Ами Луи», где подавали совершенно изумительный картофель, жаренный в утином жиру, и нежнейшую телятину-гриль. На десерт заказали лесную землянику со сливками и лучшее вино.

Обычно Бьянка соблюдала строгую диету, но сегодня она решила дать себе волю.

После ужина ее стилист Пьер предложил поехать в клуб. В результате все отправились в «Амнезию» – элитный гей-клуб, который к тому же славился потрясающей акустикой.