Треск штанов (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Чего?

— Все эти беды с улусом Джучи и державой Цин, с восстанием пуштунов, с тяжелой обстановкой у мосси и амхара, с набегами на Охотск и Ново-Архангельск, с вторжением сиу в Каролину, с этими бедами в Бремен-Ферден и Мекленбург — это их рук дело. Сегодня пришло новое известие — чукчи Якутск осадили. Ему ничего не угрожает, однако же. Нам создали очень много проблем.

— И не только таких, — хмуро произнес Федор Юрьевич. — По моему ведомству могу сказать — преступлений стало много. Разбойных в основном. За прошлый год в Москве их количество удвоилось. И если так посмотреть, то в основном жертвами становятся простые рабочие.

— Кто это делал? Снова иезуиты? — подался вперед царь.

— Главарям удалось уйти, — тихо произнесла Миледи.

— Кто-то пытался организовать в столице банды. Работали они осторожно, грамотно. Совершали в день получки нападения на работников московских предприятий. Как правило это заканчивалось гибелью последних. Чтобы свидетелей не оставлять. Ночные налеты.

— Почему главари ушли?

— Судя по всему их кто-то предупредил. Они внезапно сорвались и уехали посреди ночи перед облавой. — ответил царевич. — Сейчас расследуем. Но дело не в этом. Подобное — лишь малый эпизод в общем комплексе мероприятий, цель которых — не дать нам возможности вмешиваться.

— Османы не справятся сами?

— Янычар нет. Новая армия пока не создана. У них сил защищаться нет. Так что с очень высокой вероятностью у Людовика и Иосифа все получится. А мы, раскоряченные в крайне неудобной позе, уже не можем вписаться за осман.

— А зачем?

— Что зачем?

— Зачем нам вообще воевать за турок?

— Мы столько сил потратили ради организации треугольного союза. — покачал головой Голицын. — Еще немного и мы втянем турок в союз с нами. Через что получим надежный выход наших кораблей в Средиземное море. А это крайне важно для торговли и безопасности наших берегов. Опять же них к нам идет поток переселенцев.

— Как будто с Габсбургами мы не договоримся, — фыркнул царь.

— Ситуация с Парижем и Веной крайне непростая. — возразил Василий Васильевич. — И едва ли предсказуемая.

— Почему?

— До убийства Кольбера, — скосился Голицын в сторону Миледи, — ситуация в Париже была стабильной. Да, он гадил нам, где и как мог. Но это все выглядело временной мерой. После смерти Людовика ему должен был унаследовать Филипп Испанский. И ситуация стабилизировалась бы.

Петр невольно усмехнулся.

С подачи сына Людовик и Иосиф возродили довольно интересную систему. Государь именовался августом, его младший соправитель — цезарем. В случае гибели августа, цезарь автоматически занимал его место и назначал кого-то вместо себя.

Эту схему и сам Петр подумывал перенять. Потому как наследник к моменту вступления в права уже был погружен в дела государственные вполне официально. Имел опыт и много полезных знаний. Да, собственно, в России и так ее уже внедрили. Вон — Алексей пост канцлера занимал. Глава правительства. Иной подход, конечно, но очень близкий по сути.

— А теперь там намечается кризис двух Филиппов, — заметил Долгоруков. — Герцог Орлеанский всеми силами пытается собрать вокруг себя сторонников. В том числе и в лице французских полковников с генералами. То есть, людьми, за которыми пойдут войска. Рассчитывая на то, чтобы самому стать королем Франции. Западная же Римская империя ему без интереса.

— Там намечается гражданская война, отец. — резюмировал Алексей.

— Какое это отношение имеет к Габсбургам и проливам?

— Самое непосредственное. Если они успеют захватить земли османов, то пока французы с испанцами будут выяснять отношения, дожмут Италию и укрепятся в Священной Римской Империи. Возродив через то Византию во всем ее великолепии. С гаком. Через что превратятся в мирового гегемона.

— И мы с ними не договоримся?

— Скорее всего — нет. — покачала головой Миледи.

— Я слышал, что именно Иосиф стоял за попыткой моего похищения под Уфой. — произнес Алексей. — Это только слухи. Но если это так — дело скверно.

— И зачем ты ему понадобился?

— Самому интересно.

— В Вене активно ведутся работы по созданию паровоза, — заметил Головин. — Об этом много пишут.

— И болтают, — добавил Голицын.

— И у них достаточно четкое понимание того, на каких принципах он работает, — резюмировал Долгоруков. — Они построили уже два образца, которые взорвались как наш первый образец. Сейчас они работают над этой проблемой, насколько я смог понять, двигаясь по нашему пути.

— И рельсы они уже льют. — развил тему Алексей. — Чугунные. Вроде наших, только похуже. Дорогу они собираются тянуть к Константинополю. А куда оттуда дольше — большой вопрос. Все будет зависеть от ситуации. Но если так подумать восстание пуштунов совсем не случайно.

— Это далекий пограничный регион. Какую угрозу он может нести Аббасу? Причем оно тут вообще?

— Марьям, тетка Серафимы, написала, что в Исфахане дела идут плохо. Религиозные фанатики восприняли очень болезненно наш с Серафимой брак, равно как и идеи Большого ислама. И мыслят свергнуть не просто Аббаса, но и вообще — династию, как предавшую ислам.

— Он же заменил правоведов на лояльных.

— Не всех. И за последний год треть тех, кого он поставил, преставилась. Да, они все были в годах, но все равно — странное совпадение, не так ли? Кроме того, само восстание выглядит слишком подозрительно. Как по мне — это ловушка. Да, столица пока за Аббасом. Но только потому, что в его руках сила — войско кызылбаши. Оно любое восстание в столице в крови утопит. Евнухи же, управляющие делами, что наши министры или дьяки приказные… они ненадежны. И займут сторону победившей стороны. Поэтому Марьям опасается. Тревожится. Если кызылбаши потерпят поражение в землях пуштунов, то это даст шанс радикально настроенным правоведам и религиозным фанатикам.

— И тогда эта дорога…

— Да. Если в Вене таки построят паровоз, то смогут получить хороший торговый путь с Персией. А нам этот торг обрежут. Я почти уверен, что за всем этим восстанием австрийцы стоят. По крайне мере их активность в улусе Джучи нами доказана точно. Как ты понимаешь — через нас они вряд ли поддерживали с ним связь. Так что… — развел руками Алексей.

— В случае гражданской войны Западной Римской Империи за власть, — произнес Долгоруков, — после завоевания османских земель, Вена и Габсбурги обретают чрезвычайную силу. И контроль над торговым путем в Персию, а также, вероятно, в Красное море. Так как мамлюки могут начать искать новых покровителей. В их положении они не могут ждать. Поэтому с очень высокой вероятностью Габсбургам будет не нужны наши корабли, курсирующие из Черного моря в Средиземное.

— Но при этом мы не можем вступать в эту войну… — с горькой усмешкой произнес сын.

— Против османов, — дополнил царевича Головин, — Габсбурги и Бурбоны смогут развернуть до двухсот пятидесяти — трехсот тысяч сухопутных контингентов. Уже сейчас. Дальше больше. Они вдумчиво готовятся, используя многие из наших методов.

— Сколько⁈ — неприятно удивился царь.

— От двухсот пятидесяти до трехсот тысяч. Сообща. Да, их наспех обучили, но по нашим методам. И вооружение у этих войск сопоставимое. Мушкеты там разные, но их оснастили нормальными штыками. А вот артиллерию они развернули добрую, благо, что с бронзой пушечной проблем не имели. Там еще Святой престол подсобил…

— Его взяли за теплые места, — пояснил Голицын. — Иначе объяснить его поведение нельзя. Они всю свободную бронзу и олово с медью передали Людовику и Иосифу. Это сотни тысяч пудов… Так что нужны в бронзе пушечной Западная и Восточная Римская империи не испытывают. Еще и запасец немалый сделали.

— И золота с серебром получили изрядно, — добавила Миледи, — где-то на пятнадцать миллионов талеров. За ради подготовки к великому крестовому походу. Ради чего даже утварь драгоценную переплавляют на монету. Но, полагаю, там все не просто так. Ни за что бы не поверила, чтобы Святой престол ТАК раскошелился. Да еще и добровольно. Вероятно его прижали и хорошенько. По приходам то тишина.