Ледяное ложе для брачной ночи - Анна Данилова

– И все? Всего два комплекта ключей? – удивился Грехов.

– Нет, существует еще один комплект ключей, и наши люди сейчас проверяют того человека, у кого они могут находиться в настоящее время. И все равно, Николай, что бы вы сами подумали, окажись вы на месте Караваева? Ведь вы тоже недавно женились и были в похожей ситуации.

– В смысле?

– Привезли свою молодую жену к себе домой.

– Ах, это, – с облегчением вздохнул Грехов. – Да уж, не повезло старине Караваеву, в такой день – и столько событий.

– А что вы знаете об этом дне? – вмешалась спутница Орловой, пристально разглядывая Николая.

– Только то, что рассказала нам Ольга Ивановна. Поверьте: она была испугана, очень переживала, говорила, что теперь, после того, что случилось, ее непременно уволят. И не потому, что она может иметь отношение к убийству, это понятно, просто одно ее присутствие, по ее же словам, может напоминать новой хозяйке, жене Караваева, о том злополучном дне.

– А о ключах она ничего не говорила? Не высказывала предположений, каким образом они могли оказаться у убийцы?

– Она говорила, что дверь не взламывали, и теперь наверняка ее, как обладательницу вторых ключей, будут допрашивать, задавать вопросы, а ответов она не знает.

– Скажите, Николай, а ваша жена… Лида. Быть может, у нее были знакомые, которые могли каким-то образом иметь доступ к ключам Ольги Ивановны? Или же… Хорошо, спрошу прямо: у вашей жены Лиды не было причины убивать мужчин? Я понимаю, что вы удивлены моим вопросом, но факты говорят сами за себя – ваша жена часто бывала у своей тети, наверняка она знала, где находятся ключи.

– Послушайте, – возмутился Грехов, – я отказываюсь отвечать на подобные вопросы, тем более что речь идет о моей жене! Вы что, подозреваете ее в смерти этого человека?

– В этой же квартире время от времени происходили и другие убийства, – заметила Маргарита Орлова. – Что вы знаете о прошлом вашей жены?

– Да все знаю! – Грехов все же растерялся.

– С кем встречалась ваша жена до того, как вы познакомились?

– Да ни с кем. Она жила практически затворницей: с работы – домой, из дома – на работу. Конечно, в ее жизни, возможно, и были какие-то романы, которые, вполне вероятно, заканчивались ничем, вы понимаете, что я имею в виду? Но не до такой же степени! К тому же даже если предположить самое худшее – что моя жена истребляет молодых мужчин, – то почему она выбрала для этого самые радостные дни своей жизни: ведь мы с Лидой счастливы, к тому же она ждет ребенка! Но это я так, понимаете, я просто рассуждаю, потому что даже допустить столь кощунственную мысль не могу. И хорошо, что ее сейчас нет дома, представляете, как бы она разволновалась? Ну и что, что ее тетка работает в доме, где совершено убийство? Что в этом преступного?

– Скажите, в какой клинике наблюдается ваша жена? – Орлова продолжала задавать жесткие, тяжелые для Николая вопросы.

Зачем ей знать, где наблюдается Лида? Что, больше допрашивать некого? Решили пойти по пути наименьшего сопротивления?

– В районной поликлинике. Нам скрывать нечего! Но все равно у меня к вам просьба – не тревожьте хотя бы Лиду. Я более чем уверен в том, что вы задаете свои дурацкие… извините… вопросы просто так – работа у вас такая, и вы сами не верите, что мы имеем к этим преступлениям какое-то отношение.

– Возможно, – пожала плечами Орлова. Николай отметил, что и Маргарита Орлова, и ее спутница – довольно-таки симпатичные женщины, и правильно, что они не носят прокурорскую форму. Но все равно – работа у них собачья, им не позавидуешь.

Николай проводил их, вернулся на кухню и включил огонь под сковородкой. Оранжевые, с аппетитной толстой корочкой лещи источали дивный аромат. В этой рыбе, подумалось ему, много костей, и Лида будет есть долго и осторожно, вынимая острые тонкие косточки, а он, Николай, глядя на нее, залюбуется женой, ее нежным личиком, немного грустными глазами, пухлыми губками, блестящими от масла. Скорее бы она пришла!

«…у вашей жены Лиды не было причины убивать мужчин?»

«Скажите, в какой клинике наблюдается ваша жена?» Ну и вопросы!

Или вот этот: «С кем встречалась ваша жена до того, как вы познакомились?» Нашли у кого спрашивать!

19

Кабинет гинеколога произвел на Риту гнетущее впечатление. За столом сидела и что-то писала в карточке пациентки доктор – полноватая женщина с тугими кудряшками на голове. Строгий голубой халат, на шее болтается марлевая повязка.

– Прием окончен, – проговорила, не поднимая головы, доктор Белякова.

– Я на минуту, моя фамилия…

– Говорю же, – повысила голос Белякова, – прием окончен, и при чем здесь ваша фамилия?

– Моя фамилия Орлова, я из прокуратуры, – тихим, но твердым голосом произнесла Рита и, не дожидаясь приглашения, села напротив гинеколога. – Мне надо задать вам несколько вопросов по поводу пациентки, которая только что вышла из вашего кабинета.

Белякова Елена Савишна медленно подняла голову и уставилась усталыми глазами на Риту.

– Баранову, что ли?

– Ее настоящая фамилия, насколько мне известно, Грехова.

– Это по мужу, – кивнула головой не в меру серьезная докторша. – Она же недавно вышла замуж. А до этого была Барановой.

– Чтобы вы поняли, что именно заставило меня обратиться к вам, мне придется вам кое-что рассказать. Понимаете, может, следствие и ошибается, но ваша пациентка, Лидия Грехова, попала в круг подозреваемых по делу об убийстве молодых мужчин. Быть может, вы слышали, что в городе убито уже пять молодых мужчин? Судя по тому, каким образом они были убиты, мы подозреваем, что это могла сделать женщина.

– Баранова? Лида Баранова? Да вы что?! – наконец-то очнулась и пришла в себя Белякова. – Да она – ангел! С чего вы взяли, что это она?

– Я не могу ответить вам на этот вопрос. Скажите, как долго вы ее знаете?

– Да, в сущности, уже давно. А что конкретно вас интересует?

– Понимаете, все эти убийства очень похожи на месть. Скажите, Лида не подвергалась насилию? Вы, как доктор, что можете об этом сказать?

– Мне, во всяком случае, ничего об этом не известно.

– Понятно.

Рите стало ясно, что она совершила огромную ошибку, придя неподготовленной на встречу с доктором. Они с Мирой приняли это решение, явно не подумав, чем конкретно может им помочь гинеколог, поэтому и вопросы, которые Рита задавала Беляковой, казались бессмысленными, если не глупыми. Хотя если бы в свое время Лида подверглась насилию, то первым человеком, узнавшим об этом, после близких людей вроде Ольги Ивановны был бы участковый гинеколог.

– Я не знаю, что конкретно вас интересует, но мне кажется, что вы только тратите время. Да разве Лида похожа на убийцу? – продолжала тихо возмущаться Белякова. – Разве женщина, счастливая в браке, станет желать смерти мужчинам? А она счастлива, я знаю, что говорю, по ее рассказам о муже – он прекрасный человек. Если бы еще не эта проблема…

– Какая проблема?

– Незадолго до свадьбы Лида пришла ко мне на прием и сказала, что она уже несколько месяцев живет со своим женихом, у них прекрасные отношения, они любят друг друга, но она никак не может забеременеть. А муж ее, судя по тому, что она мне о нем рассказывала, очень хочет иметь детей. Просто бредит ими. Есть такие мужчины, которые очень любят детей. Я осмотрела Лиду, сказала, что ей не помешало бы пройти полное обследование, чтобы выяснить, на самом ли деле она бесплодна, как я это поняла после осмотра, или же у нее есть шанс.

– Бесплодна? – удивилась Рита.

– Да. Она легла в больницу и обследовалась. И как ни жалко мне ее было, диагноз был поставлен не только мной – она не могла иметь детей. Я так и объяснила ей. Она рыдала вот на этом самом стуле. Ее бесплодие – результат абортов плюс ее физиологические особенности. Она ушла от меня в крайне тяжелом психологическом состоянии, и мне от души было ее жаль, как я уже сказала. Я была уверена, что она больше не придет ко мне, во всяком случае, в ближайшем будущем, но я ошиблась. Буквально через неделю она снова пришла ко мне и сказала, что готова мне заплатить, если я помогу вылечить ее бесплодие, я найду врачей, клинику, обо всем договорюсь. Я понимала, что она не в себе, у нее так тяжело протекает сложный период осмысления того, что она никогда не будет матерью. Мы поговорили с ней о суррогатном материнстве, она заплакала и ушла. Потом она приходила снова и снова, и каждый ее визит становился мне уже в тягость. Я впервые видела женщину, так тяжело переживающую свое положение.

– Вы хотите сказать, что она не беременна?!

– А почему она должна быть беременной? С чего вы это взяли? Конечно, нет! Чудес-то не бывает!

Рита поблагодарила доктора, оставила ей свою визитку на случай, если та сможет что-то добавить к сказанному о своей пациентке, записала номер ее телефона и вышла из кабинета с чувством глубокого разочарования. Мира, поджидавшая Риту в машине, по выражению ее лица поняла, что случилось что-то из ряда вон выходящее.