Gaikokujin - Gokudo Yakudzaki
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Присутствие рядом другого человека недостаточно, чтобы избавиться от одиночества.
Я никогда не искал новых знакомств, наоборот, я сжимал свой круг общения. Это было приятно. Приятно, в том смысле, что мне было комфортнее находиться одному. А теперь… Я не понимаю своего внутреннего состояния, что-то происходит…
Одиночество среди людей – одно из самых сложных ощущений, какие только может испытывать человек. Изоляция от внешнего мира приводит в отчаяние, и кажется, что ничто не может мне помочь. Но даже в таком состоянии можно найти положительную сторону. Когда страдания достигают критической
точки и становятся практически непереносимыми, это часто становится очень сильной мотивацией для того, чтобы выйти в мир и начать все заново.
Хотя… это не случается со мной. Я встаю, потому что знаю, что мне нужно идти на работу. Для чего? На этот вопрос ответа не будет.
Иногда, мне кажется, что моя жизнь это один большой вопрос или загадка. И где найти ответ, я тоже не знаю.
"Одиночество это убежище. Рак отшельник таскает свой домик на себе, и он интроверт. Хотя… вокруг него жизнь и он от нее не прячется. Это просто такой склад ума".
У людей, которые предпочитают одиночество, есть качество, которое их выделяет от других. Быть в социуме это значит уметь лгать, по – другому что никак.
В 10:40 am. Я сел в такси, через несколько секунд открылась дверь, это была Лэйко. Она элегантно сняла очки и показала мне свои глаза.
– Тебя били? Кто эти твари?
Она неловко посмотрела в сторону. На ней было красное платье с квадратным вырезом, немного выше колена, без разреза. На ногах были красные босоножки, каблук устойчивый и высокий. Волосы были без укладки, чистые с запахом экзотического масла.
На руках были красные тонкие красные перчатки.
– Не разговаривай со мной, – Лэйко еле – еле размыкала свои пухлые губы.
Помада словно приклеилась к ним, с этим откровенным макияжем, она казалась мне роковой женщиной. Или красная помада делает любой макияж опасным и вызывающим.
– Кто тебя избил? Мацу…
– Забудь моё прошлое имя, я Лэйко, – в правой руке у неё был конверт.
– Ты пугаешь меня. Почему ты ушла? Что происходит? Прекрати молчать, это сводит меня с ума. Лэйко…
– Тебе стоило пропустить это такси или задержаться дома. Нас поймали, они шли по нашим следам. У них вся информация о нас. Они не боятся наших оябунов. Эти люди играют по своим правилам, у них большой арсенал запасных шагов. Нам не убежать от них, прости, – Лэйко положила на мои колени красный конверт. Надев очки, она вышла из такси. Я хотел выйти, но двери были заблокированы. Лэйко села в белую "Infiniti". На конверте была печать с иероглифом смерть. Тогда, я понял, что мне вручили "Конверт Смерти".
Глава 14
Лэйко
Твои грехи стали моим пьедесталом
Сев в бежевый кожаный салон "Infiniti", мужчина протянул мне один билет – "Токио – Австралия".
– Господин даёт вам шанс сбежать и остаться живой.
– Неожиданный подарок, – я ухмыльнулась.
Мы выехали на перекрёсток, синяя "Mazda" заблокировала наше движение. Из неё вышел худой мужчина с маской на лице, тёмных очках и пистолетом.
– Дальше она едет со мной, – мужчина показал бандитам пропуск в аэропорт.
Он вывел меня из салона и посадил к себе на первое сидение.
– Как убивать будете? – Я достала из сумки пачку сигарет.
– Лэйко, я спасаю тебя, – за маской и очками скрывался Нори. – Доверься мне.
– Да? – Я нахмурила правую бровь.
Полицейский привёз меня в новую квартиру. Из мебели были только необходимые предметы: плита, стол, два стула, небольшой холодильник, микроволновая печь, диван и настольная лампа.
– Ты будешь жить здесь, – Нори поставил на стол бумажный пакет из магазина.
– Как долго?
– Пока мы не поймаем Ясухиро.
– Мы?
– Полиция.
– Это дела бандитов, к чему здесь полиция?
– Так надо. Отдыхай, я приеду вечером, – Нори ушёл.
На кровати лежала книга, я впервые видела этого автора. Она называлась «la petite mort», что в переводе с французского "маленькая смерть".
Книга начиналась с небольшой цитаты.
"Французское выражение обозначающее оргазм – la petite mort(«маленькая смерть»), подразумевает оргазменную потерю себя, которая уничтожает боль раздельности – одинокое Я исчезает в возникнувшем Мы."
Отложив книгу в сторону, я подошла к окну. Задёрнув шторы, я снова села кровать. Кроме этой книги ничего не было. Я внимательно осмотрела каждый сантиметр комнаты, но ничего не нашла, кроме пыли, которая наполняла это помещение. Чтобы время быстро пролетело, я решила сделать уборку.
– Я пришёл.
Я вышла из спальни в прихожую, Нори разулся.
– Привет, – я посмотрела на его туфли.
– Это одежда и…, – он протянул мне пакет.
– И?
– Женские вещи, – щёки полицейского слегка покраснели от смущения.
– Прокладки? – Я не сводила взгляда с его лица.
– Угу, – Нори прикусил нижнюю губу, и уткнулся в пол.
– Ужин на столе. Я уже поела, – взяв пакет, я пошла в спальню. – И, ещё, – я обернулась. – Тарелку за собой помой, я не твоя мама, чтобы прислуживать тебе. Спокойной ночи, – я захлопнула дверь.
Разложив вещи в шкафу, ко мне постучался Нори.
– Ты будешь ночевать здесь? – Я открыла дверь наполовину. – Не слышу ответа, – полицейский хотел пройти ко мне в спальню, я положила правую руку на бедро. – Стой, где стоишь. Жду ответа на свой вопрос.
– У меня для тебя информация.
– Какая?
– На счёт Изэнэджи и Ясухиро.
– Падай, – я отошла от двери.
– Завтра у Изэнэджи встреча в Сетагая. Ясухиро планирует его убийство.
– Откуда такие новости?
– У нас есть свои люди, они отправили нам разговор Ясухиро и киллера.
– Во сколько?
– Ты не должна там появляться.
– Не смей мне приказывать. Во сколько?
– Час дня.
– Точный адрес?
– Офис 43. Третий этаж, кабинет 108.
Полицейский посмотрел на меня, но больше ничего не сказал.
– Нори..
– М? – Он обернулся.
– Я вспомнила тебя. Тогда, в школе. Твоё лицо изменилось, особенно скулы и подбородок, они стали острыми.
– Спасибо, – Нори слегка улыбнулся.
– Зачем ты мне помогаешь? Разве тебе не дадут лишнюю звёздочку, за такую особу, как я?
– Дадут. И премию тоже.
– Почему ты прячешь меня? Аристуй меня.
– Арестуй меня на сутки. Арестуй меня на месяц. Арестуй меня на годы. Арестуй меня на Вечность, – Нори посмотреть мне в глаза. – Мне нужны чистые погоны. Спокойной ночи, – он тихо прикрыл дверь за собой.
*****
– Эти ирэдзуми, они будут навсегда на нашем теле? – Я тёрла недавнюю татуировку на кисти, между указательным и большим пальцем.
– Не знаю, они у всех, даже у оябуна. Я сам видел, – Арата взял меня за руку.
– Это ведь плохо? Теперь мы будем считаться изгоями в обществе.
– Нет, это не так.
– Ты врёшь! – Я откинула его руку.
– Прости…
– Перестань всё время просить прощения. Ты ведёшь себя, как девочка. Хуже, чем девочка. Я никогда не позволяю себя подобных унижений.
– Разве, попросить прощения, это унижение?
– Да! – На полном серьёзе ответила я.
– Я думаю, что человек просит прощения, когда чувствует свою
