Мистер Мерседес - Стивен Кинг

Ходжес молчит, зачарованный давним образом Оливии Трелони, столь разительно отличающимся от более знакомой ему Госпожи-над-всеми-нами в платьях с вырезом-«лодочкой».

– После ее свадьбы наши пути разошлись. С сестрами такое случается. Встречались пять-шесть раз в году, пока не умер отец. Потом еще реже.

– День благодарения, Рождество, Четвертое июля?

– Именно так. Я видела, как возвращаются некоторые из ее навязчивостей, а после смерти Кента от инфаркта они вернулись все. Она вновь начала носить эту ужасную одежду, в какой ходила в старших классах и на работу. Кое-что я заметила, когда прилетала, чтобы повидаться с ней и мамой, кое-что – когда мы говорили по «Скайпу».

Он понимающе кивает:

– У меня есть друг, который пытается держать меня в курсе.

Джейни тоже улыбается:

– Вы человек старой школы, верно? К новому относитесь настороженно. – Улыбка гаснет. – В последний раз я видела Олли в мае прошлого года, вскоре после того происшествия у Городского центра. – Джейни запинается, потом произносит правильное слово: – Бойни. Олли была в ужасном состоянии. Говорила, что копы травят ее. Так и было?

– Нет, но она думала, что мы ее травили. Действительно, мы неоднократно допрашивали ее, потому что она продолжала настаивать, что вытащила ключ из замка зажигания и заперла «мерседес». Мы не понимали, как такое могло быть, потому что дверной замок «мерседеса» не взламывали, а двигатель завели не при помощи проводов. В итоге мы пришли к выводу… – Ходжес замолкает, думая о семейном психологе, который появляется на экране в четыре пополудни каждый будний день. Который специализируется на прорывах сквозь стену отрицания.

– И к какому вы пришли выводу?

– Что она не может заставить себя признать правду. Это похоже на сестру, с которой вы выросли?

– Да. – Джейни кивает на письмо. – Вы полагаете, что она в конце концов сказала правду этому человеку? С «Синего зонта Дебби»? Думаете, поэтому она выпила мамины таблетки?

– Точно утверждать нельзя, – отвечает Ходжес, но думает, что вероятность велика.

– Она перестала принимать антидепрессанты. – Джейни вновь смотрит на озеро. – Она это отрицала, когда я спросила ее, но я же видела. Никогда их не любила, говорила, что они туманят мозги. Принимала их ради Кента, когда он умер – ради матери, а после Городского центра… – Она качает головой, глубоко вдыхает. – Я достаточно рассказала о ее душевном состоянии, Билл? Мне есть что добавить, если вы сочтете нужным.

– Думаю, картина ясна.

Она изумленно качает головой:

– Такое ощущение, что этот парень хорошо ее знал.

Ходжес не озвучивает то, что кажется ему очевидным – главным образом благодаря его собственному письму. Он знал. Каким-то образом знал.

– Вы говорите, она была обсессивно-компульсивной. До такой степени, что могла развернуть автомобиль и вернуться домой, чтобы проверить, выключена ли духовка.

– Да.

– Вам представляется вероятным, что такая женщина могла забыть ключ в замке зажигания?

Джейни долго не отвечает на вопрос. Потом говорит:

– Если честно, то нет.

И Ходжес с ней согласен. Конечно, когда-то все случается в первый раз, но… Обсуждали ли они с Питом этот момент? Он не помнит, но думает, что, возможно, обсуждали. Только не зная масштаба душевных проблем миссис Ти.

– Вы когда-нибудь пытались зайти на сайт «Синий зонт»? Под именем пользователя, которое он ей создал?

Она ошеломленно смотрит на него.

– Мне и в голову не приходило, а если бы пришло, я бы испугалась того, что могу там найти. Поэтому, наверное, вы – детектив, а я – клиент. Вы попытаетесь?

– Еще не знаю. Надо над этим поразмыслить, и я должен проконсультироваться с человеком, который понимает в компьютерах гораздо больше меня.

– Не забудьте указать в расходах его вознаграждение.

Ходжес обещает, думая, что Джером Робинсон останется в плюсе вне зависимости от того, как лягут карты. И почему нет? Восемь человек погибли у Городского центра, еще трое на всю жизнь остались калеками, но Джерому все равно надо поступать в колледж. Ходжес вспоминает давнюю пословицу: даже в самый пасмурный день солнце светит хоть на один собачий зад.

– Что теперь?

Он берет письмо и встает.

– Теперь я отнесу это в ближайший копировальный салон. Потом верну вам оригинал.

– В этом нет нужды. Я отсканирую письмо и распечатаю. Давайте его мне.

– Правда? Вы это можете?

Ее глаза все еще красные от слез, но светятся весельем.

– Это хорошо, что у вас есть эксперт по компьютерам, – говорит она. – Я сейчас вернусь. А пока возьмите еще ломтик бисквита.

Ходжес взял три.

Когда она приносит копию письма, Ходжес складывает листы и убирает во внутренний карман пиджака.

– Оригинал надо положить в сейф, если он здесь есть.

– Есть в Шугар-Хайтс… Подойдет?

Скорее всего да, но идея Ходжесу не нравится. Слишком много потенциальных покупателей будет шастать по дому. Мысль, конечно, глупая, но тем не менее.

– У вас есть банковская ячейка?

– Нет, но я могу ее арендовать. В «Бэнк оф Америка», в двух кварталах отсюда.

– Думаю, так будет лучше, – говорит Ходжес, направляясь к двери.

– Спасибо, что согласились. – И она протягивает к нему обе руки, словно он пригласил ее на танец. – Вы и представить себе не можете, какая гора свалилась с плеч.

Он берет ее руки, легонько пожимает, нехотя отпускает.

– Еще два момента. Первый – ваша мать. Как часто вы ее навещаете?

– Почти каждый день. Иногда привожу ей еду из иранского ресторана, который нравился им с Олли. На кухне «Солнечных просторов» ее всегда готовы разогреть. Иногда один или два DVD. Она любит старые фильмы, с Фредом Астером и Джинджер Роджерс. Всегда что-то ей привожу, и она всегда рада видеть меня. В хорошие дни она действительно меня видит. В плохие – называет Олли. Или Шарлоттой. Это моя тетя. А еще у меня есть дядя.

– В следующий хороший день позвоните мне, чтобы я тоже мог с ней повидаться.

– Хорошо. Поедем вместе. А второй момент?

– Адвокат, о котором вы упомянули. Шрон. Он показался вам компетентным?

– У меня такое впечатление, что лучше не бывает.

– Если я что-то раскопаю, может, даже выясню, кто этот парень, нам понадобится такой человек. Мы пойдем к нему, передадим письма…

– Письма? Я нашла только одно.

Ух, черт, думает Ходжес, но тут же отыскивает возможность вывернуться:

– Я хотел сказать, письмо и копию.

– А-а, вот вы о чем.

– Если я найду этого парня, арестовать и предъявить ему обвинения – работа полиции. А Шрону придется позаботиться, чтобы нас не арестовали за сокрытие информации и проведение собственного расследования.

– Но это ведь уголовное право? Я не уверена, что он в нем разбирается.

– Вероятно, нет, но если он хорош в своей области, то наверняка знает того, кто разбирается. И разбирается хорошо. Мы друг друга поняли? Иначе быть не должно. Я готов покопаться в этом деле, но как только информация будет собрана, за него должна взяться полиция.

– Меня это вполне устраивает, – отвечает Джейни. Потом встает на цыпочки, кладет руки на плечи Ходжеса, обтянутые тесноватым костюмом, и целует его в щеку. – Я думаю, вы хороший человек, Билл. И я сделала правильный выбор.

Он чувствует этот поцелуй, пока лифт спускается на первый этаж. Приятное теплое пятнышко. И рад, что побрился перед тем, как выйти из дома.

Серебряный дождь льет и льет, но молодая пара – влюбленные? друзья? – надежно укрыта от него синим зонтом, принадлежащим кому-то, вероятно, вымышленной женщине по имени Дебби. На этот раз Ходжес замечает, что юноша что-то говорит, а глаза у девушки чуть округлены, словно его слова ее удивляют. Может, он делает ей предложение?

От слов Джерома эта романтическая мысль лопается, как воздушный шарик.

– Похоже на порносайт, вам не кажется?

– Откуда такой молодой парень, собирающийся поступать в колледж «Лиги плюща», знает о порносайтах?

Они сидят бок о бок в кабинете Ходжеса, смотрят на стартовую страницу «Синего зонта». Позади них Одилл, ирландский сеттер Джерома, лежит на спине, разведя задние лапы, вывалив язык и устремив добродушный взгляд в потолок. Джером привел его на поводке, но лишь потому, что таковы правила выгула собак в городской черте. Одилл сам никогда на улицу не выскакивает и для прохожих никакой опасности не представляет.

– Я знаю только то, что знаете вы, да и любой, у кого есть компьютер, – отвечает Джером. В брюках цвета хаки и рубашке с пуговками на воротнике, с коротко подстриженными курчавыми волосами, он, по мнению Ходжеса, выглядит как молодой Барак Обама, только выше. Роста в нем шесть футов пять дюймов, и его окутывает слабый, приятно-ностальгический аромат лосьона после бритья «Олд спайс». – Порносайтов сейчас больше, чем мух на сбитом животном. Если вы бродите по Сети, обязательно на них наткнетесь. И те, у которых самые невинные названия, загружены больше всего.