Мистер Мерседес - Стивен Кинг

Вы, вероятно, тоже чувствуете вину и угрызения совести, и я об этом сожалею, особенно потому, что Вам очень скоро предстоит выяснить, какими злыми могут быть люди. В выпусках теленовостей и газетах будут говорить, как Ваша безответственность сделала возможным мое ужасное деяние. Полиция будет доставать Вас. Если Вы пойдете в супермаркет, люди будут шептаться друг с другом. Некоторые сочтут шептание недостаточным и выскажут все Вам в лицо. Меня не удивит вандализм по отношению к Вашему дому, поэтому скажите Вашей службе безопасности (я уверен, она у Вас есть), чтобы были начеку.

Я не предполагаю, что Вы захотите поговорить со мной, ведь так? Нет, конечно, я не про встречу лицом к лицу, но есть безопасное место, безопасное для нас обоих, в котором мы можем поговорить через наши компьютеры. Это сайт, который называется «Под синим зонтом Дебби». Я даже завел Вам имя пользователя, если Вы захотите это сделать. Ваше имя – «отрело-19».

Я знаю, обыкновенный человек отнес бы это письмо в полицию, но позвольте задать Вам вопрос. Что они для Вас делают, не считая того, что стараются прижать к стенке и служат причиной бессонных ночей? Хотя вот о чем я думаю: если Вы хотите видеть меня мертвым, конечно же, отдать письмо в полицию – все равно что приставить пистолет к моему виску и нажать спусковой крючок. Потому что я покончу с собой.

Пусть это и кажется безумным, но Вы – единственная, кто не дает мне умереть. Потому что Вы – единственная, с кем я могу говорить. Единственная, кто поймет, каково это – жить в аду.

Теперь я буду ждать.

Миссис Трелони, мне очень, очень, очень ЖАЛЬ.

Ходжес кладет письмо на кофейный столик и говорит:

– Срань господня.

Джейни Паттерсон кивает:

– Именно такой была и моя реакция.

– Он пригласил ее связаться с ним…

Джейни изумленно смотрит на него:

– Пригласил? Скажите лучше, заставил. Сделай это, или я покончу с собой.

– По вашим словам, она пошла у него на поводу. Вы видели что-нибудь из их переписки? Вместе с этим письмом не было никаких распечаток?

Она качает головой:

– Олли сказала нашей матери, что общается, как она выразилась, «с очень неуравновешенным человеком» и пытается убедить его обратиться за помощью, поскольку он сделал что-то ужасное. Мама встревожилась. Она предположила, что Олли беседует с этим психом лицом к лицу, в парке, или в кафетерии, или где-то еще. Не забывайте, что ей уже под девяносто. Она знает о компьютерах, но очень смутно представляет себе, как ими пользоваться. Олли объясняла ей, что такое чаты – или пыталась, – но я не знаю, что из этого мама действительно поняла. Помнит она только одно: Олли говорила с этим типом под синим зонтом.

– Ваша мать связывала этого человека с угнанным «мерседесом» и убийствами у Городского центра?

– Она ни разу не сказала ничего, что навело бы меня на такие мысли. Но ее кратковременная память сильно затуманена. Если спросить ее о бомбардировке японцами Перл-Харбора, она в точности перескажет все, что слышала в новостных выпусках по радио, возможно, даже назовет имя диктора информационной программы. Но спроси ее, что она ела на завтрак или даже где она находится… – Джейни пожимает плечами. – Мама может ответить, а может и не ответить.

– А где она сейчас?

– Это заведение называется «Солнечные просторы», в тридцати милях от города. – Джейни смеется, но без всякой радости. – Когда я слышу это название, всегда вспоминаю старые мелодрамы, которые показывают по каналу «Классические фильмы Тернера». В них героиню объявляют безумной и отправляют в какой-то ужасный дурдом на отшибе.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на озеро. Выражение ее лица заинтересовало Ходжеса: немного печальное, немного настороженное. Чем дольше он на нее смотрит, тем больше она ему нравится. Морщинки у глаз свидетельствуют, что она любит посмеяться.

– Я знаю, кем бы я была в одном из этих фильмов, – говорит она, по-прежнему глядя на яхты, бороздящие гладь озера. – Коварной сестрой, которая наследует опеку над престарелым родителем вместе с кучей денег. Жестокой сестрой, которая оставляет деньги себе, а престарелого родителя отправляет в какой-нибудь дешевый мерзкий приют, где старикам дают на обед собачью еду и на всю ночь оставляют их лежать в собственной моче. Но «Солнечные просторы» – не такое место. На самом деле там хорошо. И уход стоит недешево. Мама сама попросила, чтобы ее туда отвезли.

– Да?

– Да, – передразнивает она его, наморщив нос. – Вы помните женщину, которая постоянно жила у мамы? Миссис Харрис? Миссис Алтею Харрис.

Ходжес ловит себя на том, что сунул руку в карман, чтобы достать блокнот, которого там больше нет, и проконсультироваться с ним. Но после короткого раздумья решает, что и так помнит сиделку. Высокую, дородную женщину, которая не ходила, а плыла. Копной вьющихся седых волос миссис Харрис напоминала Эльзу Ланчестер в «Невесте Франкенштейна». Они с Питом спрашивали, заметила ли сиделка «мерседес» миссис Трелони, когда уходила в тот четверг. Она ответила, что практически в этом не сомневается. Для Ходжеса и Хантли подобный ответ означал, что миссис Харрис в этом не уверена.

– Да, я помню ее.

– Она объявила об уходе на пенсию, как только я переехала сюда из Лос-Анджелеса. Сказала, что в шестьдесят четыре года больше не может квалифицированно обслуживать пациентку, которая страдает таким серьезным заболеванием, и стояла на своем, когда я предложила нанять ей помощницу, даже двух, если она того хочет. Думаю, ее напугало все это внимание, вызванное бойней у Городского центра, но если бы этим дело и ограничилось, она бы осталась.

– Самоубийство вашей сестры стало последней каплей?

– Я в этом более чем уверена. Не могу сказать, что Алтея и Олли жили душа в душу, но они ладили, и забота о матери их сближала. Теперь «Солнечные просторы» – самое подходящее для мамы место, и она рада, что находится там. В хорошие дни по крайней мере. Я тоже рада. Во всяком случае, с ее болями там справляются лучше.

– Если я поеду туда и поговорю с ней…

– Возможно, мама что-то вспомнит, а может, и нет. – Она поворачивается и смотрит на него. – Вы возьметесь за эту работу? Я проверила в Сети ставки частных детективов и готова платить гораздо больше. Пять тысяч долларов в неделю плюс расходы. Минимум за восемь недель.

Сорок тысяч долларов за восемь недель работы. Ходжес в шоке. Как знать, может, он все-таки станет Филипом Марлоу. Он представляет себя в обшарпанном офисе из двух комнат, к которому ведет коридор третьего этажа дешевого административного здания. Он нанимает себе громкоголосую секретаршу по имени Лола или Вильма. Разумеется, блондинку, не чурающуюся крепкого словца. В дождливые дни он носит длинное пальто и коричневую федору, сдвинутую на одну бровь.

Нелепо. И привлекает его не это. Привлекает возможность больше не сидеть в раскладном кресле, наблюдая за дамой-судьей и набивая живот. Привлекает возможность ходить в костюме. И кое-что еще. Он ушел из полиции, оставив свободные концы. Пит идентифицировал грабителя ломбардов, и, похоже, они с Изабель Джейнс скоро арестуют Доналда Дэвиса, идиота, который убил жену, а потом отправился на телевидение, сверкая обаятельной улыбкой. Все это хорошо для Пита и Иззи, но ни Дэвис, ни грабитель ломбардов с обрезом не принесут славы.

Также он думает, что Мистеру Мерседесу следовало оставить его в покое. И миссис Ти. Ему следовало оставить в покое и ее.

– Билл? – Джейни щелкает пальцами, словно гипнотизер на сцене, выводя из транса подопытного кролика. – Вы здесь, Билл?

Он вновь переключает внимание на нее, женщину, которая в сорок пять не боится сидеть в ярком солнечном свете.

– Если я соглашусь, вы наймете меня консультантом по безопасности.

На ее лице – удивление.

– Как те, что работают в охранном агентстве «Всегда начеку»?

– Нет, не как они. Они связаны инструкциями. Я – нет. – И никогда не был, думает он. – Я буду простым частным охранником вроде тех, кто работает в ночных клубах в центре города. Вам не удастся получить льготы по налоговой декларации.

Удивление переходит в широкую улыбку, и она вновь морщит нос. По мнению Ходжеса, это зрелище из приятных.

– Не важно. На случай если вы не знаете: денег у меня куры не клюют.

– Я пытаюсь донести до вас другое, Джейни. У меня нет лицензии частного детектива, что не помешает мне задавать вопросы, но насколько хорошо это удастся без полицейского жетона и лицензии? Похоже на предложение слепому прогуляться по городу без собаки-поводыря.

– Конечно же, у вас остались друзья в полицейском управлении.

– Остались, но попытайся я использовать старые связи, поставил бы и себя, и моих друзей в крайне неудобное положение. – Он уже воспользовался предложенным ею вариантом, вытащил кое-какую информацию из Пита, но не собирался делиться ею с Джейни, учитывая, сколь недавно они знакомы.