Плохой Принц Чарли - Джон Мур

Чарли нетерпеливо кивнул.

— Меня зовут Розалинд Амунд, Ваше Высочество. Я фрейлина Леди Кэтрин.

— Я знаю кто вы.

— Я только хотела сказать, что Леди Кэтрин не виновата. Это я придумала побег. Я все спланировала и втянула ее в это. Это полностью моя вина. Она не участвовала в заговоре.

— Вы уговорили ее вылезти в узкое окно и залезть в корзину, подвешенную на веревке в пятнадцати метрах над землей, не сказав ей, зачем это надо?

— Умм, да. Это был… это была… ночная женская вылазка. Ну, знаете, выпить несколько коктейлей, поглазеть на витрины, обычное дело. Она удивилась, как и все остальные, когда появился Гэгнот.

— Ясно. Значит, вы все спланировали сами?

— Да, Ваше Высочество. Ни одна душа в замке ничего не знала.

— Ни одна? Это вы сами прикрепили лебедку на крыше башни?

— Умм, да.

— Ах, очень увлекательный рассказ. Вы меня полностью убедили. — Краем глаза Чарли заметил появление Поллокса. Он жестом приказал семейному консультанту оставаться на месте и строго обратился к Розалинд:

— Отправляйтесь в свою комнату, Мисс Амунд. Позже я решу, как вас наказать.

Розалинд ушла, повесив голову. Чарли жестом подозвал консультанта.

— Поллокс, что это было?

— Должен заметить, юная леди продемонстрировала преданность своей подруге.

— Думаешь, Леди Кэтрин посвящала ее в это дело?

— О, нет. Я полагаю, она искренне пыталась взять вину на себя.

За спиной Поллокса появился Ораторио. Капитан королевской охраны встал по стойке смирно и браво отдал честь. Чарли вздохнул.

— Что теперь, Ораторио?

— Могу я переговорить с вами один на один, Ваше Высочество?

— Можешь говорить при Поллоксе.

— Очень хорошо, сир. — Ораторио глубоко вдохнул. — Я хочу сделать признание, Ваше Высочество.

— Ораторио, я никогда не считал тебя религиозным человеком. Однако, в городе полно священников, разбирающихся в таких вещах лучше меня.

— Я имел в виду попытку побега, сир. Побега Леди Кэтрин. Дело в том, что…, — Ораторио сделал пузу, чтобы прочистить горло. — Так, правда заключается в том, что это была полностью моя идея. Я один все спланировал. И убедил Леди Кэтрин покинуть комнату. Она и не подозревала, что Гэгнот и его люди ожидают внизу.

— Понятно.

— Мы такое проделали один раз в университете. Надо было вернуть двух девушек в общежитие после комендантского часа, чтобы никто не узнал. Так мы спустили веревку…

— Ближе к делу, Ораторио.

— Я пришел заявить о своей отставке и понести наказание, Ваше Высочество.

— Ох, ради бога. Ораторио, зайди завтра ко мне в кабинет. Нам надо многое обсудить. А пока ты свободен.

— Да, сир.

— Погоди. Вернись. Ты знаком с Мисс Розалинд Амунд?

— Сир?

— Помести ее под домашний арест. Пусть не покидает замок. Пусть ее все время охраняют.

— Да, сир. Я это улажу, сир.

— Ораторио, сделай это сам. Не стоит никому доверять такое дело. Я хочу, чтобы ты лично охранял ее.

Ораторио потерял дар речи. Чарли физически ощущал путаницу, пронесшуюся в его голове, пока охранник не выдавил простое:

— Да, сир, — развернулся и ушел.

Чарли наблюдал за ним, пока Ораторио не свернул за угол, затем обратился к Поллоксу:

— Чему ты ухмыляешься?

— Просто я вспомнил, как не так давно, кто-то сделал замечание по поводу того, что я занимаюсь сводничеством.

— Тсс, Поллокс. Я полагаю, ты тоже хочешь взять на себя вину за сегодняшнюю выходку.

— Ни за что. По правде говоря, у меня есть алиби. Когда произошел инцидент, я играл в карты в компании пяти товарищей.

— Что? Ты появился сразу после меня.

— Я пошутил, Ваше Высочество.

— А. Потом мне все объяснишь. Я собираюсь узнать, принимает ли Ее Светлость визитеров.

Он вошел в апартаменты узницы.

Кэтрин была умной девушкой, Чарли всегда был готов признать это, достаточно умной, для того, чтобы отсрочить разговор с принцем до тех пор, пока он не обсудит все с Поллоксом и дядьями, хорошенько поест и немного выпустит пар, превратившись из бурлящего гневом котла в слегка попыхивающий паром горшочек. Но даже и эти остатки негодования быстро улетучились, когда Кэтрин встретила его на пороге своей комнаты нежным поцелуем.

Сейчас она была одета в ночную сорочку, атласная переливающаяся ткань которой играла в лунном свете, проникавшем в комнату через открытое окно. Ее длинные рыжие волосы были гладко причесаны, а губы и ногти переливались розовым блеском. На покрывале кровати лежал поднос с остатками ужина. Она заставила Чарли пересечь комнату и сесть рядом с ней на кровать, пристроив его руку у себя на талии.

— С твоей стороны это было так романтично, вызвать Аби на дуэль из-за меня, Чарли. Ты эффектно смотрелся с мечом в руке. Но в действительности тебе не стоит подвергать себя опасности ради меня. — Она опять поцеловала его в щеку.

— Что? — спросил Чарли. — Что это вообще такое было? Кэтрин, зачем ты спускалась из окна на веревке? Я знаю, тебе нелегко сидеть здесь взаперти, но ты можешь уйти отсюда, как только захочешь. Просто скажи мне.

— О, Чарли. — Кэтрин плотнее прижалась нему. Остатки его негодования растаяли под натиском повысившегося кровяного давления. — Конечно же, я должна была попробовать удрать. Это часть представления. Люди перестанут уважать меня, если я не предприму хотя бы одной попытки к бегству. Они будут считать, что мне здесь не так уж и плохо. Неудавшийся побег превращает меня в трагическую героиню, достойную их поддержки. Это отличный рекламный трюк. — Она откинулась назад, чтобы взглянуть в его лицо. Оно все еще выражало непонимание, поэтому Кэтрин принялась увещевать снова. — Чарли, взгляни на вещи глазами населения Дамаска. Подумай, что они видят. Наивная юная благородная девушка — это я — арестована и заперта в башне. Каждую ночь ее насилует злой принц, против ее воли, разумеется. Естественно, они потрясены. Естественно, они возмущены. Их сердца рвутся на помощь бедной девушке. По крайней мере, сперва.

Но постепенно потрясение и возмещение исчезают. Ходят слухи, что она содержится в комфортных, даже шикарных условиях. Им известно, что ее хорошо кормят, в то время, как они недоедают. А женщины, особенно женщины, не могут не заметить, что злой принц, хотя он без сомнения и очень злой, но весьма привлекательный мужчина. — Рука Кэтрин скользнула под рубашку Чарли. Она начала слегка поглаживать его грудь. — Как видишь, она просто обязана была сбежать. — Она чуть тряхнула головой, так что мягкие рыжие волосы коснулись лица принца. — В противном случае, женщины бы подумали, что она получает удовольствие от заключения. Они могли подумать, что быть соблазненной симпатичным принцем не так уж и плохо. Даже если он злой. — Ее губы припали к уху Чарли. Он ощутил на шее ее нежное дыхание. — Злой, злой, злой, — шептала она. Она взяла влажными губами мочку его уха и нежно ее покусывала. — Какой плохой, плохой принц.

— Но, — слабо спросил Чарли, — при чем здесь Гэгнот?

— О, Аби тот человек, которого нам прежде всего надо заставить действовать по нашему плану. Он возглавит восстание, ты же знаешь. Мне пришлось устроить перед ним целое представление. Очень важно, чтобы он поверил, что я действительно в опасности. Он не очень любит политические игры, но он хочет спасти меня.

— Да, — ответил Чарли. Голос его немного окреп. — А что лично у тебя с Гэгнотом? Как я понимаю, вы с ним о чем-то уже договорились.

Кэтрин откинулась назад и посмотрела на него.

— В чем дело, Чарли? Ты ревнуешь?

— Я? Нет, конечно. Просто не люблю, когда что-то замышляют за моей спиной. Если ты собираешься и впредь делать что-то подобное, ты сначала должна ввести меня в курс дела.

— Я не хотела отвлекать тебя своими планами, ведь тебе приходится столько работать, Чарли. Для тебя же лучше, что ты по настоящему удивился. Тебе не пришлось притворяться. В любом случае, мне нечего скрывать. Между мной и Аби никогда ничего не было. Он такой глупый мальчишка. Он был готов поверить всему, что бы я ему ни сказала.

— Он не один такой.

— Он не в моем вкусе. Аби никогда не уедет из Дамаска. У него нет твоего жизненного опыта, Чарли. — Кэтрин опять придвинулась к принцу и положила голову ему на плечо.

— Ох. Ладно, все равно, он мне не нравится. Даже если он и не посвящен в наш план, он не должен был позволять тебе вылезать через окно. Это очень опасно. Ты могла пораниться.

— Элемент опасности делает ситуацию более реалистичной. Ощущение отчаяния придает остроту. Надо признать, это я придумала. Хотя спасибо, что беспокоишься обо мне.

— Это была твоя собственная идея? Полностью? Ораторио и Розалинд только что уверяли меня, что это каждый из них все придумал.

Кэтрин рассмеялась.

— Серьезно? Они такие милые. — Она обняла его. — Когда это все закончится, надо будет их отблагодарить за долготерпение. Возможно что-то из серебра для Ораторио и хрустальное для Розалинд. В Ноиле есть замечательные магазины с такими вещицами. Завернем все в подарочную упаковку и… о!.. сделаем гравировку. От нас обоих. — Она посмотрела Чарли в глаза. — Разве это не здорово?