Что будет дальше? - Джон Катценбах

От понимания того, что с нею происходит и что ей придется сейчас сделать, Дженнифер стало нехорошо. Она понятия не имела, находится ли в этом помещении одна, или же за ней наблюдают множество людей. К тому же о том, позволяют ли ей установленные здесь правила пользоваться туалетом, можно было лишь гадать. Впрочем, этот вопрос с большой степенью уверенности можно было решить в положительную сторону. Но вот сохранили ли за ней право на личное пространство и неприкосновенность частного существования хотя бы в минуты отправления естественных надобностей? Боль в животе и паху становилась все сильнее. Организм требовал своего. В то же время сознание Дженнифер продолжало сопротивляться: ей становилось плохо от одной мысли о том, что кто-то может увидеть ее в эту минуту.

Едва не согнувшись пополам от резкого приступа боли, она поняла, что выбора нет.

Резким движением спустив трусы до колен, она развернулась и на ощупь присела на стульчак.

Еще никогда в ее жизни столь желанное облегчение не было столь мучительным и омерзительным.

Майкл и Линда удобно устроились в креслах в комнате, расположенной прямо над подвалом, в котором томилась Дженнифер. Камеры бесперебойно передавали изображение на несколько мониторов, и похитителям было отлично видно каждое движение девушки. Ее неловкие, осторожные шаги, ее упорные попытки сориентироваться на ощупь в окружающем пространстве были просто восхитительны. Линда с Майклом физически ощущали, как приходят в восторг зрители их шоу по всему миру. У них на глазах завязывалась интрига четвертого сезона, и они, как режиссеры, прекрасно понимали, что за очередную дозу этого наркотика, за возможность подглядывать за Дженнифер, многие и многие люди будут готовы отдать большие деньги.

Как и подобает толковым наркодилерам, они нутром чувствовали, где проходит граница между удовлетворением спроса и затовариванием рынка, которое чревато снижением привлекательности и цены товара.

Глава 12

Терри Коллинз внимательно посмотрела на пожилого мужчину, сидевшего в дальнем углу гостиной, и подумала: «Не может быть. Не может быть, чтобы я оказалась здесь из-за него».

Под взглядом инспектора профессору Томасу было не по себе. В этом взгляде он чувствовал и скепсис по поводу своей возможной полезности в этом деле, и недоверие, и даже презрительно-покровительственное отношение к своему возрасту. Больше всего он теперь боялся растеряться и сбиться с мысли, как тогда, когда он впервые позвонил в полицию, чтобы рассказать об увиденном. Дожидаясь инспектора, он раз за разом прокручивал в голове немногие сохранившиеся в памяти подробности сцены, невольным свидетелем которой он стал. В этот момент он сам себе чем-то напоминал актера, который готовится к выходу на сцену и мысленно твердит реплики своей роли. При этом он пытался выстроить рассказ по возможности логично и коротко — так, чтобы инспектор не подумала, что перед ней всего лишь путающийся в воспоминаниях старикашка, близкий к состоянию маразма (пусть даже это было действительно так).

Когда инспектор перевела взгляд на Мэри Риггинс и Скотта Веста, Адриан украдкой оглядел комнату, втайне надеясь, что где-нибудь в углу появится Брайан. Уж он-то, военный юрист, подсказал бы, как следует говорить с женщиной-полицейским, и под его руководством беседа бы прошла как по маслу. Увы, в этот момент Адриан был один, в том смысле, что никто из присутствующих в комнате не мог помочь ему в этом нелегком деле.

— Поймите, миссис Риггинс, — медленно и с расстановкой произнесла Терри, — похищение ребенка — одно из наиболее сложных для расследования преступлений. Большая часть похищений совершается либо ради выкупа, либо в конфликтной ситуации это делает один из членов семьи.

Мэри Риггинс энергично затрясла головой, словно намереваясь заранее дать отрицательный ответ на не прозвучавший еще вопрос.

— Между прочим, есть случаи похищений, которые не вписываются в вашу классификацию, — вступил в разговор Скотт, бросив презрительный взгляд в сторону инспектора Коллинз. — Я имею в виду преступления, совершаемые на сексуальной почве, — похищения подростков для удовлетворения половых потребностей. Что вы на это скажете?

Терри кивнула и ответила:

— Да, но это случается крайне редко. Вероятность стать жертвой подобного преступления примерно такая же, как погибнуть в грозу от удара молнии.

— Лично мне кажется, что вам следовало бы сосредоточить внимание именно на этой версии, — наставительным тоном произнес Скотт.

— Хорошо, я учту ваши пожелания, но сперва нужно рассмотреть другие, более вероятные…

— Вы зря потеряете время, — сухо перебил Скотт.

Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять, что Скотт Вест настойчиво подталкивает инспектора к разработке именно этой, предложенной им, версии. Все бы ничего, но Терри вовсе не улыбалось плясать под дудку человека, которого она сама, за неимением доказательств, была готова на основании лишь собственной интуиции и косвенных улик обвинить в сексуальных домогательствах и растлении несовершеннолетних. Не желая поддаваться грубому давлению Скотта, Терри решила перейти в контратаку.

— Может быть, вы желаете сообщить мне какие-то данные? Быть может, существуют какие-то обстоятельства, может быть связанные не с самой Дженнифер, а, например… — Терри сделала паузу и, глядя прямо в глаза Скотту, произнесла: — Например, с вашей врачебной практикой. — Увидев, как изменилось выражение лица собеседника, Терри стала наращивать темп наступления. — Может быть, вы подумаете и назовете мне имя человека, которого, как вам кажется, можно было бы заподозрить в совершении подобного поступка? Возможно, какой-нибудь пациент затаил на вас обиду? Скажем, какой-нибудь психически неуравновешенный тип, который задался целью отомстить вам и использует Дженнифер как средство для достижения этой цели…

Скотт решительно поднял руку, словно отгораживаясь от этих предположений, и, перебив Терри, сказал:

— Инспектор, это крайне маловероятно. Я в достаточной мере изучил психику, да и моральную подноготную, всех своих пациентов и могу утверждать, что никто из них не способен на подобного рода преступление.

— Ну а если мы обратимся, — продолжила Терри свое наступление, — к тем пациентам, работа с которыми… скажем так, была не совсем успешна. Наверное, бывали такие случаи. Не отказывался ли кто-нибудь от продолжения терапии, решив, что она неэффективна? Не бывало ли скандалов? Надеюсь, я вас ничем не оскорбила. В конце концов, у каждого специалиста бывают неудачи.

— Ну разумеется, — согласился Скотт, не слишком, впрочем, довольный таким поворотом разговора. — Каждый вменяемый психотерапевт прекрасно понимает, что бывают люди, на которых его методы не действуют. Какой-то процент неудач, как вы совершенно справедливо изволили заметить, неизбежен в практике любого специалиста…

— Так неужели вы не считаете вероятным, что один из ваших пациентов, лечение которого оказалось, как мы уже сформулировали, «не совсем успешным», мог затаить на вас обиду, которая, в силу особенностей его не вполне здоровой психики, переросла в готовность совершить преступление, чтобы поквитаться с вами?

Терри Коллинз постаралась сформулировать свою мысль так, чтобы получилось похоже на вопрос, а не на утверждение. Договорив, она замолчала и пристально посмотрела на Скотта.

— Инспектор, это предположение совершенно неразумно, я бы даже сказал, нелепо, — сухо и профессионально бесстрастно произнес Скотт. — Предположить, что кто-то из недовольных мною пациентов продумал план преступления, я бы даже сказал, разработал целую операцию, для того чтобы отомстить мне… Нет, это попросту невозможно. Будь среди пациентов, с которыми я расставался, не доведя до конца курс терапии, кто-то способный на такое… как профессиональный психолог, я бы об этом догадался.

«Это уж наверняка», — недовольно подумала Терри. Ей приходилось все время одергивать себя, чтобы личная неприязнь к Скотту Весту не заставила ее судить о высказываниях и поступках этого человека предвзято. Даже туманные намеки, обнаруженные в компьютере Дженнифер, не должны были лишить хорошего полицейского объективности. Впрочем, Терри Коллинз все же лелеяла надежду на то, что в один прекрасный день у нее появится возможность задать Скотту некоторые нелицеприятные вопросы.

— Тем не менее я все же хотела бы получить список ваших знакомых и пациентов, которые, пусть даже чисто теоретически, могли бы представлять опасность для Дженнифер.

Скотт сделал неопределенный жест рукой. Его с равным успехом можно было интерпретировать и как согласие, и как отказ. В общем, Терри окончательно убедилась в том, что рассчитывать на Скотта Веста как на союзника в расследовании этого дела не приходится.