Никому тебя не отдам - Арина Зимняя

  Покровский! Надо же было так умудриться! Так этот мажор, этот холеный красавчик, который спит со всем, что движется и крутит задницей перед камерами - это сын Мирослава? Интересно, а сам папочка знает о похождениях сынка? И как только репутации самого Мирослава такое не вредит?! Хотя о чем он, там и пикнуть-то никто не посмеет, чем бы дитятко не тешилось...

  Богдан бессильно ударил кулаком по стеклянной столешнице. Журнальный столик прекратил свое существование, а он сам словно и не заметил глубоких порезов, кровь из которых моментально запачкала одежду. Покровский!

  Нежная его девочка! С кем она встречается, сама-то знает? Наверняка, нет! Таких отцов, как Мирослав не афишируют. Незачем! Про них лишний раз не вспоминают. А главное, Кирилл на корню пресек все возможные попытки Богдана напрямую добраться до Киры. Теперь не стоит и подходить к ним на пушечный выстрел - еще один звонок Мирославу и все, пиши пропало или Радову-старшему или Богдану. И так будет, пока Кир не наиграется в отношения с его малышкой!

  - Если бы я тогда не повел себя как последний кретин, если бы не уехал! И эта твоя подруга! Дернуло же меня повестись на эту тварь! - шептал Богдан, обхватив голову окровавленными руками и покачиваясь. Он сидел среди хаоса из обломков, рядом валялась пустая коньячная бутылка. - Девочка моя хорошая! Моя нежная! Нет, теперь не моя...

  И где-то в глубине его души протестом зарождалось безумное желание вернуть Киру.

  - Один-ноль в твою пользу, Кирилл Покровский, - хрипло рассмеялся Богдан. - Я подожду. И будь уверен, Кира с тобой не останется!

  Странное дело, но Богдан больше не звонил. Пару раз я видела его в клубе, куда меня вытаскивал Кирилл. Я успокоилась - жив и ладно. Кто его знает, на что потянет Богдана, а Кирилл меня в тот вечер здорово удивил. За считанные секунды он превратился из избалованного мальчика в спокойного и серьезного молодого человека. Макс был прав - большая часть репутации Кирилла была искусными сплетнями, распускаемыми как самими Максом и Кириллом, так и агентом Кирилла.

  Он пытался уговорить меня переехать к нему. Я отказалась, упираясь в свою свободу. Я до сих пор не могла понять, как из обычной просьбы к нему сыграть моего фиктивного парня, чтобы потрепать нервы Богдану, все переросло в нечто серьезное. И я не могла поверить, что Кирилл вообще что-то ко мне испытывал. Хотя его поведение в корне отличалось от обычного: он не обращал внимание на других девушек, носился со мной как курица с яйцом, встречал, провожал, отвозил по первому требованию куда только моя душа не пожелает выехать. Более того, я вообще забыла как выглядят деньги - он оплачивал абсолютно все покупки. Порой меня даже начинала раздражать такая забота, я скрежетала зубами и жаждала высказать ему все честно, но Яромир всякий раз удерживал меня, когда я психовала дома и рассказывала все ему, поясняя в двадцатый раз как маленькому ребенку, что такое поведение адекватно для нормально воспитанного парня.

  Я все-таки взбунтовалась, когда мы зашли в книжный магазин. Я давно искала издание одной книги, оставила свои телефоны чуть ли не во всех книжных магазинах города, мне наконец-то позвонили и я сорвалась туда. Кирилл на кассе со скандалом заставил меня убрать свои деньги и оплатил покупку сам.

  Выйдя из магазина, я разревелась в машине.

  - Ну и чего ты ревешь?

  - Ты мне шагу ступить не даешь без своего ведома! - вопила я на него сквозь слезы. - Контролируешь, все оплачиваешь, возишь меня все время! А если сам не можешь, то тут же или Яромир срывается с места или твой Максик приезжает!

  - И чем это плохо? - совершенно искренне не понимал меня Кир.

  - Я себя содержанкой чувствую! - заорала я на него. - Под строгим надзором!

  - Балда! - рявкнул он мне в ответ. - Оплачиваю, потому что я - мужчина и достаточно зарабатываю, чтобы обеспечить и себя и потребности своей девушки! А вожу тебя повсюду или Макса с Яром прошу, в целях безопасности! Мало ли у Радова крышу сорвет! И вообще, ты - моя девушка, так сложно воспринимать заботу о себе как само собой разумеющееся?

  Вот в этом-то и была проблема. Я не привыкла к такой заботе и считала это гипер-опекой и попыткой заставить меня чувствовать себя обязанной по отношению к нему.

  - С какой стати у Радова должно сорвать крышу? Вы же поговорили!

  - Кира! Ты что, Богдана не знаешь? Тебе мало было, да? Когда я буду уверен, что он вполне разумен, тогда и будешь ездить одна, раз уж тебе так хочется! А теперь прекрати издеваться над моим мужским самолюбием!

  Он раздраженно выехал с парковки. Пока мы ехали, я успокоилась, поразмыслила и опять зашмыгала носом. Кир вообще умничка, красавец и очень терпеливый по отношению ко мне. А я его третирую своими заскоками.

  - Ну, что опять? - тихий обреченный голос с водительского места меня доконал.

  - П-прости-ииии! - подвывала я.

  - Все, успокойся! И не реви, женщина! - бормотал он умоляющим голосом, пока я вымачивала его рубашку в слезах и оставляла на ней потеки туши. - Эх, ты!

  На следующий день он опять оплатил мои покупки. Напрягся в ожидании моих упреков, я же промолчала, хотя весьма рвалась высказаться.

  Так постепенно он убедил меня, что девушке вообще неприлично браться за кошелек, если она в обществе своего парня. Да и без него тоже, после чего мне выдали карточку. Я повертела ее в руках, проскрежетала 'Спасибо', поцеловала его, сунула карточку в кошелек и в его отсутствие платила со своей. Работу в издательстве никто не отменял, Олег исправно перечислял мне зарплату за переводы.

  Стилист Кирилла при встрече измывался надо мной посредством макияжа, обучению правильному нанесению оного и выбора одежды. Яромир полностью поддерживал эту парочку в планах издевательства над моей персоной. А Максик еще и неустанно напоминал мне про фотосессию.

  Собственно, если не считать мелких ссор во время нашей обоюдной притирки, все было бы шоколадно. Даже слишком как-то! Порой у меня доходило до абсурда, напоминавшего анекдот: Женщина с мужчиной в спальне, он смотрит в потолок и молчит. Она думает: 'Все, он на меня не смотрит, молчит, значит не любит!', а он в это время смотрит на муху на потолке и размышляет: 'Муха. На потолке. Вверх ногами. Как она держится?!'.

  Я боялась, что стану Кириллу ненужной. Наиграется и бросит, как в свое время сделал Богдан. Кир терпел все мои заскоки. Я понимала, что частенько перехожу границу дозволенного, и боялась еще больше. А Кирилл только приезжал, успокаивал меня и забирал к себе, избавляя Яра от мучений.

  В один прекрасный момент он не выдержал. Я гордо проигнорировала стул, отодвинутый им для меня и села на другой.