Слова сияния - Брендон Сандерсон

Опасаясь случайно повредить портал, Шаллан направила меч Ренарина к небольшой выпуклости, которая, как она надеялась, указывала на дверной проем, и, судя по всему, оказалась права. Проникнув через отверстие внутрь, девушка прошлась вдоль стены по круглому залу, молча сосчитав секции в мозаике на полу. Их оказалось десять — по количеству десяти орденов рыцарей, десяти королевств, десяти народов. Однако между сегментами, представляющими первое и десятое королевства, обнаружилась более узкая одиннадцатая секция. На ней была изображена высокая башня. Уритиру.

Портал. Она его нашла. И какое произведение искусства! Какая красота! От зрелища захватывало дух.

Тем не менее прямо сейчас было некогда восхищаться искусством. Большая мозаика на полу закручивалась вокруг центра, но мечи каждого рыцаря указывали на один и тот же участок стены, поэтому Шаллан направилась к тому месту. Видимо, все здесь сохранилось идеально, даже лампы на стенах с тусклыми драгоценными камнями.

На стене располагался вмурованный в камень металлический диск. Сталь? Он не заржавел и даже не потускнел, несмотря на то, что место было давно заброшено.

— Он надвигается, — заявил Ренарин с противоположного конца зала.

Его тихий голос эхом пронесся под куполообразным сводом. Шторма, этот мальчик сильно ее тревожил, особенно под аккомпанемент завывающего шторма и звуков дождя, заливающего плато снаружи.

Прибыла светледи Инадара с несколькими учеными. Войдя в зал, они ахнули от изумления и бросились исследовать мозаику, наперебой обсуждая увиденное.

Шаллан изучала странный диск в стене. Он был выполнен в виде десятиконечной звезды с узкой щелью в самом центре.

«Сияющие умели приводить портал в действие, — размышляла Шаллан. — И что такого было у Сияющих и ни у кого больше?»

Множество разных вещей, но форма щели в металле дала ей довольно ясную подсказку, почему только Сияющие могли заставить Клятвенные врата работать.

— Ренарин, подойдите сюда, — позвала она.

Мальчишка затопал в ее сторону.

— Шаллан, — предостерегающе заговорил Узор. — Времени очень мало. Они призвали Вечный Шторм. И… и там есть еще что-то, надвигается с противоположной стороны. Сверхшторм?

— Сейчас Плач, — ответила девушка, взглянув на Узора. Тот выделялся рябью на стене прямо рядом со стальным диском. — Никаких сверхштормов.

— Один все равно надвигается. Шаллан, они ударят вместе. Два шторма движутся навстречу друг другу с противоположных направлений. Они столкнутся прямо здесь.

— А не смогут ли они, ну, понимаешь, погасить друг друга?

— Они только усилят друг друга, — ответил Узор. — Это будет похоже на две схлестнувшиеся волны в их самых высших точках… Зародится шторм, каких еще не видел мир. Камни начнут раскалываться, сами плато могут обвалиться. Будет очень плохо. Очень-очень плохо.

Шаллан посмотрела на подошедшую Инадару.

— Есть предложения?

— Не знаю, что и думать, ваша светлость, — ответила женщина. — Вы были правы насчет этого места. Я... я больше не доверяю своим суждениям, что правильно, а что ошибочно.

— Нам нужно переместить армии на это плато, — сказала Шаллан. — Даже если им удастся победить паршенди, они обречены, если мы не сможем заставить портал заработать.

— Это место вообще не похоже на портал. Что произойдет? Откроется проход в стене?

— Не знаю. — Шаллан посмотрела на Ренарина. — Призовите Клинок Осколков.

Он сделал, как она просила, содрогнувшись при появлении Клинка. Подчиняясь интуиции, Шаллан указала на щель в стене, похожую на замочную скважину.

— Попробуйте процарапать металл Клинком. Будьте очень осторожны. Мы же не хотим разрушить Клятвенные врата, если я ошибаюсь.

Ренарин подошел и осторожно, зажав рукой лезвие, поместил острие меча на металл вокруг щели. Он хмыкнул, когда Клинок не оставил разреза, и надавил немного сильнее, но металл сопротивлялся.

— Щель сделана из того же материала! — взволнованно воскликнула Шаллан. — И имеет форму, будто способна вместить Клинок. Попробуйте просунуть лезвие внутрь, только очень медленно.

Ренарин повиновался, и, когда лезвие зашло в щель, отверстие целиком изменилось: металл обтек лезвие, чтобы соответствовать форме Клинка Осколков принца. Сработало! Ренарин просунул меч до упора, и они обернулись, осматривая зал. Явных изменений не происходило.

— Что-нибудь изменилось? — спросил Ренарин.

— Должно.

Возможно, они отперли замок. Но как повернуть то, что служило дверной ручкой?

— Нам нужна помощь светледи Навани, — решила Шаллан. — Что еще более важно, мы должны привести всех сюда. Солдаты, мостовики, быстрее! Бегите и передайте Далинару, чтобы собирал армии на этом плато. Скажите, если он не послушает меня, они обречены. Оставшиеся ученые, мы объединим наши умы и выясним, как, шторм побери, работает эта штука.

Адолин танцевал в шторме, обмениваясь ударами с Эшонай. Она была хороша, однако использовала стойки, которые он не мог распознать. Паршенди уворачивалась то в одну сторону, то в другую, прощупывая его ударами Клинка, и походила на разряд молнии, прорезающий шторм.

Адолин не оставлял ее в покое, широко размахивая Клинком Осколков, и вынуждал Эшонай отступать. Дуэль. Он мог победить на дуэли. Даже в самом сердце шторма, даже сражаясь против монстра, он мог это сделать. Он теснил ее через поле боя к месту, где его армии пересекали ущелье, чтобы присоединиться к битве.

Уклоняться от выпадов женщины-паршенди было сложно. Адолин встречал эту Эшонай только дважды, но ему казалось, что они уже давно знакомы из-за ее манеры сражаться. Он ощущал ее жажду крови, страстное желание убить. Дрожь. Он не чувствовал ее сам, но распознал ее в Эшонай.

Паршенди вокруг него спасались бегством или сражались из последних сил, измотанные его людьми. Он перешагнул через врага, сбитого с ног. Солдаты выпустили тому кишки, когда он попытался отползти прочь. По плато расплескались вода и кровь, между ударами грома звучали безумные вопли.

Прогремело. Отдаленный раскат с запада. Адолин бросил взгляд в том направлении и почти потерял концентрацию. Он увидел, как там зарождается что-то ужасное — ветер и дождь завертелись в гигантской воронке с красными всполохами.

Эшонай замахнулась на него, и Адолин крутанулся, блокируя удар предплечьем. Эта секция его Доспехов слабела, из трещин сочился штормсвет. Он шагнул под удар и, взмахнув Клинком, который держал одной рукой, ударил Эшонай в бок. Его вознаградил звук вырвавшегося из легких воздуха. Однако она не согнулась пополам и не отступила ни на шаг. Подняв свой Клинок, паршенди со свистом рубанула по его предплечью еще раз.

Доспехи в месте удара взорвались вспышкой света и расплавленного металла. Шторма. Адолину пришлось отдернуть руку и высвободиться из латной рукавицы, слетевшей с руки, — слишком тяжелой теперь, без соединения с Доспехами. Ветер, обдувающий его незащищенную кожу, поражал своей силой.

«Еще немного», — подумал Адолин, не отступая, несмотря на потерянную секцию Доспехов.

Он схватил Клинок Осколков двумя руками — одна в металле, другая обнажена — и бросился вперед, разразившись серией ударов. Он вышел из стойки ветра. Ему не нужны величественные взмахи. Требовалась неистовая ярость стойки пламени. Не столько из-за силы, сколько из-за того, что необходимо подобраться к Эшонай поближе.

Женщина зарычала, вынужденная отступить.

— Твой день подошел к концу, разрушитель, — сказала она из-под шлема. — Сегодня твоя жестокость повернется против тебя. Сегодня вымирать начнете вы, а не мы.

«Еще немного».

Адолин продолжил теснить ее непрекращающимся потоком фехтовальных приемов, а затем ослабил натиск, открывшись и подарив возможность для атаки. Эшонай немедленно ею воспользовалась, нацелившись на шлем принца, который уже сочился штормсветом от предыдущего удара. Да, женщина была полностью захвачена дрожью, которая придавала энергию и силу, но вела к безрассудству. Эшонай перестала обращать внимание на окружающую обстановку.

Получив удар по голове, Адолин споткнулся. Эшонай ликующе рассмеялась и стала замахиваться снова.

Адолин бросился вперед и врезался плечом и головой ей в грудь. От силы удара его шлем разлетелся, но уловка принесла успех.

Эшонай не обращала внимания, насколько близко они подобрались к ущелью.

От силы толчка ее швырнуло через край плато. Принц почувствовал панику Эшонай и услышал ее крик, когда она полетела в разверзшуюся темноту.

К несчастью, взорвавшийся шлем на миг ослепил Адолина. Он споткнулся, и, когда его нога опустилась, пытаясь найти опору, под ней оказалась пустота. Он покачнулся и упал в пропасть.

В течение бесконечного мгновения, превратившегося в застывшую вечность, он чувствовал лишь испуг и панику, но затем осознал, что не падает. Зрение прояснилось, и Адолин посмотрел в ненасытную утробу прямо под собой. Пелена дождя застилала все вокруг. Он оглянулся через плечо.