Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

Так прошло три дня. Юноша не мог ни есть, ни спать, силы его иссякли, и он погрузился в своего рода забытье. И не успели его веки сомкнуться, как он услышал чистый, звонкий голос и такие слова:

— Яндар, царица джиннов, не может показаться поклоннику лжепророка Мухаммада.

Сожги и прокляни Коран, который ты так любишь, поклонись самому могущественному созданию после Бога, моему предку — великому Кокопелисобу. И если дашь клятву быть верным мне до самой смерти, я стану твоей женой.

Еще не совсем проснувшись, Халь-иль-Мограбин воскликнул:

— Да, я сделаю всё, что прикажешь! О ты, что околдовала меня, отныне и навсегда я проклинаю и обманщика Мухаммада, и все его творения.

— Хорошо, мой дорогой Халь-иль-Мограбин, — проникновенно промолвил таинственный голос, — возвращайся в Харенай, сооруди жертвенник и в следующую пятницу принеси в дар великому Кокопелисобу корову. Разведи самый большой костер, какой только сможешь, и брось в его пламя Коран. Обещай хранить верность мне, любящей тебя Яндар, и, как только ветры унесут пепел проклятой книги, я стану твоей.

Африканец нашел в себе силы, чтобы подняться с лавки, к которой его словно приковала слабость, и жадно набросился на остатки своей провизии. Затем он поспешно вернулся в Харенай, воздвиг жертвенник в самом укромном углу своего двора и принес требуемую жертву. Едва юноша развеял последнюю горсть пепла, как перенесся в великолепный дворец и стал мужем Яндар.

Прилежание и любовь, с которыми он занимался учением и возделыванием своего сада, теперь обратились в иное русло. Яндар направляла его во всем, и вскоре Халь-иль-Мограбин стал одним из самых грозных чародеев на земле.

Никогда прежде не было у джиннов столь жестоких хозяев, как он и его жена, и никогда не было у Кокопелисоба более преданных служителей.

Я познал это на собственной шкуре, ибо понес наказание за недостаток злобы и кровожадности, при том что отродясь был очень злым.

Они, царевна, стали основателями страшного Дом-Даниэля — африканской школы магии, в которой терзаются несчастные духи вроде меня. Это источник мирового горя и бед, именно оттуда происходят ужасные чудовища, расселившиеся по всей Африке.

Однако старания жестокой Яндар и ее мужа по укреплению этого грозного рассадника зла, который по большей части находится на дне морском, не получили бы своего завершения, не будь у них сына и преемника, того самого Мограбина, которого ты выбрала себе в мужья.

Он соединяет в себе хитрость, лицемерие и прочие отвратительные пороки, что были у него в крови. Мограбин унаследовал всё, чем обладали его родители, а те позаботились о том, чтобы никто не смог отнять у сына их дары.

Я всё тебе расскажу, ибо имел несчастье проникнуть в тайны Яндар и ее мужа, особенно после смерти Халь-иль-Мограбина. Я могу отомстить им, только открыв эти тайны тебе, в надежде, что ты, находясь под защитой Пророка, когда-нибудь сможешь уничтожить плоды их трудов.

Чего только не делала Яндар, чтобы продлить жизнь своего мужа, но ей это не удалось. Когда дни Халь-иль-Мограбина подошли к концу, под его властью находилась уже половина Африки. Яндар устроила в Харенае, что был столицей владений ее мужа, похороны, достойные великого царя. Его прах она приберегла, дабы вскоре смешать его с пеплом от того женского тела, которое она сама носила только из любви к своему смертному мужу и теперь должна была вернуть стихиям.

Она заставила нас выстроить гробницу, чтобы похоронить там урну с их прахом. На мое несчастье, я был одним из тех, кто возглавлял это строительство. Когда мы возвели почти две трети, я за мелкую ошибку навлек на себя гнев моей ненавистной госпожи. Не стану говорить, чем она была недовольна, но вот как она меня покарала.

Яндар пыталась создать такую урну, которую никто и никогда не смог бы ни взять, ни вскрыть. И она заставила меня залезть в одну из таких урн, закрыла меня в ней, наложила на крышку печать с именем Кокопелисоба, а потом бросила на дно Персидского залива. Если бы случай не послал мне ловцов жемчуга, которые опустились на такую глубину, куда никто никогда не заглядывал, я в невероятно стесненном и мучительном положении провел бы в заточении многие и многие столетия.

Ловцы вытащили урну, разбили ее, и, вопреки всему, я снова увидел солнечный свет.

Перво-наперво я постарался разузнать, что стало с моей злейшей госпожой и ее сыном. Духи, служившие ей, рассказали мне во всех подробностях, какие предосторожности она приняла, дабы навеки упрочить безграничную власть Мограбина, которой он пользуется на горе тебе и многим другим. Я узнал, что он создал и заколдовал долину, где мы сейчас находимся, что он покорил почти всю Африку, чьи цари стали всего лишь его наместниками, и предполагал собрать здесь все силы зла, дабы со временем захватить всю землю. И самое главное, я не только узнал, какие чары охраняют это место, но и получил представление о замысле Мограбина и том, как он добивается его осуществления.

По мере возможности он заставляет земных царей отдавать ему своих первенцев: эти мальчики нужны ему, чтобы превратить их в могущественное орудие своей воли. И дабы получить подданных и власть в разных краях света, он разыскивает недовольных повсюду. Случается, к примеру, какому-нибудь несчастному отцу проклясть своих детей, и те тут же становятся добычей Мограбина. Если же, наоборот, проклятие исходит из уст ребенка, обиженного своим родителем, то и в этом случае под власть чародея попадает сын. Если же муж гневается на жену, Мограбин не трогает ее, а ждет, пока человек, потеряв всякую надежду, не проклянет самого себя.

И это еще не всё. Когда караван отправляется в путь через знойные пустыни, чтобы достичь Верхнего Египта, Мограбин седлает ветер шарк{359} и заставляет его дуть раньше положенного времени, дабы довести несчастных караванщиков до отчаяния.

И вот когда эти люди доходят до крайности, он является им как благодетель и предлагает вырваться из бедственного положения и спастись, отдавшись или ему самому, или Затанаю, или великому Кокопелисобу, его господину. В итоге караван не достигает места своего назначения, а отправляется прямиком к Мограбину, и при этом к двум-трем сотням верблюдов и мулов теперь добавляется еще сотня, поскольку всех погонщиков и торговцев чародей превращает в животных.

Когда этот злодей похищает царского сына