Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева

Токугава-но Мунэнобу, сын Мацудайра-но Мунэнао, р. 1720, хансю хан Кии Вакаяма 1757–1765, получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон.

Токугава-но Сигэнори, сын Токугава-но Мунэнобу, р. 1746, хансю хан Кии Вакаяма 1765–1775, в 1767 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон, ум. 1829.

Токугава-но Харусада, сын Токугава-но Мунэнао, р. 1728, хансю хан Иё Сайдзё 1753–1775, хансю хан Кии Вакаяма 1775–1789, в 1776 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон.

Токугава-но Харутоми, сын Токугава-но Сигэнори, р. 1771, хансю хан Кии Вакаяма 1789–1832, в 1837 получил ранг дзюитии и должность гон-дайнагон, ум. 1852.

Токугава-но Мотицугу, сын Токугава-но Ёрисато, р. 1844, хансю хан Кии Вакаяма 1858–1869, получил ранг дзюниии и должность дайнагон, ум. 1906.

Линия Мито Токугава

Токугава-но Ёрифуса, сын Токугава-но Иэясу, р. 1603, хансю хан Хитати Симоцума 1606–1609, хансю хан Хитати Мито 1609–1671, в 1627 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон.

Токугава-но Мицукуни, сын Токугава-но Ёрифуса, р. 1628, хансю хан Хитати Мито 1671–1690, в 1690 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон, ум. 1700.

Токугава-но Цунаэда, сын Токугава-но Ёрисигэ, р. 1656, хансю хан Хитати Мито 1690–1718, в 1705 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон.

Токугава-но Мунэтака, сын Токугава-но Ёритоё, р. 1705, хансю хан Хитати Мито 1718–1730, в 1718 получил ранг дзюсамми и должность саконъэ-но гон-тюдзё.

Токугава-но Мунэмото, сын Токугава-но Мунэтака, р. 1728, хансю хан Хитати Мито 1730–1766, в 1737 получил ранг дзюсамми и должность саконъэ-но гон-тюдзё.

Токугава-но Харумори, сын Токугава-но Мунэмото, р. 1751, хансю хан Хитати Мито 1766–1805, в 1795 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон.

Токугава-но Харутоси, сын Токугава-но Харумори, р. 1773, хансю хан Хитати Мито 1805–1816, в 1805 получил ранг дзюсамми и должность саконъэ-но гон-тюдзё.

Токугава-но Наринобу, сын Токугава-но Харутоси, р. 1797, хансю хан Хитати Мито 1816–1829, в 1825 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон.

Токугава-но Нариаки, сын Токугава-но Харутоси, р. 1800, хансю хан Хитати Мито 1829–1844, в 1837 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон, ум. 1860.

Токугава-но Ёсиацу, сын Токугава-но Нариаки, р. 1832, хансю хан Хитати Мито 1844–1868, в 1860 получил ранг дзюсамми и должность гон-тюнагон.

Токугава-но Акитакэ, сын Токугава-но Нариаки, р. 1853, глава линии Симидзу Токугава 1866–1868, хансю хан Хитати Мито 1868–1872, получил ранг дзюитии.

IV. Дерево не выбирает птиц

Если знаешь секрет, удержи его в себе. Таким образом, он будет твоим пленником, и ты будешь господином над ним. Рассказанная другим тайна сделается госпожой над тобой. Случайно оброненное слово приведет тебя к месту твоей казни.

1632 год. Япония. Эдо

Первая часть

Замок сегуна в Эдо давно уже воспринимался залетевшим в Японию XVII века Алом как нечто вроде собственного дома. Да и его самого здесь принимали чуть ли не как родного. Во всяком случае, пропуска проверяли разве что для проформы. Шутка ли сказать, лучший друг сегуна Токугава-но Хидэтада[63], человека вздорного и скорого на расправу. А значит, он — Ал — Алекс, или, как местные выговаривают, Арекусу, тут самый важный клиент, с которым нужно обращаться, как с ручной коброй хозяина — то есть исключительно вежливо и бережно, улыбаться во весь рот, непрерывно кланяясь. Кланяться и при этом следить, чтобы не заполз куда не надо и, упаси Будда, не повредил собственной шкуры. Потому как если этот самый Арекусу Грюку — Алекс Глюк сам сегуну не доложит о нерадении, шпионы непременно нажалуются, и тогда…

Опасно шутки шутить в мире, где казнь через отсечение головы — любимая забава, а дети самураев сначала учатся отрубать головы домашней птице, затем обезглавливают собаку, и когда руки перестанут дрожать да мышцы окрепнут, тренируются на узниках в местной тюрьме.

Нет тюрьмы — любящий отец всегда найдет провинившегося в какой-нибудь мелочи крестьянина, и да здравствует учеба!

Опасно проявлять нерадение в мире, где голова столь слабо прикручена к шее, одно слово, одна неправильная мысль — и…

Катится, катится белый глупый шарик с самурайским пучком или длинными волосами крестьянина, с женской прической или младенческим пушком. Катится, оставляя за собой кровавый след.

Белые мягкие татами под ногами, белый рис на тарелках, палочки, веера, улыбки… чтобы не сойти с ума, нужно уйти в себя, глубоко спрятаться за семистворчатым занавесом, уйти и не возвращаться. Жить за пеленой и туманом, наблюдая агонию собственного тела, его величие и низость.

Белые татами под ногами, полупрозрачные сёдзи, поклоны, приветствия — наносная шелуха мира. Подует ветер — и нет ее.

Глава 1

Зачистка

Однажды Хидэтада посетил монастырь Хэйраку-дзи, что на горном плато неподалеку от замка Хаттори. Увидев там святого монаха, сегун решил проверить его ум и спросил:

— Что самое лучшее могут сделать боги для Японии, чтобы жители ее, все — от торговцев и крестьян до самураев и даймё — были счастливы?

— Послать смерть на дурного правителя, — ответил монах.

Токугава Осиба. Из собрания сочинений

Ал неспешно опустился на колени, ткнулся лбом в татами, оставаясь какое-то время в почтительно-согбенной позе. Когда за его спиной с шорохом задвинулось сёдзи, он резко вскинул голову, так что светлые волосы на секунду взлетели в воздух. Вскочил на ноги и, крутанувшись на месте, заехал пяткой в лицо собеседника.

— На!

Хидэтада только и успел чуть отклониться, отчего удар скользнул по скуле, не причинив видимого вреда.

Сёдзи тотчас распахнулись, на пороге возникли самураи стражи, но хозяин махнул на них веером, и те, немного задержавшись в дверях, все же покинули помещение.

— Сдурел? Полный замок самураев! Да не успей я… — Хидэтада продолжал сидеть на полу, потирая ушибленную щеку и наблюдая за возвышающимся над ним приятелем. — Сядь, по крайней мере, там же ясно видят тень. И не ори ты бога ради! Что случилось? Что тебя не устраивает?

— Ты, монаршая морда! — Ала трясло. — Ты и твои подонки, убивающие детей!

— Твоих, что ли? — Хидэтада сощурился, отчего его и без того узкие глаза превратились в лукавые щелки. — Так думай в следующий раз, где плодишься. Подонки. На себя бы посмотрел. Устроить пьяный дебош в замке верховного правителя! Урод!

— Я, может, и урод. Может, и зазря в эту историю ввязался. Может, без меня тут и лучше было бы. Но я убиваю только… — Он осекся, закашлявшись.

— Вот именно. Что против твоего меча оказалось, то и срубил. Честный кинжал, лукавый нож. Благо твоих предков в Японии с гарантией никогда не водилось, и, случись что,