Девочка и пёс - Евгений Викторович Донтфа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Госпожа Кория, — вполне спокойно и даже нравоучительно заговорил судья, — вы находитесь в весьма опасном заблуждении насчет собственной персоны. Это заблуждение может вполне мирно просуществовать в вашей голове всю вашу жизнь, а может привести вас к гибели. Вы всего лишь торговка пряностями, не блещущая ни особой красотой, ни особым умом. Да, возможно вам повезло когда безвременно скончался господин Формоза и еще больше повезло, когда умер господин Жужуй, но это только везение, которое может неожиданно закончиться. Пугать королевского судью влиятельным отцом и какими-то друзьями неимоверная глупость, граничащая с безумием. Судебная Палата отправляла на эшафот маршалов, герцогов, министров и даже, если вы помните, однажды венценосную особу, супругу Его Величества Юнгвальда Бравого, королеву Чикону. К тому же я как раз еду на дружескую аудиенцию к верховному претору, герцогу Этенгорскому, думаю ему будет весьма забавно послушать о могущественных друзьях базарной фанчстерской торговки, собирающихся оказывать давление на королевский суд.
Глаза Кории потемнели от гнева и унижения. Но хоть что-то возразить она не смела.
— И вы напрасно полагаете, — продолжил Лург, — что вас выбрали козлом отпущения. Как бы не было вам трудно поверить, но я совершенно беспристрастен в этом деле. И на вас я обратил внимание только потому что вы много лжёте. Нам отлично известно, что свой кинжал Радвиг отдал вам и что в ночь убийства вы не были у себя в фургоне, по крайней мере не всю ночь.
— Знаете?! — Презрительно воскликнула женщина. — И откуда же вы это знаете?
— Из проведенного расследования, — не моргнув глазом, холодно произнес судья. — Но поскольку вы пока еще не обвиняемая, а лишь свидетельница, детали расследования вас не касаются. Но ваша ложь, конечно, наводит на размышления.
Кория с ненавистью поглядела на судью, но потом опустила глаза и вроде как успокоилась. Повернула голову и встретилась взглядом с Элен.
— Ребёнка-то зачем заставляете слушать всю эту мерзость? — С горечью спросила Кория.
— Ну может хочу чтобы моя племянница, ужаснувшись вам, захотела бы не быть похожей на вас.
— Чем же я так ужасна?
— Например тем что постоянно лжете. Где вы были в ночь убийства?
— Это вас не касается!
— И кинжал господин Радвиг вам не дарил?
Кория замешкалась с ответом. Она словно взвешивала все "за" и "против" обоих вариантов.
— Нет, не дарил, — тихо сказала она.
Лург даже не стал глядеть в сторону Элен, чтобы в очередной раз убедиться что это ложь. Он решил что пора заканчивать.
— Вы убили господина Ливара?
— Нет, — быстро и с сильным чувством ответила женщина.
Совершенно уверенный в результате, Лург поглядел на стол Элен. Карандаши остались в неприкосновенности. В первый миг судья подумал, что девочка просто забыла о своих обязанностях. Но нет, она демонстративно взяла карандаш правой рукой, покачала его, бросила и, встав из-за стола, куда-то ушла.
Судья несколько оторопел. Кория с некоторым удивлением наблюдала за всем этим, а Зузон, отложив перо, радовался передышке.
Элен, пыхтя от натуги, принесла из глубины шатра, из отгороженного занавеской помещения, поднос с деревянными стаканами и двумя графинами.
— Кто-нибудь хочет пить? — Спросила она и её звонкий детский голос моментально уничтожил всю тяжесть и напряжение проходившего допроса.
— Пожалуй я бы промочил горло, — радостно сказал Зузон.
Судья недовольно поглядел на него, потом на девочку, устанавливающую тяжелый поднос себе на стол.
— Элен, пожалуйста, сядь и не мешай взрослым, — строго произнес он.
— Я тоже, если можно, — сказала Кория, мстительно посмотрев на судью.
И Мастону Лургу пришлось терпеливо ждать, пока полностью проигнорировавшая его просьбу, Элен, не нальет и не разнесет стаканы всем жаждущим. "Спасибо, дочка", сказал Зузон и "Благодарю, госпожа", сказала Кория. Когда же девочка повернулась к судье и невинно спросила: "Дядя Мастон, вам налить?" Лург уже вполне успокоился и с усмешкой подумал: "Вот же вредная девчонка".
— Будь добра, — сказал он, пряча улыбку.
— Вам морс или яблочный сок?
— Сок.
Когда все напились и Элен вернулась к себе за стол, судья поглядел на неё и, признав что видимо они зашли в тупик, сказал:
— Ну что ж, я думаю мы закончили. Вы госпожа Кория можете быть свободны. И ты Зузон тоже иди пока погуляй, мне надо хорошенько всё обдумать.
Когда торговка и новоиспеченный судебный секретарь вышли из шатра, судья встал и прошелся по земле. Приблизился к выходу, выглянул наружу, вернулся и сел на стул, на котором сидели Радвиг и Кория.
— Она тебе понравилась?
Элен пожала плечами и неопределённо ответила:
— Почему бы и нет.
— Но если даже она не убивала Ливара, то всё равно она убийца. Она же солгала про второго мужа.
— Может он был ужасным человеком.
— Настолько ужасным чтобы его убить? По-твоему это оправдывает её?
Элен задумалась. На ум ей пришел Джулиан Брэд, она припомнила его рассуждения на подобные темы и ответила:
— Оправдывает.
93
Мастон Лург и Элен сидели в глубине шатра, за столом, на котором был накрыт завтрак, и с аппетитом потчуя себя булочками и ломтиками ветчины, обсуждали сложившуюся ситуацию. Судья искренне расстроился тем фактом, что ни Радвиг, ни Кория не убивали Ливара. Из этого, по его мнению, следовало то, что убийца случайный человек, его обнаружение представляется весьма трудозатратным и вообще проблематичным и долгожданный отъезд из "проклятого каравана" снова откладывается на неопределённое время. Однако Элен не падала духом. Она обратила внимание судьи на то что теперь они, по крайней мере, точно знают что кинжал был у Кории и она не провела всю ночь в своем фургоне. И значит, совершенно очевидно, что торговка как-то причастна к убийству. Видимо она передала кинжал кому-то еще и по какой-то причине скрывает это, хотя и понимает что тот кому она его передала возможный убийца и это бы спасло её от подозрений. Однако она оказалась в глупой ситуации. Мелинор видел как сын подарил ей кинжал и ей разумнее было бы признать это и просто в свою очередь заявить, что кинжал у неё украли. Возможно она так бы и сделала, если бы Радвиг не начал сразу же отрицать, что передал ей оружие. А теперь она не хочет
