Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

Что он хотел досказать, осталось тайной для Кима с Горячевым. Потому что Рост махнул рукой и пошел к казармам крепости, устроенным у восточной стены, где раньше находился кабинет Достальского. Нужно будет попросить кого-нибудь, пока я буду умываться, перенести мои вещи на новое место, решил Рост.

Хотя уже завтра эти вещи могли стать ему не нужны. Потому что по ту сторону Перекопа ждало более трехсот тысяч пауков, и они хотели пробиться к людям, чтобы тех больше не было в Полдневье. Но это мы еще посмотрим, решил Ростик, поднимаясь по лестнице и рассеянно отвечая ребятам, которые с необыкновенной четкостью отдавали ему честь, все-таки теперь у нас есть аглоры.

Глава 14

На совещании, на котором собрались все, кому было нужно и кому не нужно, особенно всякие проверяющие из Боловска во главе с непотопляемым Каратаевым, расстановка сил определилась окончательно.

От Центральной крепости до моря на север чуть более тридцати километров закрывали пернатые бегимлеси, к которым неожиданно, по сведениям всех наблюдателей, присоединилось еще очень немалое подкрепление, так что общая их численность приблизилась к сорока тысячам, причем там было немало и цивилизованных пернатиков, хорошо вооруженных и отлично умеющих сражаться. Этот северный фланг Ростик поручил Антону, придав ему в заместители Горячева-Каменщика. С воздуха их должны были прикрывать почти три десятка обычных гравилетов и два крейсера. Воздушными силами командование тут принял Ким.

С юга, где оставалось чуть больше сорока километров, но зато было немало болот, стояли дикие волосатики и дикие же пернатые под командованием Смаги. Этот парень Ростику не нравился, но он был уже в чинах, и у него было два очень толковых помощника – Игорь Катериничев, белобрысый паренек, которого Ростик помнил еще по боям во время первого налета губисков на Боловск, и Паша Иванов по прозвищу Тельняшка. Оба были умелыми, толковыми командирами, и Ростику в какой-то момент показалось, что если они между собой не начнут ссориться за власть, а в новом мире Боловска, установленном Муратом, такое могло произойти даже с лучшими ребятами, то у них получится совсем неплохо. Хотя как пестрое воинство волосатых, лишь на одну десятую вооруженных, могло драться против бесчисленных орд пауков, он представлял с трудом. Тут тремя крейсерами и почти четырьмя десятками лодок командовала Ева.

Еще Ростику очень хотелось бы выяснить, что делали его новые прозрачные знакомые и где находились высланные из Боловска три грузовика с тяжелыми пушками, установленными в кузовах, а также три БМП, но этого ему никто пояснить не взялся. Как-то так получалось, что эти подразделения, если их можно было так назвать, оставались сами по себе. Хотя командовал ими тоже старый знакомый Ростика – Витя Жуков, тот самый, которого все прозвали Цыганом, который и был похож на героя из «Неуловимых мстителей».

Главный лазарет доктор Чертанов разместил, конечно, в Центральной крепости. На севере, где было чуть меньше людей и откуда Ростик ожидал главную атаку пауков, полевым лазаретом командовал Артем Сопелов, тот самый парень, к которому ушла от него Любаня. А с юга лазаретов было два, но обоими командовали какие-то совершенно новые девушки, выучившиеся врачевать уже здесь, в Полдневье. Они робели перед Чертановым и Сопеловым, но почему-то Рост решил, что у них дело пойдет куда лучше, чем у Артема. Или в нем говорила застарелая ревность?

Вот с такой диспозицией отдохнувшему, отлично выспавшемуся, должно быть, после бани, которую он себе устроил перед тем, как отправиться на боковую, Росту и приходилось принимать сражение.

Еще никогда он не воевал в таком неопределенном даже для него положении. Но такова уж участь большого командира, решил он, – не все ясно, слишком многое зависит от людей, которых он даже не помнит, но им нужно доверять, иначе вовсе ничего не получится.

Пауки пошли на штурм отравленного вала не сразу. Они долго ходили перед полосой отравленной земли шириной почти в четыре, а местами и в пять километров, пробовали найти какие-то лазейки, теряли передовых бойцов, которые оказывались к «алмазным звездам» слишком близко.

А потом вдруг выстроились в пять колонн, причем с огромной глубиной, рядов до тысячи. Это построение позволило точнее сориентироваться и командирам полков, связь с которыми держали по рациям. Разумеется, все, кто защищал Перекоп, тоже произвели перестроения, и даже чуть быстрее противника, которому не хватало обобщающей воли.

А примерно в полдень началась атака. Первые ряды пауков прошли лишь по полкилометра, не больше, и завалились почти разом, отравленные, но и вымостив собой дорогу для тех, кто мог уже идти по их спинам. Следующая волна прошла почти до середины вала, но тут… Пауки не выдержали и все-таки отхлынули. Это было здорово.

Ростик, который кружил над всем валом на гравилете, управляя им на пару с новенькой пилотшей, с удовольствием отметил, что потери противника составили, вероятно, более шестидесяти тысяч пауков, возможно, даже до семидесяти тысяч. Но теперь у пауков появился как бы мост из их трупов до середины вала. Пришлось побегать, главным образом ребятам Бабурина, которые накидали поверх этих «гатей» из паучьих трупов стеклянных шаров с кусками «алмазных звезд». Хотя некоторые, по словам пилотов, не разбились, их пришлось расстрелять из лазерных ружей.

Пауки откатились ненадолго. Уже часа через три они поперли в новую атаку, на этот раз более решительно и злобно. Частично они использовали старые ряды погибших пауков, но, когда обнаружили, что они заново отравлены, стали прорываться каким-то хитрым, ветвистым образом, разбивая каждую из колонн на несколько ручейков. Вот тут-то пришлось впервые, кажется, бросать стекляшки с отравой прямо в движущуюся массу пауков, кстати, шары отлично разбивались об их спины, куда вернее, чем если сбрасывать просто на землю.

К вечеру стало ясно, что и на этот раз комши не пробились, причем их потери удвоились, и теперь можно было уверенно говорить о том, что отравленный вал погубил по меньшей мере тысяч сто двадцать пауков, хотя могло получиться и слегка больше.

К вечеру пауки отхлынули и разошлись по Зеленой равнине перед Перекопом, чтобы подкормиться хотя бы зеленой травой или добить еще не отловленных насекомых. А Ростик, расставив посты вдоль всего отравленного вала, главным образом из бакумуров, скомандовал отбой. Он не был уверен, что пауки не попробуют его перехитрить и не пойдут в атаку ночью, но надеялся, что этого все-таки не произойдет.

Так и вышло. Зато на утро следующего дня выяснилось, что пауки не стали тратиться на попытку пробиться пятью клиньями, а выстроились в одну, но совершенно чудовищную колонну. Их удар, разумеется, был настолько силен, что никакие четыре километра даже очень хорошо отравленной земли не могли его сдержать.

Но и люди перестроились, подтянули к месту возможного прорыва все силы и подготовились встретить их. Так получилось, что основное сражение должно было разыграться почти напротив центральной крепости, километрах в трех от нее, по полдневным меркам совсем рядом.

Колонна пауков прошила отравленный вал незадолго до полудня, и закипело сражение, которое Ростик наблюдал с высоты главной крепостной башни, пытаясь удержать связь со всеми своими подразделениями одновременно.

Зрелище было ужасающим. Пауки, построенные так тесно, что временами даже не могли двигаться полным шагом, потому что их разбросанные в разные стороны ноги не находили опоры, шли через отравленную землю уже не по спинам павших предшественников, а по их штабелям в два-три ряда, но все-таки шли. И выливались, словно из прохудившегося мешка, с той стороны Зеленой равнины на эту, где они могли уже не опасаться яда «алмазных звезд».

Первыми их встретили дикие волосатики. Ростик попробовал было остановить эту самоубийственную контратаку, потому что хотел использовать бакумуров, как ночные отряды, где способность ориентироваться в темноте и умение обращаться с холодным оружием была бы более выигрышна, но не сумел этого сделать. Волосатые рванулись на врага, словно только и мечтали, как бы поскорее растаться с жизнью.

Их усилия чуть замедлили пауков, но уже через час добрая половина бакумуров полегла, а те, кто уцелел, были разбросаны, разнесены по всем окрестным холмам, очевидно, в состоянии, которое никто не рискнул бы назвать боеспособным. Тогда на пауков навалились пернатые. Они были лучше вооружены и действовали более умело, но и их усилий удержать это просачивание пауков через отравленный вал, оказалось недостаточно. Часам к трем на человеческой стороне Перекопа оказалось уже около пятидесяти тысяч пауков, хотя многие из них были отравлены и не могли участвовать в сражении в полную силу. Но зато пауки могли уже не придерживаться построения колонной и растекались по равнине тоненькими струйками. На них-то и попытались напасть люди, действуя иногда очень удачно, иногда проигрывая по всем статьям.