Русские Вопросы 1997-2005 (Программа радио Свобода) - Борис Парамонов

Тут же появляется и нечто другое, менее симпатичное. Стивен Ли Майерс пишет:

"Идущие Вместе поклоняются президенту Путину. Недавно они возбудили судебное преследование против писателя Владимира Сорокина, сочинения которого они считают отвратным образцом нынешнего морального и культурного распада. Смешанные чувства вызвал их пикет около Сциентологической церкви в Петербурге, с требованием запрета ее в России как тоталитарной секты и с угрозами людям, желавшим пойти на церковное служение - угрозами, надо сказать, весьма действенными, - ибо в России любая откровенно себя демонстрирующая сила вызывает представление о своей верховной санкционированности".

Далее слово предоставляется главному идеологу и основателю группы Василию Якименко. Он говорит:

"Наша философия достаточно проста. С тех пор как развалился Советский Союз, перестала существовать система мировоззрения, идеология, методы воспитания, и никто и ничто не пытались их заменить. Ясно, что какие-то силы должны появиться на этом вакантном месте, что должны явиться молодые люди, понимающие и открыто говорящие, что такое хорошо и что такое плохо".

Как известно из всей истории человечества, вопрос о том, что такое хорошо и что такое плохо, принадлежит к числу наиболее дискутабельных. Понятно поэтому, что деятельность Идущих Вместе далеко не у всех вызывает безоговорочное одобрение. Тяжелое впечатление оставила история с писателем Сорокиным - по мнению многих авторитетных экспертов, одним из самых ярких представителей сегодняшней постсоветской литературы, умелым и дерзким новатором. Если ты порвал подряд книжицу и мячик, октябрята говорят: нехороший мальчик. Определенные и небезосновательные опасения вызывают попытки группы подчеркивать "национальный характер" искомой ею идеологии - это в стране, являющей широчайший конгломерат этнических и религиозных групп.

Вот одно из наиболее итожащих и тем самым впечатляющих заявлений идеолога группы Василия Якименко:

"Ценности, которые мы предлагаем, - это патриотизм и здоровая семья, состоящая из матери и отца, а не из двух матерей или двух отцов, культурные сокровища, такие, как Чайковский и Чехов, и, конечно, наша родная история, о которой сегодняшние люди не знают почти ничего".

Всё это звучит достаточно невинно: в самом деле, что плохого в Чайковском или Чехове?. Вот только у людей, знающих русскую поэзию за пределами учебника девятого класса советской школы (откуда и почерпнул свои знания Якименко), вертится на языке вопрос: как бы Василий Якименко отнесся к той же ценностной установке, данной в несколько иной формулировке:

Осенние сумерки Чехова,

Чайковского и Левитана, -

особенно если учесть, что автор этих строк - не русский, а так называемый русскоязычный поэт Борис Пастернак.

Всё это пока - чистые или почти чистые предположения. Идущие Вместе стараются вести себя корректно - и у людей взаимно корректных вызывают старательно непредвзятую реакцию. Господствуют взвешенность и осторожность в отношении Идущих Вместе. Говорит академик Юрий Левада, директор Российского центра исследования общественного мнения:

"Они пытаются быть, что называется, нормальными людьми. Пока что они не сделали ничего вызывающего особого опасения. Это не Гитлер-Югенд и даже не советский комсомол, как это иногда может показаться".

Всё-таки разговор о возрасте нынешних моральных активистов хочется продолжить. Сообщается, что возрастной предел участников группы - от 12 до 30 лет. Согласимся, что это очень неравноценное, неравноправное, неравноспособное сообщество. Мальчик в двенадцать лет - подросток; человек в 30 лет - вполне дееспособный гражданин, несущий ответственность за свои действия. И кто кем в таких группах будет руководить - сомнений не вызывает. Это войско - состоящее, как и подобает всякому войску, из рядовых исполнителей и отдающих приказы командиров. Это потенциальная армия, а не моральное движение равных и равно ответственных.

Конкретная судьба Идущих Вместе как возможной политической силы пока еще не ясна - отчего и осторожничают корректные академики. Известно, что какие-то группы поддержки, в том числе финансовой, у них есть, причем в официальных административных органах. С другой стороны, при каждом остром случае солидные структуры стараются от них отмежеваться. Окружение Путина не поддержало их акции против Владимира Сорокина. Возникает впечатление, что это на всякий случай создаваемый резерв - вот как был подобным резервом Владимир Жириновский, сумевший-таки заявить о себе помимо предписанного ему сценария. Другое дело, что сейчас он практически сошел на нет, да и по здравому ретроспективному суждению и не мог представлять серьезной опасности - это был и остается механизм сбрасывания паров. Энергия, уходящая в гудок.

В выработке такого рода резервных стратегий сказывается, однако, уже немалый приобретенный опыт политических технологий. Жириновского хотели сделать страшным - Идущих Вместе гораздо искуснее делают пай-мальчиками. Кстати, неясно, как там у них с девочками. Помнится, на суде по делу общества Память васильевцы были шокированы, когда представитель обвинения спросил, допускают ли он и в свои ряды женщин. Именно после этого вопроса, как мне хочется думать, эта нечистая сила распалась, исчезла, не выдержав крика петуха. Петух, как известно, для скопцов зверь опасный.

Трудно, конечно, говорить о скопчестве молодых людей в указанном временном промежутке от 12 до 30 лет. И вообще молодые люди в этом возрасте симпатичны и приятны. Они вызывают, так сказать, априорную любовь. И тут вспоминается знаменитый фильм "Кабаре", где на фоне идиллического немецкого пейзажа такие вот ангелические мальчики в аккуратных коричневых рубашках пели народные песни - едва ли не Шуберта, а декадентствующие гомосексуалисты из того же Кабаре разлагали основы. Очень хорошо, можно сказать, провокативно был поставлен вопрос: что лучше: симпатичные парнишки из Гитлер-Югенд или эксцентрики-педерасты, исполнители декадентской музыки еврея Курта Вайля? Кто большие беды Германии принес? Вопрос риторический, конечно.

Но у нас есть еще одна литературная реминисценция, связанная с Идущими Вместе и выводящая непосредственно к русской традиции. Вот тут настоящий разговор и пойдет.

Одна из деталей, сообщаемая в статье Нью-Йорк Таймс об Идущих Вместе, - об их организационных принципах. Выясняется, что мельчайшее подразделение - так называемая пятерка. Десять пятерок составляют, как пишет Нью-Йорк Таймс, детачмент. Мне помнилось, что последнее слово я где-то уже встречал, причем в ином написании. Нашел где: в повести Тынянова "Подпоручик Киже":

"Согласно императорского предложения за № 940 о неупотреблении слов в донесениях, следовало не употреблять слова "обозреть", но "осмотреть", не писать "стража", но "караул", и ни в коем случае не писать "отряд", но "деташемент".

Далее эти деташементы, числом двадцать, составляют корпус; по-русски скорей - полк: тысяча человек. Всего Идущие Вместе устанавливают свою численность в 80 тысяч человек в шестидесяти городах России.

Вся эта канцелярская арифметика немного стоит, как известно из той же русской литературы. Тыняновский писарь, переписывая в двадцатый раз отряды на деташементы, потерял реального поручика Синюхаева, но зато дал призрачную жизнь подпоручику Киже, отправленному в караул. Что он там караулил, осталось неясно, но жена его во всяком случае родила мальчика и вместе с ним шла за гробом скоропостижно скончавшегося - уже генерала - Киже, когда император потребовал его к настоящему служению.

И сегодняшнее недоверие настоящих властей к Идущим Вместе напоминает больше всего одну фразу императора Павла Петровича о своем верном слуге, произведенном в генералы: "Дивизией его погодить обременять: потребен на большее".

Великий урок великой книги Тынянова - фантомность власти. В общей экономии жизни она как бы и не нужна, она ничего не создает и ничем не управляет. Это чистая конвенция, культурная условность. В хорошо организованном (чуть было не сказал - буржуазном) обществе власть вообще не нужна. Мне пришлось год прожить в Италии, и за это время произошло два правительственных кризиса, один из них длился два месяца. Но собственно кроме самих этих кризисов ничего и не произошло: парикмахерские работали, почта тоже, и в супермаркетах продуктов было никак не меньше.

Власть нужна, функционально работает на двух уровнях: в соблюдении элементарного, как его называют, полицейского порядка, и в случаях экстремальных, например войны. Вот в этом последнем случае и проявляется полностью ее, власти, предельно зловещая порода: она начинает фантомную организацию смерти. Всякая власть не от Бога, а от Освенцима: это технология производства трупов. Понятно, что в этом случае проявляется и онтологическая природа власти: самый факт смертности, наличие смерти в мире. Мне много пришлось читать объяснений мистики власти, но ни одно не удовлетворило, пока сам не нашел одного: власть существует в ауре смерти, это вечное мементо мори, потому ее и боятся.