Книга Противоречий. Голубь - Кристофер Зах

Цекай вернулась к Юрии и единорогам. Грауд и Рина молча стояли, склонив головы.

— Что это с ними? — спросила девушка.

— Тихо! — шепнула Юрия. — Они уже спят.

— Стоя? — изумилась Цекай.

— А как еще? — Юрия оторвала взгляд от книги, которую все еще держала в руках.

От страниц тома исходило какое-то голубоватое сияние. Цекай с интересом подошла поближе: светились не страницы, а кончики пальцев Юрии, которыми она водила по строкам.

— Как ты это делаешь? — шепотом спросила Цекай, присев рядом на корточки.

— Что это? Читаю? — улыбнулась Юрия. — О, это совсем не сложно!

— Нет, я про твои пальцы.

Юрия подняла на нее глаза и недоуменно щелкнула пальцами — они вмиг потухли, потом щелкнула снова — и на их кончиках загорелся мягкий голубой свет. Цекай щелкнула своими пальцами, но ничего не произошло, и она недоуменно посмотрела на Юрию.

— Ты такая забавная! — тихо ответила та. — Думаешь, все только от щелчка зависит? Надо сконцентрировать внимание.

Цекай сосредоточенно посмотрела на свою руку и еще раз щелкнула, но эффект остался прежним.

— Цекай, — сказала ей Юрия, — ты меня, конечно, извини, но это самое элементарное заклинание на свете, его все малыши знают с пеленок.

— Я с пеленок жила на Земле, — с обидой буркнула Цекай и недовольно скрестила руки на груди.

Юрия ничего не ответила ей, снова вернувшись к книге. Цекай, упершись спиной в дерево, тоскливо рассматривала свои кроссовки.

— Юрия, — через несколько минут тихо произнесла она, — а если звери, которые тут водятся, придут сюда, пока мы спим?

— Грауд с Риной их услышат, — спокойно ответила та, — они же единороги, и слух у них отличный.

— Но мы же сейчас разговариваем, а они не слышат.

— Я думаю, слышат, — заметила Юрия, — просто стараются не замечать. Хотя ты права, не стоит им мешать.

С этими словами он затолкала книгу в сумку, щелчком погасила свет на кончиках своих пальцев и, удобно устроившись у корней дерева, закрыла глаза. Цекай как-то тоскливо посмотрела на нее, а потом широким взглядом окинула лес вокруг: чернота полностью окутала стволы деревьев, поэтому абсолютно ничего не было видно.

Девушка щелкнула пальцами, но ничего не произошло. Она щелкнула еще, на этот раз более настойчиво, но только растянула средний. Она раздраженно прошипела про себя что-то нечленораздельное и стала вспоминать, что же она такого сделала, когда превратила в детском доме шоколад в пауков. А ведь у меня тогда тоже не сразу получилось… Она задумалась, а потом снова посмотрела на свою руку, хотя на самом деле в такой тьме она не была уверена, что ее взгляд достиг цели.

Она снова щелкнула, и снова безуспешно. Цекай волной окатило отчаянье: она всю жизнь мечтала уметь колдовать, а теперь у нее не получается самое простое заклинание. Тот черноволосый говорил, что она владеет магией седьмого уровня, но какой от этого толк?

Что же нужно сделать? Сконцентрировать внимание? Цекай представила у себя перед глазами свои пальцы и напряженно нахмурилась. Но и это не дало результатов. Она разочарованно опустила руку, злясь на весь мир, но в первую очередь — на себя. Она закрыла глаза и попыталась заснуть. Как ни странно, стоило ее векам сомкнуться, как ее разум в момент наполнили сновидения.

Где-то зашелестел подхваченный ветром листок. Он оторвался от ветки и взмыл высоко в небо, закружившись в головокружительном вальсе. Он поднимался все выше и выше… Родное дерево осталось далеко внизу, потерявшись среди других. Где оно? Теперь его не найти в зеленом бархате леса. Неожиданно ветер утих, и листочек, на секунду застыв высоте, стал стремительно падать, кувыркаясь в полете. Но вот воздух снова подхватил его, и листок стал качаться из стороны в стороны, словно сам ветер баюкал его на своих огромных руках. Листочек медленно опускался все ниже и ниже… Вспугнув прятавшегося в теплоте листвы эльфа, он медленно пролетел мимо других листьев. Его собратья взволнованно шептали ему о чем-то, но он не слушал, продолжая медленно падать. Вокруг была лишь темнота, а листик все падал и падал…

Лес… Старый… Он очень старый… Исполинские стволы устало покачивались… Это движение едва ли кто-то мог заметить. Оно было медленным и спокойным… Казалось, что деревья стоят неподвижно… Но это глубокое заблуждение, как и то, что деревья молчаливы… Хотя они редко думают, и еще реже говорят о том, что думают… Они любят только слушать и ощущать… А листик летел вниз… Оставалась еще совсем немного… Внезапно его падение прервалось — он бессильно опустился на что-то теплое.

Цекай, поморщившись, сдула с лица упавший лист. Она открыла глаза, хотя, впрочем, вокруг стояла такая непроглядная тьма, что это ничего не изменило. За те три или четыре дня, что она провела на Силане, она стала спать как-то беспокойно. В детском доме она никогда бы не проснулась от того, что на нее упал лист. Девушка не стала раздумывать по этому поводу: веки тянулись друг другу, она закрыла глаза. В спящем лесу был явственно слышен хруст веток и шепот листвы над головой. Иногда скрипели деревья, словно разговаривали друг с другом. Цекай вспомнила свой сон, в котором деревья, слегка потрескивая, погружаются в свои нелегкие думы, и улыбнулась, представив такую картину. Какая чушь!

— Разумеется, чушь! — раздался странный глухой голос у нее в голове, словно она сама проговорила его про себя.

Цекай недоуменно открыла глаза.

— Кто здесь? — тихо спросила она, надеясь, что никто не отзовется.

— Она нас слышит? — удивленно спросил другой голос, доносившийся вся оттуда же, из ее подсознания.

Девушка подняла голову. Этого еще не хватало! Теперь она отчетливо слышала какие-то голоса. Правой рукой Цекай стала шарить в темноте, ища Юрию. Но ее там не было. Цекай в панике вскочила на ноги. Она в отчаянии щелкнула пальцами — неожиданно три из них засветились мягким голубым светом. От неожиданности девушка резко зажмурилась, а потом чуть не закричала от радости. Но вспомнив, зачем применила заклинание, провела рукой по земле, обнаружив там лишь траву. Единороги тоже куда-то делись. Цекай в ужасе стала кружиться на месте. У нее было странное ощущение: она чувствовала, что не двигается, хотя и топчет траву у себя под ногами. Цекай провела рукой по лицу, но едва смогла почувствовать свою кожу. Что это значит?

— Почему ты можешь слышать нас, оканду? — спросил голос у нее в голове.

— Кто вы? — спросила она, услышав, однако, и себя словно воображением, а не ушами.

— Кто мы? — лениво переспросил подсознательный голос.

— Да! — требовательно воскликнула девушка.

— Мы живем в этом лесу испокон веков, этот лес и есть мы.

Но… Цекай растерянно захлопала глазами, ничего не понимая. Но лес — это деревья…

— Верно, — согласился голос. — Так вы нас называете.

Я разговариваю с деревьями?! Девушка замотала головой, словно стараясь выкинуть у себя из головы странные голоса. Докатилась!!!

— Раньше мы никогда не разговаривали с кондра или оканду, но ты смогла услышать нас, — продолжило дерево. — Почему?

— Я понятия не имею!!!

— Ты такая маленькая, оканду, но твое сознание огромно. Оно почти такое же большое, как и наше. Я никогда еще не видел, чтобы чьи-то мысли были такими сильными. Хотя здесь тысячелетиями никого нет. Зачем ты и твои спутники пожаловали сюда?

Цекай ничего не ответила.

— Понял, — сказало дерево. — Вы бежите. Спасаетесь от беды. Сейчас вам не стоит волноваться, вы в безопасности здесь, наши толстые стволы защитят вас, но когда вы уйдете, вам будет трудно.

Цекай нахмурилась. Что значит будет трудно?

— Те, кто гонится за вами, в несколько раз сильнее. Тебе и твоим друзьям будет нелегко от них убежать.

— Вы предлагаете остаться в этом лесу?!

— Нет. Вы пугаете птиц и эльфов. Но я предлагаю тебе свою помощь. Я дам тебе кое-что, но за это ты разрешишь мне посмотреть твои воспоминания.

— Зачем вам мои воспоминания? — удивилась Цекай.

Дерево не ответило.

— Я дам тебе одну из моих веток, — после небольшой паузы проговорило оно. — Сделай из нее посох, и он будет служить тебе лучше любого другого.

Посох?!

— Да, возьми ее и доверь то, что думаешь и чувствуешь, а она поможет тебе, даст возможности, которых у тебя еще не было. Но это при условии, что ты дашь мне посмотреть твои воспоминания.

— Что это значит?

— Просто твои воспоминания…

— Ну ладно.