Глаз Пернатого Змея - Наталья Александрова

Мастер Каррерас быстро изготовил две удивительные шкатулки, и каждый из алмазов был помещен в отдельный ларец и приготовлен для отправки Их Королевским Величествам в Испанию.

Тем временем ацтекские жрецы явились к вице-королю и потребовали, чтобы он сдержал свое слово и отпустил на свободу потомков последнего императора Мексики. Вице-король велел привести принца дона Альваро и с сожалением сообщил жрецам, что его сестра донья Миранда скончалась в каземате.

Главный жрец выступил вперед и сказал вице-королю, что коли тот не сдержал своего слова, то и они свое не сдержат, и Пернатый Змей Кетцалькоатль возвратит свой глаз.

Дон Фернандо рассмеялся им в лицо и велел выпроводить жрецов из дворца, считая их слова пустой угрозой.

Однако не прошло и часа, как ему сообщили, что один из удивительных алмазов исчез из тщательно охраняемой сокровищницы вместе со шкатулкой, в которую он был заключен.

Дон Фернандо немедленно послал солдат в погоню за ацтекским принцем, но тот бесследно исчез вместе с сопровождающими его жрецами.

Через неделю дон Фернандо отправил в Испанию галеон с собранной данью. Капитану галеона была отдельно вручена шкатулка с уцелевшим алмазом, с тем чтобы по прибытии в Кадис он тут же передал ее представителю Их Королевских Величеств, чтобы тот незамедлительно доставил драгоценный дар ко двору. Галеон был отлично оснащен и вооружен сорока пушками, к тому же его сопровождала целая эскадра военных кораблей.

Однако на море никогда нельзя быть уверенным в благоприятном исходе плавания. Едва галеон вышел в океан, на него налетел ужасающий шторм. Эскадра была разбросана в разные стороны. Капитан галеона и моряки делали все, чтобы справиться со стихией, но силы их были неравны, и галеон вместе с грузом золота и Гпазом Пернатого Змея пошел на дно. Злые языки уверяли, что сам Пернатый Змей напустил на корабль шторм, с тем чтобы вернуть свой глаз. Так или иначе, один из камней погребен на дне моря, следы же второго камня затерялись, хотя время от времени возникали слухи, что камень цел и хранится в чрезвычайном секрете потомками императора Монтесумы…»

— Интересная история! — проговорил Маркиз, возвращая книгу Ивану Францевичу. — Но почему вы считаете…

— Вот почему, — старый ювелир не дал ему договорить, открыл книгу в самом конце и показал Лене гравюру. Это было изображение шкатулки в форме древнего мексиканского храма, точь-в-точь такой же, как та, что стояла на столе.

Подпись под гравюрой гласила, что это одна из двух шкатулок, изготовленных мастером Игнасио Каррерасом для алмазов по имени Глаза Пернатого Змея.

— Вы видите, что это — та самая шкатулка? — проговорил Иван Францевич.

— Да, очень похожа… — согласился Маркиз.

— Не «очень похожа», а она самая! Поверьте мне, Леня, это не новодел и не подделка. Этой шкатулке без малого пятьсот лет. Она была изготовлена в Мексике в шестнадцатом веке. А там были тогда изготовлены только две такие шкатулки, предназначенные для двух уникальных алмазов. Одна из них, вместе с одним из алмазов, утонула во время шторма по пути в Испанию. Значит, это — вторая шкатулка, та, которая пропала из дворца вице-короля Мексики.

— Значит, эта шкатулка сама по себе представляет очень большую ценность?

— Разумеется! Это — редчайшее изделие, и очень старинное. Но ценность шкатулки не идет ни в какое сравнение с ценностью того алмаза, который в ней хранился.

Ювелир сделал паузу и добавил голосом, которого Леня прежде никогда от него не слышал:

— Я очень прошу вас, Леня, если вам удастся найти Глаз Кетцалькоатля, покажите мне его!

Выйдя из дома Ивана Францевича, Леня повернулся к Георгию и спросил:

— Ваш мобильный телефон далеко?

— Вот он, — Георгий достал трубку. — Только он все еще выключен.

Бакланов отвечал на автомате, глаза его были пусты, и губы шевелились машинально. Как видно, рассказ Миллера о чудесном камне так повлиял на него, что он впал в ступор. Леня не стал ничего выяснять и задавать пустые вопросы — какое, мол, отношение ваша жена имеет к драгоценному алмазу. Что мог Георгий ему ответить?

— Ну, так включите мобильник! — велел Маркиз. — Мне кажется, подошло время поговорить с похитителями.

Едва Георгий включил свой телефон, тот истерично зазвонил, как будто только и дожидался этого момента.

— Дайте-ка мне! — Леня протянул руку и поднес телефон к уху.

— Ты, козел винторогий! — донесся из трубки злобный голос похитителя. — Решил с нами пошутить?

— О, рад вас слышать! — перебил его Леня. — Очень удачно, что вы позвонили. Я очень хотел спросить, как вам понравилось лото «Веселый зоосад». По-моему, очень полезная игра. Мозги развивает. Если, конечно, они есть. Но если нету… тут уж ничего не поделаешь! Опять же, зверюшки очень симпатичные. Особенно козлики… мне они кого-то очень напоминают, а вам?

— Это еще кто такой? — прошипел похититель. — Думаешь, ты очень умный? Это мы еще поглядим, у кого из нас есть мозги! Передай Бакланову, что он подписал своей жене смертный приговор! Мы ее будем высылать ему маленькими кусочками…

Бандит орал в трубку, так что Георгий, услышав такие слова, выпал из транса и помертвел лицом. Он пытался вырвать трубку у Маркиза, но Леня не подпускал его. Он ледяным голосом ответил похитителю:

— Нечего нас пугать! Камень теперь у нас, и если ты хочешь его получить — будешь играть по нашим правилам.

— Да кто ты такой, чтобы командовать! — не унимался похититель. — Да я таких, как ты…

— Ты меня не понял? — оборвал его Маркиз. — Если не замолкнешь — я снова выключу телефон, и тогда тебе не видать камня, как своих оттопыренных ушей! А насчет бабы… теперь парадом командую я, а мне, сам понимаешь, чужая жена без надобности. Не слишком я расстроюсь, если у нее будет, к примеру, некомплект пальцев или еще чего… Так что уймись и зря воздух не сотрясай!

Георгий при этих словах схватился за сердце. Маркиз очень выразительно ему подмигнул.

Голос в трубке замолчал, теперь оттуда доносилось только злобное пыхтение, вроде того, какое издает закипающий чайник.

Леня тоже держал паузу.

Он стоял возле огромной афиши, с которой широко улыбался известный эстрадный певец. Судя по всему, фотографию для афиши сделали лет десять назад, когда певец был гораздо моложе, привлекательнее и популярнее. Надпись на афише гласила:

«Дмитрий Конфетов. Концерт в день рождения».

— Вроде дошло до тебя, — удовлетворенно проговорил Леня, с интересом разглядывая афишу. — Ну, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Теперь молчи и слушай, повторять я не буду. Привезешь Елену сегодня вечером, в девять тридцать, на площадь перед концертным залом «Октябрьский». Когда мы ее увидим — отдадим тебе камень. Не будет женщины — не будет камня.

С этими словами он нажал кнопку отбоя и вернул телефон Георгию.

— Вы… — еле выговорил Бакланов трясущимися губами, — вы… вы просто… Так рисковать ее жизнью…

— Спокойно! — ответил Леня. — Не надо нервничать, все идет как задумано! У них нет выбора!

— Я надеюсь, вы знаете, что делаете! — проговорил Георгий, глядя на Леню глазами больной собаки.

— Я тоже на это надеюсь. А теперь мне нужно поговорить с нашей общей знакомой…

— Альбиночка, радость моя, — заворковал он в трубку, — извини, что отрываю тебя от дел… Да нет, я так просто поболтать… Что? Дурака не валять? Понял, я понял… Излагать быстро, что нужно? Излагаю…

Альбина, услышав, чего от нее хочет Леня, если и удивилась, то никак это не показала. На своей работе она повидала всякого и ко всему была готова.

— Это… это поможет? — спросила она, помолчав самую чуточку.

И по этой крошечной паузе Леня все понял. Но не стал ничего уточнять, просто сказал, что поможет, он очень на это надеется. Альбина пообещала сделать все, о чем ее просил Леня. И добавила, что это не составит для нее никакого труда.

Ближайший час все операторы мобильной связи города могли отметить повышенную интенсивность звонков. Многочисленные поклонницы Дмитрия Конфетова перезванивались друг с другом, под большим секретом сообщая информацию, полученную из самого надежного источника.

…В двадцать минут десятого на площади перед концертным залом «Октябрьский» остановилась черная машина. За рулем ее сидел Шампунь, на заднем сиденье, рядом с багровым от злости Шурупом, — стройная молодая женщина с длинными светлыми волосами, в нарядном красном платье. Рот ее был заклеен скотчем, руки связаны. Блондинка глухо мычала, мотая головой. Шуруп время от времени тыкал ее кулаком в бок и шипел в самое ухо:

— Сиди тихо! Не рыпайся, если не хочешь всю жизнь работать на пластического хирурга! Будешь послушной девочкой — мы тебя отпустим!