Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Детская литература » Прочая детская литература » Небо с овчинку - Николай Дубов

Небо с овчинку - Николай Дубов

Читать онлайн Небо с овчинку - Николай Дубов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 40
Перейти на страницу:

Расстались они чуть ли не друзьями. Сергей Игнатьевич попрощался и, провожаемый Юкой, пошел из села.

Иван Опанасович начал читать газеты. Прежде всего он просмотрел районную — не прошлись ли по их сельсовету, потом областную и республиканскую. Нигде не упоминался Чугуновский район, ни даже область. Начали приходить посетители. Тому нужна справка, тому совет, тот с кляузой. Иван Опанасович подписывал справки, давал советы, обещал разобраться в кляузах. Он занимался многочисленными своими делами, время от времени вспоминал Сергея Игнатьевича и все более креп в убеждении, что человек он несомненно хороший и поступил правильно. Все бы так!…

Посетители сменяли друг друга, и все они как-то чересчур внимательно присматривались к Ивану Опанасовичу, будто видели его впервые или открыли в нем новое качество, которого прежде не знали и которое почему-то всех забавляло и даже вроде смешило. Случалось, говоря о каком-нибудь деле, посетитель ни к селу ни к городу вдруг ухмылялся. Правда, под строгим и недоумевающим взглядом Ивана Опанасовича ухмылка исчезала, но Иван Опанасович был уверен, что она появлялась снова, как только посетитель поворачивался спиной. Так продолжалось до тех пор, пока не пришел бригадир Зименко. Тот уже не ухмылялся, а просто ржал и с порога крикнул:

— Вот это да! Вот это молодец голова! Вот если бы все так по-большевистски самокритику принимали…

— Какую самокритику?

— Тю! Так ты что, и не видел? А я думал, ты принципиальность доказываешь. Там на тебя такую самокритику навели — будь здоров! Иди погляди…

Иван Опанасович вышел на улицу, подошел к щиту для объявлений. То, что показалось ему объявлением о кино, было на самом деле карикатурой. Крупными печатными буквами сверху было написано: «Наши гицели». Под этим были нарисованы два человека со зверскими рожами. Один с огромным топором, другой с ружьем. Оба человека заляпаны красной краской, будто кровью. На животе человека с топором было написано «Голова», на втором — «Митька Казенный». Вокруг валялись трупы собак, тоже заляпанные красной краской. А под всем этим безобразием стояли стишки:

Нашему голове нема чего робыты,То вин почав собак быты

И рисунок и стишки были глупыми, совсем неумелыми и даже как бы детскими, но от этого ничуть не менее оскорбительными. Ивана Опанасовича как оглушило. Он стоял и смотрел на карикатуру, висящую на доске, а в голове у него мелькало только одно: «Я ж так и думал! Я ж так и знал!…» Случилось то, чего он боялся с самого начала, — подняли на смех. Теперь всё, теперь жизни не будет, затюкают, засмеют… Хоть из села беги!…

Иван Опанасович трясущимися руками отодрал приклеенную мякишем карикатуру, сложил и сунул в карман. Документ, улика… Ну, попадись теперь этот клятый пенсионер! Ишь подъехал, подходы развел, а сам такую пакость… А еще старый, седой человек… Ничего, я тебя найду, я не посмотрю, что старый, выведу на чистую воду, узнаешь, как клеветнические карикатурки малевать, честных людей позорить…

Иван Опанасович оглянулся, словно пенсионер должен был стоять где-нибудь поблизости и скалить от удовольствия зубы, любоваться его позором. Но поблизости никого не было, послеполуденный зной даже кур загнал в тень, только в отдалении бежал куда-то соседов мальчишка.

— Эй, Сашко! — крикнул Иван Опанасович.

Сашко подбежал.

— Ты не видел тут человека такого, не нашего… В синей тужурке такой…

— Не, не видел, — сказал Сашко и во все глаза уставился на председателя. — А шо такое, дядько Иван?

— Та ничего… Ты как увидишь его, так пулей ко мне.

— А чего ж? Я прибегу, как увижу…

Толя вместе со своим папой подъезжал к Чугунову. Дорогу он видел не один раз, можно сказать, знал наизусть, поэтому в окно не смотрел и почти все время молчал. Встреча с Сергеем Игнатьевичем произвела на него большое впечатление, но Толя никогда не довольствовался первым впечатлением, ему обязательно нужно было все обдумать, оценить и решить для себя, что было хорошо, а что плохо, что правильно или неправильно, и определить свое ко всему отношение. Антон не первый назвал его нудником, это случалось и прежде. И не потому, что Толя говорил всегда правильными, будто списанными из учебника грамматики фразами. Дело, скорее всего, было именно в Толиной привычке неторопливо и обстоятельно обо всем размышлять и говорить, докапываясь до таких сторон и обстоятельств, о которых товарищи его обычно не думали. У них не хватало терпения, или им становилось скучно, они на бегу, наспех что-нибудь говорили или решали и считали дело ясным и конченным. Толя дотошно докапывался до самых корней, не оставлял никакого вопроса невыясненным, а дела недоделанным.

Старенький «ПАЗ» дребезжал и поскрипывал, отец сосредоточенно сосал погасшую трубку и тоже о чем-то думал.

— Папа, — сказал Толя, — мне нужно с тобой серьезно поговорить.

— Сейчас? — Отец посмотрел на него и повел взглядом по набитому пассажирами автобусу.

— Это не мешает, — ответил на его взгляд Толя, — так как никакого секрета или тайны я обсуждать не собираюсь.

Отец кивнул.

— Вот мы строим новое общество, коммунизм. В нем всего должно быть много, все должно быть лучше и красивее. Правильно? Поэтому люди должны — все люди! — заботиться о том, чтобы все хорошее, полезное, красивое сохранилось.

— Не все красивое обязательно вместе с тем полезно. Пороги на Днепре были очень красивы, но не полезны, а вредны. Построили Днепрогэс — красоту величественную, но бесполезную и вредную заменили очень важной и нужной.

— Это я понимаю. Очень хорошо, что ты заговорил о реке, я тоже хотел о реках. Вот Чугуново стоит на Соколе. Ты же знаешь, этот наш заводик отравил реку, в ней не стало рыбы. Вода стала вонючая… Меня здешние ребята прозвали «Инфекцией». Будто я боюсь заразы и поэтому не купаюсь. Я ничего не боюсь, ты же знаешь, что я не трус. — Отец кивнул. — Мне просто противно купаться в Соколе. Это уже не река, а какая-то сточная канава.

— М-да… — сказал отец. — Наша газета об этом писала. Было принято постановление, чтобы на заводе поставили очистные сооружения.

— Их поставили?

— Пока нет. Видишь ли, Толя, нельзя подходить ко всему с меркой, так сказать, районного масштаба. Что она в масштабе страны? Есть задачи поважнее, затраты, так сказать, первоочередные…

— Я понимаю. Но ведь здесь живут люди! Люди, для которых строят коммунизм и которые тоже его строят. Почему они должны строить его, живя возле сточной канавы, и с этим мириться?

— Никто и не собирается мириться. Мы об этом писали…

— И что?

— Пока ничего нельзя сделать.

— Почему?

Толя поднял голову и увидел, что отец смотрит в окно, а правое ухо его, обращенное к Толе, наливается густой краской. Толя отвернулся.

— Видишь ли, — после паузы сказал отец. — Бывают обстоятельства, через которые нельзя перепрыгнуть… Мы написали, это было правильно. Но ассигнований не отпустили. Мы пытались снова поставить этот вопрос, но редактору сказали, что сейчас это неуместно: поскольку средств нет, незачем печатать, — это уже будет вредная демагогическая болтовня.

— Стало быть, надо мириться и молчать?

Автобус остановился. Пассажиры бросились к дверце, открытой шофером. Толя не услышал ответа и больше его не добивался. Дома ему делать было нечего; он сказал отцу, что придет вечером, и пошел к своему однокласснику и другу Вовке Савину.

Вовка был его противоположностью. До отказа заряженный энергией, он, как петарда, каждую минуту мог взорваться самой неожиданной выходкой, невзирая на ущерб, который наносил окружающим и самому себе. Он был бесстрашен, ловок и неистощим на выдумки. Толя не участвовал в его затеях, находя их несерьезными, детскими, но, когда к концу дня Вовкина энергия иссякала или он попросту уставал, они говорили долго и обстоятельно, по-Толиному, обо всем. Говорил, вернее, думал вслух, главным образом Толя, а Вовка служил при этом как бы катализатором. Распирающая его энергия не позволяла ему ограничиваться только рассуждениями, он постоянно искал и предлагал способы, как рассуждения претворить в действие. Толя мирился с излишне практичными порывами и устремлениями друга. Ему нужен был слушатель; угомонившийся Вовка был слушателем идеальным, и они отлично ладили.

Мысли Антона вернулись к тому, о чем говорил Сергей Игнатьевич. В конце концов он прав: они действительно наследники. Ну, сейчас они еще мальчишки, но пройдет каких-нибудь семь — десять лет, и они станут совсем, окончательно взрослыми. А те, что сейчас взрослые, или помрут, или по-переходят на пенсию и ничего уже не смогут делать. А все будут делать нынешние ребята. И за все отвечать. И за этот лес, и за реку, и за все поля, и заводы, и шахты, за все, что делается, и за все, что должно делаться, а не делается, потому что кто-то не умеет или не хочет… И тогда уже ни за кого нельзя будет спрятаться, не на кого надеяться, чего-то или кого-то ждать…

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 40
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Небо с овчинку - Николай Дубов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит