Третья волна - Кирилл Алейников

— Так бы оно так, — не сдавалась Елена, которой, очевидно, было известно гораздо больше. — Но ты сам указал на другие странные объекты Сидонии: пирамиду, фрагмент стены… Дальнейшие исследования снимков с помощью более мощных компьютеров дали поразительный результат: неподалеку от «марсианского сфинкса», всего в семи километрах расположен целый город! Он состоит из девятнадцати пирамид с тремя, четырьмя и пятью сторонами, ровной идеально круглой площадкой непонятного назначения, дорогами, все это дело соединяющими! Идею о том, что пирамиды являются вулканами или простыми горными образованиями, опровергает идеальная гладкость граней пирамид, отсутствие на вершинах вулканических кратеров, вообще всякое отсутствие вулканической деятельности. Все засыпано толстым слоем нанесенного ветрами песка, не позволяющего более подробно изучить структуру города.

— Ты говоришь так, будто веришь, что на Марсе и впрямь существует какой-то город, — фыркнул Семенов, не ожидавший от Елены, умной и образованной, верящей лишь фактам девушки, подобного безрассудства.

— Потом ты узнаешь то же, что известно мне, и сам поверишь в то, что этот город, этот конгломерат странных образований — дело рук разумных существ. Честно говоря, когда я столкнулась с этой историей, то была скептиком, как и ты сейчас. И вот почему. В 1998 году насавский аппарат «Марс Глобал Сюрвейер» сфотографировал лицо с высоты в четыреста сорок четыре километра и с разрешением четыре целых три десятых метра на точку. При таком увеличении лицо уже мало напоминало, собственно, лицо. Лишь ничем не примечательный холм, присыпанный пылью. Тут же поднялись горячие споры о том, что НАСА сфотографировало вовсе не тот объект, что оно намеренно пытается подделать факты. Нападки на НАСА и его невразумительные ответы продержались до 2001 года, когда тот же аппарат «Марс Глобал Сюрвейер» вновь снял лицо, но уже при разрешении в два метра на точку. Снимок ты можешь посмотреть в этой папке.

Семенов покопался и нашел указанный Еленой снимок.

— Если бы в кадр попал объект, равный по размерам пассажирскому авиалайнеру, он был бы виден, — поведала девушка.

Семенов смотрел на совершенно обычный холм, на котором не было ни глаз, ни ожерелья, ни тем более зрачков и зубов. Даже при излишней фантазии представить здесь некое лицо казалось немыслимым.

— Этим снимком НАСА закрыло тему о существовании на Марсе объектов искусственного происхождения.

— Более чем красноречивый аргумент в пользу агентства. — Семенов помахал перед собой последней фотографией.

— О, это так, — улыбалась Елена. — Но только НАСА не смогло объяснить как минимум трех вещей. Первое: почему фотокамеры космических аппаратов, способные совершать до полусотни снимков в секунду, передали на Землю так мало фотографий — в первый раз, от «Викинга», и два снимка от «Марс Глобал Сюрвейер». Второе: отчего НАСА предпочло снять только лишь лицо, проигнорировав остальные объекты, вызвавшие не менее активные дебаты. И третье: почему Национальное аэрокосмическое агентство, никогда не ставившее перед собой цель засекречивания своих проектов, вдруг выдало в массы лишь часть снимков Сидонии и окружающей эту область Асидалийской равнины, снятых с высоким разрешением.

Семенов решил, что не станет ломать голову над ответами. Девушка сама все расскажет, когда придет время.

Джип уже мчался вдалеке от Каира на юг вдоль русла Нила.

ГЛАВА 9

Они стояли на краю нового, недавно основанного города Цеалинта, отец и сын. За стенами продолжалась обычная жизнь, никто из простых граждан не знал, какое событие сегодня произойдет. Каций не стал говорить своему народу ничего о планах Империи. Никто из правителей всей Терсы не стал распространяться… Не надо им, оставшимся здесь, считать себя покинутыми, оставленными на произвол судьбы.

В конце концов, новый Приход еще не так скоро…

Но наши потомки, рожденные здесь, на Терсе, вряд ли простят тех, кто сегодня улетит, печально подумал шламан Каций.

Кениц в новой, с иголочки форме офицера высшего ранга выглядел сейчас гораздо старше своих лет. В глазах появилось несвойственное ему выражение скорби и постоянной задумчивости. Губы стали тонкими оттого, что юный жрец постоянно сжимал их, невольно опуская уголки рта вниз.

— Что ж, — вздохнул шламан Каций, нарушив воцарившееся молчание. — Пора прощаться, сын.

Кениц коротко кивнул. Его разрывало надвое странное, двойственное чувство правильности-неправильности происходящего. Он хотел, с одной стороны, упасть на колени перед отцом и умолять позволить остаться на Терсе. Но, с другой стороны, Кениц осознавал ответственность, возложенную на него. Ответственность за свой народ, отправляющийся к чужой планете, и за веру, тысячелетиями поддерживающую духовность и нравственность людей. Кениц признавался сам себе, что боится Калиса, боится полета до него, боится неизвестности вдали от родины. Но иного выхода нет. Цивилизация людей скоро падет, и виной тому — грозная Меркаба. Еще два-три Прихода, еще несколько тысяч лет, и на Терсе не останется даже упоминания о царствовавшем здесь людском роде. Все поглотит время.

Они обнялись. Шламан трижды коротко хлопнул Кеница по спине. Старая поговорка гласит, что чем дольше прощание, тем невыносимей разлука… Шламан соглашался с этими словами.

— Будь честен и справедлив, — напутствовал он сына.

— Я буду, отец.

— Не забывай того, чему ты учился здесь… — Каций неосознанно повел рукой вокруг, словно показывая на всю Терсу. — Помни о том, во имя чего исполняешь волю богов.

— Я буду помнить, отец, — пообещал Кениц.

Винты геликоптера с эмблемой Империи уже раскрутились, тихо пели их атакующие воздух края.

Шламан отошел на шаг.

— Да прибудут с тобой боги, ин-шламан Кениц!

Он впервые назвал сына так. Да, теперь он, жрец Кениц, стал новым шламаном.

— Да прибудут с тобой боги, ин-шламан Каций!

Он станет хорошим вождем, был уверен Каций. Он держится как настоящий вождь.

Кениц развернулся и быстрым шагом направился к геликоптеру. Больше он никогда не видел отца.

Впереди у нового шламана лежал долгий путь на планету, которой суждено стать новой родиной человечества.

Да помогут нам боги, тихо прошептала в глубине сердца юного жреца короткая молитва…

ГЛАВА 10

В декабре 1932 года Патрик Клейтон, англичанин, сотрудник периодического издания «Египетский геологический вестник», специализация которого ясна из названия, ехал на своем автомобиле среди диких, необитаемых дюн Большой песчаной пустыни близ селения Аль-Карима, что на западе Египта. Вдруг Патрик Клейтон услышал под колесами автомобиля непонятный хруст. Он тут же остановил движение машины, заглушил мотор и вылез посмотреть, что явилось причиной странного хруста. Каково же было изумление англичанина, когда он обнаружил прямо на дороге крупные куски прозрачного желто-зеленого стекла. Складывалось впечатление, будто кто-то зачем-то разбил об укатанный грунт сотни толстостенных винных бутылок.