Главное - доплыть - Элизабет Хайд

Поэтому сегодня между завтраком и ленчем она выпила лишь пол-литра. Теперь ей было легче ходить. Чтобы проверить уровень жидкости в организме, Эвелин прижала палец к внутренней стороне предплечья и убедилась, что мышечная ткань сохраняет свою упругость. Она поздравила себя с открытием столь успешной методы.

Если абстрагироваться от основной проблемы, Эвелин, несомненно, получала удовольствие от поездки. Ну когда бы еще она увидела сапсана, калифорнийского кондора, стайку диких индеек и огромное количество ястребов. А ведь были и горные козы, что паслись на берегу реки, и смешная маленькая мышь с большими ушами, торопливо семенившая на рассвете по песку. Запомнились ей и все виды скальных отложений.

А главное, Эвелин завела друзей. Например, вчера вечером Джил пригласила ее поужинать, и Эвелин долго рассказывала о своих исследованиях, причем Компсоны слушали внимательнее, чем студенты. Гиды также были очень любезны — терпеливо отвечали на все вопросы. Здесь когда-нибудь бывает снег? Каким образом этот камень оказался на середине реки? Почему индейцы племени навахо построили свои амбары так высоко? Почему на Колорадо так много тамариска? Откуда вы знаете, что уровень воды скоро повысится? Плотина действительно однажды рухнет?

Она старалась делать подробные заметки в дневнике в конце каждого отрезка пути, вечером, пока остальные пили. (Не нравилось Эвелин в этой поездке лишь непомерное количество алкоголя, потребляемого не только пассажирами, но и гидами. Разве в их обязанности не входит присматривать за туристами? Разве они не должны возглавлять и вести?) Джулиану было бы интересно узнать, какой величины здесь форель, — он любил рыбалку. А некоторые коллеги Эвелин потребуют подробного рассказа о флоре и фауне. Она нумеровала все фотографии, чтобы знать, когда и где сделана каждая из них, — Эвелин была не из тех, кто возвращается из отпуска с уймой красивых снимков, но не может ничего внятно объяснить.

Эвелин заметила, что многие ведут дневники. У Митчелла была записная книжка неопределенного цвета. Эми писала что-то в цветастом блокноте. Что касается Эвелин, она предпочитала обычные тетради с черно-белой обложкой и пустым квадратиком на каждой странице, оставленным для того, чтобы вписать в него время и место события. Она всегда вела путевой дневник, в каждой поездке, с самого детства. Возвращаясь в Кембридж, Эвелин ставила их на нижнюю полку шкафа, в хронологическом порядке, создавая своего рода личный архив.

Эвелин казалось, что Мэтью чересчур шпыняют из-за случившегося на ранчо. Он всего лишь хотел поиграть с собакой. Что тут страшного, пусть даже это и завершилось непредвиденным образом?

После ленча она заметила, что мальчик одиноко сидит рядом с Миксером, пока брат с отцом чем-то заняты на плоту. Эвелин решила, что это подходящий момент — не только для того, чтобы утешить Мэтью, но и для того, чтобы подружиться с собакой. Подходила она к ним с неуверенной улыбкой. Мэтью снял кепку; сквозь коротко остриженные волосы беззащитно просвечивала розовая кожа.

— Можно погладить Миксера? — спросила Эвелин.

Мэтью отодвинулся, давая ей место. Пес немедленно перекатился на спину и расставил ноги. Эвелин помедлила, потом погладила Миксера по груди.

— Ему вот так нравится, — решил просветить ее Мэтью. Он наклонился и принялся тереть псу брюхо, как будто пытаясь высечь искру. Миксер в восторге задергал задними лапами в воздухе. — Попробуйте, — предложил мальчик.

Эвелин нерешительно погладила собаку по животу. Гендерные принадлежности Миксера оставляли не так уж много свободного места для маневра, и она опасалась, так сказать, стимулировать пса.

— Сильнее, — настаивал Мэтью.

Эвелин начала водить пальцами по окружности, стараясь не расширять ее пределов. В ответ Миксер задрыгал лапой.

— Видите? Вы ему нравитесь. Теперь дайте ему вот это. — Мэтью встал, порылся в кармане и вытащил печенье, припорошенное песком. Он протянул его Эвелин, которая сначала помедлила, а потом сунула угощение Миксеру под нос. — Хорошо, — одобрил мальчик, теребя собаку за ухом.

— Ты любишь животных? — спросила Эвелин.

— Всех млекопитающих, — пояснил Мэтью. — И рептилий. Я хочу поехать на Галапагосские острова.

— А я там была! — воскликнула Эмили.

— Когда у нас в школе был День знаний, я изображал Чарлза Дарвина, — продолжал Мэтью. — Для меня соорудили бутафорскую бороду. Я сделал чучела зябликов из перьев. У всех у них клювы были разного цвета, — гордо сказал он.

— Потрясающе, — отозвалась Эвелин.

— А почему вы здесь одна? — вдруг спросил Мэтью.

— Ну… — буркнула она, пытаясь придумать подходящий ответ. — Наверное, я вообще люблю все делать одна.

— А я нет. Ненавижу быть один. Хотя маме нравится. Иногда ей так хочется побыть одной, что она запирается в ванной.

Хотя волосы у Мэтью были не длиннее дюйма, Эвелин заметила, что они уже начинают закручиваться завитками.

— Мама запирается не только из-за меня и Сэма, — продолжал Мэтью. — Она часто сидит одна по выходным, когда папа дома. А вообще он много ездит…

— А чем он занимается?

— Работает на какой-то фирме, в Японии. Однажды привез мне и Сэму комиксы, а маме — купальный халат, только он ей не понравился. Надеюсь, она с папой не разведется.

У Эвелин замерло сердце, она почувствовала, что у нее краснеет шея.

— Конечно, нет, — поспешно сказала она. — Посмотри, им так хорошо вместе.

Мэтью посмотрел на мать, о чем-то болтавшую с Джеем-Ти. Марк и Сэм по-прежнему возились на плоту.

— Наверное, — равнодушно сказал он. — Если бы мы только могли взять собаку домой… — добавил Мэтью, гладя Миксера за ухом.

Эвелин охватил приступ тоски. Она вдруг от всего сердца пожалела, что не зазвала Джулиана с собой. Лишь с ним она ощущала подлинное родство, вдали от него Эвелин ощущала себя лишней, ни с кем не связанной, одновременно вышестоящей и подчиненной по отношению к окружающим.

Как выразить это математически?

Глава 24

День шестой, вечер. Девяносто третья миля

Вечером, чтобы отметить окончание очень долгого дня, Джей-Ти приготовил полный кувшин «Маргариты». Он только начал разливать бодрящий напиток по кружкам, когда, продравшись сквозь кустарник, к реке вышли четыре туристки, судя по всему, здорово измотанные дальним переходом. Они сразу же сбросили одежду и полезли в воду. Вряд ли на кого другого это произвело большее впечатление, чем на мальчишек, как по команде переставших спорить из-за консервной открывалки и принявшихся с восхищенным вниманием наблюдать за голыми тетками, плескавшимися в реке. Они еще более изумились, когда одна из наяд узнала Эбо, подплыла к нему, села на плот и принялась рассматривать фотографии, весьма кстати извлеченные им из ящика с инструментами. Братья Компсон напрочь забыли о своих обязанностях.

В конце концов все купальщицы вышли на берег, и в обмен на «Маргариту» Джей-Ти выпросил у них немного бинта.

— А вы, случайно, не любите собак? — спросила Дикси. — Этот пес очень милый. И воды ему много не требуется.

— Дикси, — одернул ее Джей-Ти.

— Я всего лишь спросила.

— Не подумайте, что мы пытаемся от него отделаться, — пояснил Джей-Ти.

Джей-Ти не хотел завязывать сегодня еще одну ссору — даже с Дикси. Особенно с Дикси.

— Ты подружка Эбо? — спросил у непринужденно болтавшей ногами в воде особы Сэм.

Гид взглянул на него.

— Парень, ты еще маловат для того, чтобы задавать такие вопросы.

Сэм что-то шепнул брату, и Мэтью пихнул его.

Еще одна женщина наблюдала за Ллойдом, умывавшимся на отмели.

— Обязательно скажу своему дедушке, чтобы приехал сюда, — заявила она.

— А сколько ему лет?

— Больше, чем этому старику.

Ллойд, закончив водные процедуры, принялся искать полотенце, не замечая, что оно плавает в воде. Джей-Ти подошел, достал его, выжал и протянул Ллойду.

— Спасибо, — сказал тот, вытирая лицо.

— Не стоит.

— Знаете, моя жена в вас просто влюблена, — заметил Ллойд.

Сидя в одиночестве под тентом, Руфь сняла повязку с раны, заранее опасаясь того, что может увидеть. Вчера казалось, что осторожное обращение возымело свое действие — рана заметно заживилась, — но сегодня боль вернулась, каждую минуту ногу обдавал то жар, то холод. Руфи уже просто хотелось сорвать повязки и сунуть ногу в воду.

Она отлепила последний слой марли. Разумеется, рана была красной, влажной и липкой от гноя.

Ох уж это запоздалое прозрение. Пожалев о своем недавнем решении воздержаться от применения антибиотиков, Руфь принялась лихорадочно рыться в рюкзаке в поисках аптечки, содержащей, помимо прочего, продолговатую синюю коробочку с ципрофлоксатином и тому подобными препаратами «на всякий случай». Если она выпьет ципрофлоксатин немедленно, то с чистой совестью скажет Джею-Ти — а он, разумеется, с минуты на минуту подойдет ее проведать, — что уже принимает антибиотики.