Митран(СИ) - Книга mirknig.com)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Вик, а чем вы занимаетесь? - спросила Зоя, подавая мне лук.
- Я свободный художник, - с небольшой заминкой ответил я.
Обедая и знакомясь с артистами, мне пришло в голову перейти границу вместе с ними. А что? На их фоне я легко смогу затеряться. Кому из местных придет в голову, что лэр и лекарь присоединился к бродягам? Да не кому: инертное у местных мышление, не выходящее за установленные границы, обычаи поведения.
Боромот изучающе пробежался по мне своим хитрым, цепким взглядом и спросил:
- А где ваши краски и кисти?
- В дороге поиздержался, - пожав плечами, ответил я.
- Нам нужно рисунки на фургонах обновить, - задумчиво сказал он.
- Легко, также могу декорации для пьес нарисовать, - предложил я, - вы какие пьесы ставите?
- Собственного сочинения, разумеется, - гордо ответил Боромот.
Вообще артисты мне показались забавными, за импровизированным столом они весело переговаривались, подшучивали друг над другом, кто беззлобно, а кто и с намерением задеть побольнее. Все их жесты и мимика были преувеличены, они нарочито громко вздыхали, смеялись и заламывали руки, так что сразу было понятно, что находишься среди творческих личностей. В целом же они производили впечатление скрепленной временем и общим делом семьи.
- Бедняжка считает себя дочерью лэра, которую похитили в младенчестве и зачем-то подбросили к бродячим артистам, - с утрированным сочувствием рассказывала мне Матильда об Алине, даже не пытаясь снизить голос, - мы все по мере сил стараемся помочь ей свыкнуться с новой для неё реальностью.
Та в ответ фыркнула и отвернулась.
- Вы только сразу в неё не влюбляйтесь, молодой человек, - предостерегла меня Матильда, - нам и одного влюбленного дурака хватает, а если их будет два, то даже не знаю, как мы справимся.
"Вообще-то у них уже есть два дурака, - подумал я наблюдая за братьями, - и если мне посчастливится, то я буду уже третьим".
- А как ты планируешь разрисовать фургоны, - спросил меня Боромот.
- Как скажете. Могу ваши портреты в гротескной форме нарисовать, - предложил я, - если хотите, конечно.
- В какой форме? Ты умеешь рисовать портреты? - сразу же посыпались вопросы.
- В гротескной, значит в причудливой, комичной, - ответил я, - такая форма изображения привлекает внимание. Вам ведь внимание, в первую очередь, необходимо?
- Да заезжая в деревни и города мы должны привлечь внимание, чтобы народ шел именно к нам, - задумчиво ответил Боромот.
- Краски очень дорогие, - заметила Рита.
- Для гротескных рисунков можно одной черной краской обойтись, а если денег хватит, то лучше ещё красные штрихи добавить, - сказал я.
Доберемся до Польска, посмотрим, - подытожил Боромот.
* * *
До Польска мы добрались через три дня. Остановились не в самом городе, а на площадке перед ним. Там уже стояла одна труппа, первообраз цирка - жонглеры, гимнасты, дрессировщик небольших собачек. Нас они встретили не очень приветливо, конкуренты всё-таки. Мы установили большой шатер для представлений, собрали и поставили длинные лавки. Место в первом ряду стоило пять медяков, во втором - четыре, в третьем - три медяка, стоячие места за лавками обходились посетителям по два медяка. В хороший день за представление можно было выручить до трех серебряных монет.
Я в сопровождении Марика и Юрика отправился в городскую лавку, где продавались краски и кисти. Город Польск был точной копией Чертера, те же узкие и кривые улочки, та же главная площадь, аналогичная крепостная стена, окружающая город, только ворот ведущих в город было трое. Торга было два - один в городе, а второй стихийный за городом, возле которого и устроились артисты.
Ну что сказать, местная лавка, это вам не торговый центр. Привязанный к потолку у входной двери колокольчик известил лавочника о новых посетителях, и мы прошли в тесный зал. Лавка представляла собой длинный прилавок и стеллажи за ним. Выбор красок не большой, только основные и блеклые. Но будем брать, что есть, попробую смешать на палитре. Покупка краски и кистей обошлась нам в один серебряный.
- Боромот нас убьет, - озвучил общую мысль Марик.
Вернувшись из города и осмотрев фронт работы - четыре фургона, я засучив рукава приступил, нет не к творчеству, сначала к очистке деревянных каркасов от старой выцветшей краски. Мне повезло Боромот, чтобы ускорить процесс выделил мне в помощь четырёх человек, братьев, Гараса и Грету. С утра я сделал наметки, а к вечеру первый фургон был готов. Начал я, как не трудно догадаться с Боромота, изобразил его в полный рост в нарядном костюме, указывающем рукой в приглашающем жесте на нарядный шатёр, минимум гротеска и больше приукрашивания. На этом же фургоне с другой стороны изобразил всех артистов труппы в полный рост, держащихся за руки и улыбающихся зрителям. На первый фургон ушла почти вся цветная краска, но результат того стоил, он намного превзошел ожидания труппы, что потешило моё тщеславие. Всё-таки художественная школа нашего мира не шла ни в какое сравнение с потугами местных ваятелей. Артисты уже несколько минут стояли в рядочек, как и на изображении и рассматривали свои "копии".
- Здорово! Очень красиво! Ой, как на меня похоже! - вздыхали они.
- Да, господин Вик, как удачно сломался наш фургон, - сказала Рита.
- Вы самый лучший художник, какого я когда-либо встречал, - подытожил Боромот, изучая своё изображение на другой стороне фургона.
Остальными тремя фургонами я занимался ещё два дня. На них я изобразил, как и задумывалось, портреты артистов, выполненные в гротескной форме в черных и красных цветах. Занимаясь своей работой я так и не увидел первые представления труппы. Удалось заглянуть в мир здешнего театра только на четвертый день. Ну что сказать, так себе, детский утренник в таком же саду. Актеры были неестественны, сюжет пьесы неинтересным, наряды и декорации никакие. Видимо местные считали также, поскольку шатер был заполнен только на треть.
Вечером за ужином стояла гнетущая тишина, все были подавлены. Мы сидели в шатре за установленным там столом с канделябрами и вяло ковырялись в тарелках.
- Ужасный город, с такими же жителями, - глубокомысленно заявил Боромот и продолжил, - за четыре дня всего два серебряных. Жлобы! А ты целый серебряный потратил на какие-то там краски! - попенял он мне.
- Вам же понравилось, - опешил я от такого наезда.
- Дело в том, что денег мало, жители Польска оказались невежественными и не ценящими высокое искусство! - в конце Боромот сорвался на крик, - поэтому мы, к сожалению, не сможем тебе заплатить.
"Вот жлоб", - подумал я и стал обдумывать варианты мести.
- Кроме того, - продолжал Боромот осмотрев по очереди лица артистов, - придется снизить всем жалование.
По шатру пронесся шум вздохов, скрежетания зубов и чье-то:
- Да как ты смеешь! Мы и так ничего не получаем!
- Временно! - перебил всех глава труппы, - Вот доберемся до княжества Козельского, там народ побогаче и лучше чувствует театральное искусство.
- В ваш театр и в Козельске никто не придет, - со злости бросил я и лично Боромоту, - ваши пьесы дерьмо!
- Ах ты щенок! - прорычал Боромот и начал вставать.
- Я ухожу из труппы! - вдруг выкрикнул Валетон поднимаясь, - Вик прав, твои пьесы дерьмо!
Все остальные артисты зашептались, Боромот в нерешительности застыл в причудливой позе взирая на Валетона, а затем уселся на место и со злостью выплюнул:
- Валите куда хотите! Зимой с голоду все подохните!
- Вик, а ты смог бы написать пьесу? - вдруг спросила Матильда изучающе рассматривая меня.
- Я по-вашему писать не умею, - буркнул я.
Боромот заржал:
- Наглый щенок и неуч!
- Зато людей не обманываю, - вернул я ему любезность.
- Это кого я обманул?! - возмутился он.
- Меня, например, - ответил я.
- А я тебе ничего не обещал, щенок!
- Еще раз меня щенком назовёшь, и я тебе яйца отрежу, - спокойно сказал я, отрезая ножом кусок хлеба.
За столом повисла тишина, видимо все обдумывали шансы выполнения озвученной мною угрозы. Разумеется, ничего бы я ему не отрезал, просто прирезал бы, да ушел, достал меня этот боров. У меня и так нервы не железные, а он целый рамштайн на них сыграл. Видимо что-то отразилось на моём лице, либо на него причудливо упал свет от канделябров, но Боромот пошел на примирение.
- Ладно, поругались и хватит, - сказал он, - я не говорил тебе, что не заплачу за работу, я сказал, что сейчас денег нет, а это разные вещи. Как заработаем, так и отдам.
- Я конечно не театрал, - пошел и я на попятную, - но думаю ваши пьесы не так уж и плохи, их только нужно слегка доработать, осовременить, что ли.
Все задумались, даже Валетон уселся на место.