Соль Саракша - Андрей Лазарчук

— Какие мы с тобой всё-таки умные, Сыночек! — сказал Князь.

Возразить было нечего…

Вода в озере стояла ровно, ни ветерка, тихо-тихо вокруг. Доктор не разрешил нам притащить сюда ни радио, ни музыкальный ящик с записями — мол, дома дерьма наслушаетесь! Когда-то люди большие деньги платили, чтобы здешней тишиной наслаждаться. Вот мы и наслаждались.

Далеко за озером редко и тоскливо кричала птица — не иначе, пандейская кигикалка.

И тут я услышал шаги. Явственно так услышал.

Шаги сперва шуршали по асфальту, потом заскрипели по гравию.

Я сто раз предлагал доктору обкорнать кусты на аллейке, чтобы улучшить обзор — он ни в какую! Растения-де тоже чувствуют боль!

А теперь гадай, кого там демоны несут?

— Князь, — говорю. — Револьвер при тебе?

— За каким? — сказал Князь.

— Да гости у нас, — сказал я. Тут и Дину открыл глаза и тоже увидел, как появляется из-за живой ограды крупное такое тело.

Я сразу понял, чьё.

Это был выпускник «черной» гимназии Гай Тюнрике по прозвищу Грузовик.

Акт Чести

Не сказать, чтобы наш санаторий был этаким необитаемым островом. Вовсе нет.

Во-первых, сюда приходили и приезжали окрестные фермеры со своими хворобами, травмами, родами (абортов доктор не делал принципиально: и так людей мало осталось). Привозили мешки с мукой, свиные туши, копчёных гусей, живых кур, чёрный мёд, домашнее вино, самогон высочайшей очистки — заменитель спирта. Бабы вязали для благодетеля свитеры и шапочки, мужики подарили даже огромный овчинный тулуп — оставалось только новых Великих Морозов дождаться. В этом тулупе почему-то очень хорошо спалось, особенно на крыше.

Сам господин Моорс дарами не интересовался, встречал дарителей Паук на крыльце. Было очень похоже на картинку из учебника истории — «Имперский воевода собирает дань с горных кланов». Рожа у нарисованного воеводы была такая воровская, что становилось понятно: бедняге-императору ладно если лукошко яичек перепадёт, да и те по дороге раскокают…

Привозили сюда, превозмогая страх, и обитателей Верхнего Бештоуна — тех, от которых отказались и больница, и госпиталь. Доктор Мор говорил, что он не Творец, но иногда излечивал.

Любили к нам заглянуть и погранцы, преследующие нарушителя. Здесь они всегда могли рассчитывать на стопарик. Паук очень уважает военную форму.

Как-то раз даже двое «чёрных» гимназистиков-пятиклашек отважились сюда заявиться! Близнецы, фамилию забыл. Стоят перед крыльцом, смотрят на Паука, трясутся — но не убегают.

Мы провели их на кухню, накормили, похвалили за проявленное мужество и велели обязательно приходить годика через два, когда мы отсюда уйдём насовсем. Даже рекомендации ребятам написать посулили — для доктора. Надо же передать хозяйство в хорошие руки!

Но это всё понятно, а вот чего тут Гай Тюнрике забыл?

Мы с ним близко знакомы не были — и гимназии разные, и на год он старше меня. Но многие в городе хотели, чтобы мы познакомились поближе. На дистанции ближнего боя.

В восьмом, а особенно в девятом, я здорово вымахал и раздался в плечах. Сказалась порода, простая пища и отчищенные от ржавчины тренажёры в санатории.

А Грузовик уже давно оправдывал свою кличку. Но в гимназических вождях не состоял, был очень правильный парень, туповатый зубрила, хороший спортсмен, будущий муж и воин…

И всем страх как хотелось свести нас в поединке. Чтобы каждый, значит, защитил честь своей гимназии. Кроме того, Гай был потомственный горный стражник, как я — потомственный солекоп. Тоже, выходит, повод и предлог.

Но лично меня такая встреча ну никак не радовала. Сейчас — не знаю, а в тот раз он бы мне точно накидал.

Ох, нет, чего врать — он и сейчас бы накидал. Поскольку Князь сам же написал стишок про поединок горных стражников — «хореография чёрных пантер в непроглядную горную ночь». Хореография, понятно? А типичная драка солекопов — это неуклюжее фехтование крепёжными брусьями, сопровождаемое кряканьем, уханьем, эханьем и сквернословием. Есть разница?

Выход мне подсказала вечно коварная Рыба. Господа, внимание! Того, кто женится на Нолу Мирош, она сделает императором!

Но Рыба не хочет замуж. Так что Империи не суждено возродиться.

Мы встретились с Гаем на Пандейском рынке. Торговать там уже давно не торговали, а встречаться было принято — по традиции.

Я высказал Грузовику свои (Рыбины, конечно) соображения, и он согласился.

Во-первых, мы не два клоуна, чтобы уродоваться на потеху всякой мрази вроде нашего Гондона да ихнего Малютки Бо.

Во-вторых, разница в возрасте и классе обучения будет не в пользу Грузовика. Победит он — скажут, что здоровый кабан с подсвинком связался, задразнят. А в случае моей победы над ним просто будут смеяться до скончания дней. И не только над ним. Да, станут говорить, не тот нынче пошёл горный стражник… Их уже солекопское отродье лупит одной рукой, не выпуская из другой кружку…

В-третьих, я не вправе использовать столь явное своё преимущество в поединке с таким достойным парнем, каким я считаю Гая Тюнрике. При любом исходе означенного поединка.

Рыбины формулировки я выучил наизусть.

И сработало.

Никто из «чёрных» не посмел обвинить Грузовика в трусости — иначе сам бы нарвался на драку. Да и я вышел сплошным героем, при виде которого любая «ворона» летит задним ходом вопреки законам аэродинамики…

Мы тогда даже поговорили с Грузовиком по душам. Я не хочу после гимназии уезжать из города, а Мойстарик меня всячески агитирует. Гай Тюнрике, наоборот, должен идти в местную школу горной стражи, — ему же заблажило стать танкистом. А танковое училище — не ближний свет!

— Да ты влезешь ли в танк? — спрашиваю. Вроде бы насмехаюсь, а по сути — восхищаюсь его богатырством. Учусь у Рыбы!

— Сейчас новую машину выпускают, — мечтательно отвечает Гай Тюнрике. — «Вампир» называется. Туда точно влезу…

Так мы и разошлись без обид. И больше не пересекались.

Но что ему сейчас-то надо?

Гай Тюнрике остановился перед крыльцом и вытянул руки по швам. Я напрягся и покосился на Князя. Поэтическое создание довольно гнусно ухмылялось.

— Чак Яррик, — торжественно сказал Грузовик. — Я вызываю тебя на Акт Чести.

Во как!

Страшненькая штука — Акт Чести.

Говорят, это древний пандейский обычай. Непохоже. Скорее всего, пандейцы его когда-то злодейски придумали да навязали нашему простодушному и доверчивому народу, хотя сами сроду не собирались заниматься такими глупостями.

Это не придворная дуэль при секундантах и лекаре. И не бандитский «ших-мах» из книжки «Параллельная Империя».

Акт Чести свидетелей не предусматривает. Соперники сами договариваются о месте, сроке и условиях, после чего ставят общество в известность лишь о самом проведении Акта.

Всё прочее зависит от репутации каждого из бойцов. Особенно в случае смертельного исхода. Если судья тебе поверил — гуляй. Если не поверил, надевай клетчатую робу.

Но смертельный исход здесь не является целью. Цель — заставить противника или сделать что-то или, наоборот, чего-то не сделать. А каким образом достигнута цель, никого не касается.

Может, просто потолковали и договорились…

Посоветоваться бы с Рыбой. Но нет её, джакч, выхаживает Паликарлика, джакч, джакч и джакнутый джакч!..

— Прошу назвать причину вызова, — сказал я.

— Репутация барышни Лайты Лобату, — сказал Гай. — Каковую барышню на Балу Суженых я намерен объявить своей невестой…

Я с надеждой поглядел на Князя, но негодяй сделал невинную мордочку и спросил:

— Мне уйти?

Как будто не о его сестрице речь! Хрен поймёшь этих пандейцев!

Грузовик сказал:

— Да как угодно.

— Тогда мне угодно, — сказал Князь, — чтобы всё было организовано согласно Кодексу Калинта Седого.

Вовремя прорезался у него аристократизм. Стало понятно, что ничего подобного Гай Тюнрике в глаза не видел. Подбить его на это дело кто-то подбил, а подвести базу не удосужился. Или не мог.

Динуат Лобату овладел инициативой.

— Цель поединка? — сказал он в манере инспектора Пала Петру.

— Чак Яррик отказывается от компрометации барышни Лайты, — сказал Грузовик. — Прекращает встречаться с ней. Вести переписку. Вступать в сношения с ней через третьих лиц…

Князь захохотал: видимо, представил себе такие сношения. Потом сделал серьёзное лицо:

— В таком случае выбор места и оружия остаётся за вызванным, — сказал он. — Сыночек, где тебе удобнее?

Не скажу же я, что сроду бы не хотел столкнуться с Грузовиком ни на каком перекрёстке!

Поэтому пробормотал:

— Уступаю выбор вызвавшему…

— Тогда — Старая казарма. В полночь. Это традиционные место и время подобных поединков. Так говорят наши семейные хроники…