Соль Саракша - Андрей Лазарчук

Андрей Лазарчук, Михаил Успенский

Весь этот джакч

Книга первая

Соль Саракша

Контактная информация [email protected]

Эта цифровая книга, в том числе ее части, защищена авторским правом и не может быть воспроизведена перепродана или передана без разрешения автора.

Я подарил тебе прескверную страну, о мой герой!

Последние вакации

Все взрослые — или джакнутые, или выродки.

Кроме господина Казыдлу, нашего главного гимназического воспитателя. Потому что он и джакнутый, и выродок в одном теле. Но выродок он не в смысле головной боли («Чему там болеть? У него же там кость!» — как, бывалоча, шутили наши прадеды), а в том, что он именно натуральный, природный выродок. В прадедовском опять же смысле. Ну, вы меня поняли. А если не поняли, то это значит, что вам уже ничто не поможет…

И вот он сейчас стоит перед всей «серой» гимназией, замершей на плацу рядами и колоннами, и вещает в довоенный микрофон, отчего каждое его слово прерывается грохотом посторонних разрядов:

— …и, наконец, настанет… когда каждый из вас ощутит… частицей Отчизны… ойным сыном или дочерью Неизвестных Отцов, и сер… его переполнит восторг этого единения и счастье единомыслия и единодушия… веются прахом ваша дешёвая ирония и показной цинизм…будете вспоминать о юношеских… и прыщавой фронде с печальной улыбкой. И только в этот день, слившись в патриотическом экстазе… многострадальным народом, вы будете… себя взрослыми людьми…

Бе-бе-бе. Ля-ля-ля. Хорошая у него должность. Не надо ему ни тетрадки проверять, ни учебные пособия своими руками мастерить, ни с нами, чучелами, маяться, как другим, нормальным учителям. Преподы ведь тоже люди, и горбатятся ай да ну как. Мойстарик, например, говорит, что ни в жизнь не поменял бы шахту на учительскую.

— …окружают нас враги… Бороздят наши прибрежные воды Белые субмарины в смехотворных попытках… лягушачий десант… Возомнившие о себе хонтийские варвары не оставляют… захватить Голоземелье…говорим им: Хонти всю жизнь считалась имперской задницей, да так и осталась ею!

Выпускники, стоящие в первом ряду, хохочут, словно впервые в жизни услышали такое смешное слово. Я имею в виду, конечно, Хонти…

Нет, надо отвлечься. Надо о чём-нибудь другом. Например, перевести взгляд на статую Гуса Счастливого. Обычно она такая нежно-зелёная от патины, а нынче медь её сияет и горит. Под стариной Гусом кресло с очень высокой спинкой. На старину Гуса напялили какую-то хламиду — в такой ни попировать, ни повоевать. Старина Гус приподнимается из кресла — то ли заявился в дом старый друг, то ли пришёл сдаваться очередной вождь…

Как-то на уроке истории я спросил у Людоедища нашего: а почему, собственно, Гус — Счастливый?

— Да как же не счастливый? — сказал историк. — Во-первых, вообще выжил — при тогдашнем уровне детской смертности. Во-вторых, от солдата дослужился до маршала. Удостоился личной дружбы императора Цахса. Маленький и ледащенький был, а стал любимцем придворных дам. Включая родную сестру императора. Оскорблённый Цахс приговорил его к смерти, но в последнюю минуту из-под эшафота отправил в ссылку к нам, в Горный край. На верную смерть от стрелы горца. Здесь он из таких же бедолаг-ссыльных создал первый отряд «неустрашимых» — лучших воинов тогдашнего Саракша. Потом продал горским вождям партию оружия и науськал их на враждебную Пандею. И сразу же освободил несчастную Пандею от варваров, чем вынудил тамошних владык попроситься в имперское подданство… Столица встретила героя триумфом! И век этого счастливца был долог: он появился на свет под свист арбалетных болтов, а ушёл под грохот первых пушек. Правда, седую голову его снесло нашим же ядром, зато военная наука обогатилась забавным термином «дружественный огонь»…

Не соскучишься с нашим директором!

Только сейчас он почему-то стоит помалкивает. А вот господин Казыдлу разливается:

— …за горным хребтом притаилась… но трусливая Пандея. С незапамятных времён… на соляные копи Бештоуна, раз и навсегда … героями Сорокалетней войны, чьи шпаги и мушкеты… наши предки… неизменно отвечали: «Слезами посолите»!..

Шпаги и мушкеты при Лухте Благоуспешном? А копья и стрелы не хочешь, мутант-недомут? Мог бы и поинтересоваться здешней историей на досуге… Но кто ж его поправит!

— …все как один… соль солона от крови героев… будут визжать на штыках… неизбывная благодарность… мудрые и спокойные Отцы… невыносимое бремя власти… слова простой женщины… каменными скрижалями на страницах… без них мы все давно бы передохли… эти грубоватые, но верные… как нельзя лучше выражают…

Без них мы все давно бы передохли. Без них мы все давно бы передохли. Сказала овдовевшая ткачиха из Заозёрного. Они поднимут нацию из пепла. Когда я смогу прочувствовать эти слова всем сердцем, я стану взрослым. То есть примерно через год, в первом ряду…

Джакч, началось! Пошёл духоподъём! Руки по швам, глаза навыкат, голосовые связки на максимум! Изо всех лёгких и нелёгких! В едином порыве! Как один человек!

Нет, всё-таки как два человека. Это святое. Господа преподы и ощутившие себя частицей выпускники выкрикивают «Славу Отцам», а все остальные выводят на голоса «Горную стражу». Потому что вот это уж точно наше. Всем сердцем, всеми каменными, джакч, скрижалями…

А после экзаменов — выпускной бал. Бал Суженых. Никого из нас туда не пустят, хотя все будут стремиться. А на следующий день пройдёт выпускной бал за рекой, в Чёрной гимназии. «Вороны» тоже не будут пускать своих и, тем более, чужих девятиклассников.

Наши выпускные никогда не проводятся в один вечер. Потому что спасибо, не надо. Однажды попробовали — давно, перед войной ещё, аккурат Мойстарик заканчивал. Началось-то с братания, да кончилось махаловкой на мосту — сперва наши «сизари» с «воронами», а потом и погранцы с солекопами схватились. Трое калек, один покойник и одна вдова, даже не побывавшая невестой, такой джакч получился. Больше не повторялось.

А в старые времена зачинщиков непременно бы казнили: «Горная Смена и Горная Стража — одна семья»…

Чего выпускники так стараются? Неужели и мы через год будем такими же пучеглазыми петухами, как Чувырла и Гондон, как Кишечник и Вафля? Которые нынче считаются передовая молодёжь, краса и гордость союза «Отчичи» (слово-то какое в древнеимперском выискали!) Отчичи, ой чи-чи, полетели кирпичи. Полетели-полетели, на головку сели… Языковая глухота, сказал по этому поводу Князь.

Что же такое с нами за этот год сотворят? Что же мы такое великое должны осознать, от чего порвётся очко на кидонский знак и шары на лоб полезут?

Зато наши ребята поют спокойно, задушевно и где-то задумчиво. «Горная Стража» — песня для сердца, не для парада… И получается вполне себе разноголосица.

Только мы с Князем даже для сердца не поём. И даже не делаем вид, что. Не до того. У нас свои планы на ближайшие дни. Потому что вакации-то последние.

Дину, князь пандейский

…Когда мы утром встречаемся в умывальной, морда у Князя уже вовсю озабоченная, лоб наморщен, губки собраны в куриную гузку. Юноша мучительно размышляет, каким бы ещё образом опозорить своего папашу, господина полковника Глена Лобату, что командует за рекой погранцами.

Появилась эта весёлая семейка в Бештоуне несколько лет назад. Господина полковника, по слухам, попёрли аж из Боевой Гвардии. Видимо, за гуманизм по отношению к выродкам. Или наоборот, «за нецелесообразную жестокость», как это у них называется. Но, видно, обошлось без конфискации: барахла привезли три вагона. И в звании не понизили: армейский полковник — Гвардии бригадир.

Господин полковник сперва рожу кривил — мол, запятили столичного аристократа обратно в страну дикарей. Хотя мог бы и гордиться — спокон веку Империя ссылала сюда, под горские стрелы и пули, лучших людей. Об этом все учебники талдычат. Сам Верблибен у нас два срока прослужил, написал тут «Узника Чёрной ямы» и вообще…

Господин полковник поначалу требовал, чтобы все бляхи были начищены и амуниция при исполнении строевых артикулов на плацу звякала и грюкала. До этого-то он знал только Приморскую Пандею — и никак не мог врубиться, что горный стражник тем страшнее врагу, чем незаметнее и бесшумнее. Что горный стражник может в лесу подкрасться и отгрызть оленю яйца, да так деликатно, что олень спохватится не раньше, чем настанет время гона. Что после отпадения Пандеи Горную Стражу пришлось сколачивать по новой: набирать лесников, лесничих, профессиональных охотников, браконьеров и т. п. И что никаких выродков горные стражники не ловят, а ловят они редких пандейских шпионов и частых пандейских контрабандистов да их здешних сообщников. Если же среди ловимых обнаружатся выродки — тем хуже для выродков…