СТОЛЕТИЕ ВОЙНЫ.(Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок) - Уильям Энгдаль

Послевоенная Британия крайне зависела от поддержки Соединенных Штатов. Со своей стороны США, или, точнее, интернациональные элементы истэблишмента Восточного побережья, как их стали потом называть, поняли, что для доминирования в послевоенном мире им необходим и огромный опыт Лондона в международных делах, и его сотрудничество. Давно обсуждаемая новая концепция Империи, впервые сформулированная перед началом Первой мировой войны лордом Лотианом, лордом Милнером, Сесилом Роудсом и клубом «Круглый стол», как отмечалось ранее, быстро становилась реальностью. Британия после 1945 года стала проводить свое глобальное влияние косвенным образом, развивая и укрепляя «особые отношения» с Соединенными Штатами.

Семена этих «особых отношений» были посеяны после Версаля, когда одновременно в качестве консультативных органов по стратегической политике были организованы Королевский институт международных дел и нью-йоркский Совет по международным отношениям.

Во время войны добавился новый элемент. В то время как Британия и Соединенные Штаты договорились о полной интеграции военного командования, все еще неумелые американские разведывательные операции под командованием Управления стратегических служб проводились, в основном, из лондонского командного центра в тесном сотрудничестве с британским Управлением специальных операций. Послевоенное американское Центральное разведывательное управление и весь набор американских разведывательных правительственных учреждений выросли непосредственно из этих связей военного времени с Британией. Последствия этого для дальнейшей американской политики оказались огромными и трагичными.

Ключевым поворотным моментом, который в послевоенный период перенаправил американскую энергию и политику, стало вмешательство британцев во внутренние американские разногласия. 5 марта 1946 года великолепно рассчитанным ходом Уинстон Черчилль приехал в резиденцию президента Трумэна (Фултон, штат Миссури) и произнес свою знаменитую речь про «Железный занавес». Обычно не обсуждается, какие политические выгоды принесла расчетливая риторика Черчилля самой послевоенной Британии. Допустим, что Сталин действительно нарушал дух и букву различных договоренностей военного времени, достигнутых с Черчиллем и Рузвельтом. Но целью Черчилля в Фултоне было завлечь наивного и неопытного американского президента в обновленные «особые» англо-американские отношения.

Сразу после чрезвычайного визита Черчилля, во время которого он нарочно проиграл в покер Трумэну 75 долларов, бывший премьер-министр обернул ситуацию к явной пользе Англии. Прототип ЦРУ был создан на основе обученного Лондоном в годы войны персонала Управления стратегических служб. Американская оборонная политика основывалась на совместном американско-британском владении разведывательными и военными секретами. Трумэн начал очищать свою администрацию от любых антибританских элементов, наиболее значительным представителем которых был министр сельского хозяйства и англофоб Генри Уоллес. Американская и британская разведка возобновили тесное сотрудничество во многих ключевых областях.

Долларовый стандарт, Большая Нефть и нью-йоркские банки

После Второй мировой войны англо-американские нефтяные интересы вышли на неизмеримо более сильные позиции. В итоговом соглашении о Новом Мировом Порядке, в финансовой и экономической сфере разработанном представителями Англии и Америки в 1944 году в Бреттон-Вуде, Нью-Гемпшир, центральную роль в идеях лорда Кейнса и его американского партнера помощника министра финансов США Гарри Декстера Уайта играла англо-американская гегемония над мировыми запасами нефти.

Система Бреттон-Вуда должна была зиждиться на трех столпах: Международный валютный фонд, который будет формироваться из взносов стран-участниц как резерв на крайний случай, доступный в моменты нарушения платежного баланса; Всемирный банк, который будет давать займы на крупные общественные проекты правительствам стран-участниц;

Генеральное соглашение о торговых тарифах (ГАТТ), разработанное для создания управляемой «свободной торговли».

Но несколько искусно составленных лордом Кейнсом и его американскими друзьями параграфов обеспечили послевоенную англоамериканскую гегемонию в мировых финансовых и экономических делах. Во-первых, США и Англии был де-факто передан контроль над МВФ и Всемирным банком. Во-вторых, Бреттон-Вудские соглашения создали то, что называлось «системой золотовалютного обмена». В данной системе валюта каждой страны-участницы была привязана к доллару США. Доллар США определялся по официальному курсу 35 долларов за унцию золота, установленному в разгар Великой Депрессии перед Второй мировой войной президентом Рузвельтом в 1934 году.

Немногие были способны оспорить введение послевоенного долларового стандарта США, поскольку за годы войны Федеральный Резервный Банк в Нью-Йорке собрал большую часть мировых запасов золота, а сам доллар вышел из потрясений войны как самая устойчивая валюта в мире, подкрепленная, несомненно, сильнейшей в мире экономикой.

Среди немногих склонных возражать условиям Бреттон-Вудского финансового порядка были крупные американские нефтяные компании: группа компаний Рокфеллера «Стандарт Ойл» вместе с семейным бизнесом Меллонов из Питтсбурга «Галф Ойл». Они захватили львиную долю нефтяных концессий на Ближнем Востоке, прежде всего в Саудовской Аравии. Частично посредством умелой дипломатии президента Рузвельта, частично вследствие ошибок Уинстона Черчилля Саудовская Аравия после войны выскользнула из цепких рук Британии. Король Саудовской Аравии Абдул Азиз получил от Рузвельта беспрецедентное соглашение по ленд-лизу в 1943 году, жест, который обеспечил благоволение саудовцев нефтяным интересам США после войны.

Рузвельт последовал совету Гарольда Икеса, бывшего в то время нефтяным координатором Министерства обороны и Государственного департамента, заметившего в декабре 1942 года: «Мы твердо убеждены в том, что разработка саудовских нефтяных месторождений должна рассматриваться в свете широких национальных интересов». Американская национальная безопасность была впервые официально увязана с судьбой этого королевства в пустыне, которое находится в 10 тыс. миль от США на берегах Персидского залива. Но этот случай не был последним. Стратеги из Государственного департамента уже понимали, что внешняя политика США, по крайней мере на ключевых направлениях, может стать, как и британская, имперской с тем, чтобы контролировать стратегические интересы в отдаленных землях в качестве опоры своей послевоенной власти.[43]

Но немногие американцы понимали смысл событий в первые годы после окончания Второй мировой войны. Они были слишком озабочены возвращением к нормальной жизни после депрессии и ужасов войны.

Исследователи уделяли мало внимания роли нефти в послевоенной программе европейского восстановления — в плане Маршалла, названном так в честь своего создателя, Государственного секретаря Джорджа Маршалла. С самого начала, в 1947 году, самой крупной расходной статьей этой программы для государств-участников в Западной Европе стали нефтяные закупки, основной объем которых поставлялся американскими нефтяными компаниями, за доллары. В соответствии с официальными документами Государственного департамента более 10 % всей помощи США по плану Маршалла пошло на закупку американской нефти.[44]

К концу войны нефтяная промышленность США имела столь же сильные позиции на международной арене, как и ее британские конкуренты. Ее основные нефтяные ресурсы были сосредоточены в Венесуэле, на Ближнем Востоке и в других отдаленных регионах. После войны. Большая Нефть, в лице пять американских компаний «Стандарт Ойл оф Нью-Джерси» («Экссон»), «Соконай-Вакуум Ойл» («Мобил»), «Стандарт Ойл оф Калифорния» («Шеврон»), «Тексако» и «Галф Ойл» получили полный контроль над европейскими послевоенными нефтяными рынками.

Опустошительная война сильно снизила европейскую зависимость от угля как основного источника энергии. Германия потеряла свои восточные угольные месторождения, а добыча угля на сильно пострадавшем от войны Западе составляла только 40 % от довоенного уровня. Добыча угля в Британии упала на 20 % по сравнению с уровнем 1938 года. Нефть Восточной Европы оказалась за черчиллевским «Железным занавесом» и стала для Запада недостижимой. В 1947 году половина западноевропейской нефти поставлялась пятью американскими компаниями.

И крупнейшие американские нефтяные компании не упустили такой замечательный шанс обрести преимущество.