Я - истребитель - Георгий Захаров

- Вот ваш новый командир отряда! - объявил он летчикам.

Только служить в своей 109-й киевской эскадрилье мне уже больше не пришлось.

Над Китаем

Перед новыми испытаниями

Меня вызвали в Москву и дали задание. Я снова "воюю".

Это - самая тихая, самая малочисленная и самая бескровная война из всех, какие только были. Но для меня- не самая легкая. Воюем только мы вдвоем - я и Агафонов. Его тоже вызвали в Москву. Воюем друг с другом - до умопомрачения, до радужных кругов под глазами, до двадцать четвертого пота. Воюем над аэродромом авиазавода: ведем войсковые испытания вновь созданного самолета И-15бис.

Пока мы отдыхали, наши записки произвели в верхах определенное впечатление. Конструкторы "дотягивают" И-15, и теперешний ее образец называется И-15бис. У "биса" , как мы его называем, поставлена заводская бронеспинка вместо самодельной, которые мы ставили в Испании. Самолет слегка потяжелел, стал более устойчив, но при этом несколько проигрывает И-15 в маневренности. На И-15 я мог проделать вираж за 8-9 секунд, на "бисе" требуется секунд 11-12. Все равно это, в общем, та же машина, привычная и послушная, и теперь мы с Агафоновым по нескольку часов в день гоняемся друг за другом в воздухе, чтобы понять, чего этот "бис" стоит в бою. При заводе работают летчики-испытатели: Константин Коккинаки, два брата Давыдовы, Шевченко и другие. Мы с Агафоновым с большим почтением смотрим на них в столовой, когда пилоты собираются в обеденный перерыв. Но и они с любопытством присматриваются к нам: мы - боевые летчики, потому нам и поручили провести этот этап испытаний. И мы выкладываемся...

Работа наша фиксируется не только на глаз: на "бисах" установлены фотопулеметы. А это значит, что вся усвоенная нами в Испании наука ложится на фотопленку, когда каждый из нас жмет на гашетки. Потом мы эти обработанные пленки просматриваем на земле. Фотопулемет - новинка. Поэтому на просмотр наших поединков сходится много народа. Мы с Павлом по старой привычке даже во время просмотров пытаемся спорить по поводу "кто кого", зачастую игнорируя показания фотопленки. Агафонов более склонен к эмоциям, и наиболее удачные моменты своих атак смакует вслух.

- Да ты посмотри этот кадр! - победоносно взывает он ко мне.

- Вижу, не слепой...

- Да что ты там видишь! Вот сейчас... Вот этот... Вот!- И киномеханику: Покажи ему это еще раз, пожалуйста! Показывают.

- Ну? - щурится Паша. - Где б ты сейчас был, если бы я стрелял не этим... - он кивает на экран.

Вообще-то фотопулемет - любопытная штука. Я действительно подставился, потому что уходил, недостаточно энергично набирая высоту. Мне всегда казалось, что самолет я все же чувствую лучше всякого прибора, что мои ощущения меня не обманывают. А тут смотришь со стороны и видишь: опоздал! Не намного, конечно, но Паше этого хватило. Только что же это он тут расхвастался? И я говорю:

- Кадр замечательный. Но в таком кадре до этого ты сам был два раза!.. - И прошу отмотать ленту поближе к началу.

Летчики-испытатели улыбаются, с удовольствием смотрят пленку повторно. В общем, кажется, не зря нас пригласили повоевать. Есть на что смотреть. А главное - много поучительного. Агафонов, например, явно запаздывает с повторными атаками, я же, к своему удивлению, замечаю, что в бою иногда выбирают не самый рациональный способ атаки.

Так мы работаем несколько недель, и вот наступает день, когда наша программа выполнена. Модификация И-15 И-15бис пошла в серию. Агафонов получил назначение и отбывает в часть к месту службы. Мы снова расстаемся, и я замечаю, что на дворе - глубокая осень. Листья уже не шуршат. Влажные, они прилипают к асфальту и к подошвам ботинок. Легкий мой берет, который я привык носить в Испании, надо бы поменять на что-то более подходящее для дождливой московской осени. Но, занятый доводкой машины, я эту первую после возвращения на родину осень так и не заметил, просмотрел...

Я знаю, что не сегодня завтра из Главного управления кадров ВВС придет вызов, и я вслед за Агафоновым отправлюсь к новому месту службы. Но внезапно вызов приходит из Наркомата обороны. Это для меня неожиданность.

В указанное время являюсь к наркому. В его рабочем кабинете я впервые.

Нарком спокоен, доловит, приветлив. Сразу приступает к главному. А главное в том, что китайский народ ведет борьбу с японскими милитаристами - борьбу тяжелую, неравную. По договоренности советского и китайского правительств наши летчики-добровольцы помогают китайскому народу в борьбе с японцами так же, как помогают Республиканской Испании в борьбе с фашизмом.

Это мне было известно. Но вот новость: большой группой советских летчиков и Китае сейчас командует мой командир Павел Васильевич Рычагов. Хорошо командует, хотя теперь у него под началом не только истребители, но и бомбардировщики. Однако положение там сложное. Рычагов обратился в наркомат с просьбой прислать меня к нему помощником по истребительной авиации. Готов ли я?..

Готов ли я? Да в ту же минуту, как об этом узнал, я уже мысленно был там!

На этом моя первая и самая короткая встреча с наркомом закончилась. На прощание он предложил:

- Если считаете необходимым взять с собой кого-то из специалистов, подумайте. Время есть.

Но мне и тут не надо было долго думать. Мне нужен был только один специалист - наш мадридский "бог" -авиационный инженер Леонид Кальченко. Этот человек при необходимости мог заставить летать даже решето! Можно было не беспокоиться за состояние материальной части, если за это дело отвечал Кальченко. Вот этого человека я в хотел взять с собой, о чем тут же доложил наркому.

Возражений не последовало, и вечером того же дня с кульками всякой снеди, тортами, конфетами, апельсинами, шампанским мы с Леней ввалились в его квартиру. Увидев кульки и наши сияющие физиономии, Ленина жена сурово спросила:

- Куда опять собрались?

- Ты посмотри, какие апельсины! - засуетился Леня.

- Да, - воодушевился я, - посмотри только, какие апельсины! У тебя в квартире есть место, куда можно положить такие апельсины? Нет? Сейчас найдем, - шумел я, разгружая кульки.

Леня позорно ретировался. Он не хотел, чтобы приказ наркома жена прочла на его физиономии в первую же минуту... Поездом с Леней Кальченко мы ехали до Алма-Аты. К тому времени, когда меня вызвали в наркомат, уже была сформирована очередная группа летчиков-добровольцев, в которой оказалось немало бакинцев. Меня назначили старшим этой группы. Ехали мы без всяких документов, что было привычно мне и не совсем привычно для остальных. Одеты были в тренировочные костюмы, занимали целый вагон и на вопросы любопытных отвечали, что мы спортивная команда общества "Труд".