Опасная связь (СИ) - Джолос Анна

«Хочешь, куплю тебе новые взамен?» — явно издевается он.

«Прибереги денежки. Папа собирается отсматривать камеры. Тебе вкатят штраф за твое художество!»

*смайл, который злорадно ухмыляется*

«Ему заняться нечем?»

И дальше:

«Рыжая, повторяю свой вопрос: где ты?»

«В караганде»

«Все, я еду к тебе. Адрес Караганды, как ты понимаешь, у меня есть»

«Спятил??? Не вздумай! Я не дома!!!!!»

Молчит. Минута. Две. Пять.

«Серьезно, Паровозов!!! Не надо домой! Нет меня, честное слово!!!»

Галочки о прочтении горят, но реакции никакой.

«Пообещай, что не поедешь!!»

«Обещаю» — приходит от него наконец.

«И отстань от меня. Говорила уже!» — зафиналиваю по итогу.

Да. Вот так.

— Сашка, а давай перекинемся в картишки? — предлагает Арнольдовна, усаживаясь на мою кровать.

— А давайте, — с облегчением выдыхаю и откладываю смартфон в сторону.

— В дурака, пьяницу или сундучки? — тасует невесть откуда взявшуюся колоду.

— В дурака.

— Ну, погнали!

В картишки рубимся долго. Болтаем, смеемся. Убиваем время. Когда звонит мама, стрелка часов переваливает за шесть.

— Как ты, милая? — спрашивает снова.

— Хорошо все. Чирикаем с Ольгой Арнольдовной. Она мне тут про свою юность рассказывает.

— Ой, как здорово, что вы нашли общий язык. Саш, учебники какие на завтра привезти?

— Никакие. Завтра утром мы поедем домой. Не собираюсь тут торчать и точка! — заявляю решительно.

— С врачом сперва переговорю.

Неисправима!

Намереваюсь продолжить атаку, но резко замолкаю. Потому что внезапно на пороге моей палаты появляется ОН!

Илья Паровозов собственной персоной.

Чтоб меня… С огромным букетищем ромашковых хризантем в руках.

Глава 16. Прятки

— Здрасьте, — произносит Илья, в два шага преодолевая расстояние от двери до моей кровати.

— Ма, я перезвоню, — резко сбрасываю вызов и таращусь на него во все глаза.

— Санек, здорова! — подмигивает он мне.

— Ты как меня нашел, блин???

Сказать, что я удивлена — это ничего не сказать. Никто, кроме моих предков и классного руководителя, Элеоноры Андреевны, не знает о том, что я здесь. Даже Лисицына.

— Дым пробил твою трубу. На координаты, — самодовольно кивает на телефон, который я сжимаю в руках.

— Ты… Ты вообще спятил, что ли? — только и могу блеять как овца.

— По ходу.

— Следишь за мной?!

— Это тебе, Сань, — протягивает цветы и оставляет их на моих коленках. Много-много белых ромашковых хризантем, обтянутых прозрачной пленкой.

— Пойду-ка я погуляю, молодежь, — хитро выдает Ольга Арнольдовна, пока я растерянно моргаю.

— Присяду? — Паровозов берет стул и ставит его напротив, не дождавшись моего одобрения.

— Не надо тут рассаживаться! Скоро приедет папа, — наблюдая за ним, сообщаю хмуро.

— Ну и отлично, заодно и штраф мне выпишет, — отвечает, хохотнув, и откидывается на спинку. — Убьем двух зайцев сразу, так сказать.

— Каких зайцев? Несмешно.

— Что со стопой, перелом? — озабоченно косится на лангетку.

— Нет, вправляли сустав. Я неудачно упала со ступенек.

Только при каких обстоятельствах в жизни не расскажу.

— Небось засмотрелась на мое послание, — прищуривается, и я теряю дар речи. — Ты покраснела. Че реально угадал?

Илья хохочет, а я моментально начинаю злиться, ощущая, как предательски жарит щеки. Беру с тумбы здоровенное красное яблоко и швыряю в него, однако в реакции парню не откажешь. Он ловит его одной правой.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — вгрызается в спелый фрукт и смеется.

— Тебе весело? — возмущаюсь, складывая руки на груди.

— Да ладно, Сань, не булькати. Немного отдохнешь от своего беличьего марафона.

Закатываю глаза.

«Не булькати». Ну и лексикон. Кто вообще так выражается?

— Когда домой, бесстыжая? — без стеснения разглядывает мою дурацкую пижаму с розовыми слониками.

— Завтра.

— Хочешь, приеду заберу тебя? — его наглый взгляд задерживается на моих оголенных ногах, а затем ползет выше, к груди.

— Еще чего! Не вздумай заявиться! — предупреждаю грозно.

— Приеду, — утвердительно качнув головой, заявляет упрямо.

— Тебе нравится меня бесить?

— Ты шкодная, когда ерепенишься.

«Шкодная». Мать моя женщина!

— Слушай, Паровозов, что тебе от меня надо? — решаю спросить напрямую, потому что его поведение озадачивает.

— Встречаться будем, — выкатывает невозмутимо.

— Да щас! Мне отношения не нужны, — сообщаю уверенно.

— Всем нужны, а тебе нет? — кидает огрызок от яблока в урну.

— Я не все, и я ничего не хочу, — отрезаю предельно ясно.

— Тогда у нас проблема.

— И какая же? — закрываю шорты цветами, подтягивая букет вверх. Поздно стесняться, но он так смотрит, что я испытываю только одно желание — прикрыться.

— Я хочу, чтобы ты была со мной, — его взгляд становится серьезным.

— Перехочешь, — упрямо гну свою линию.

— Подожду твоего батю, пожалуй.

— Ты не в себе? — раздражаюсь неимоверно. — Мой папа — подполковник. Он таких, как ты, за решетку каждый день сажает.

— Это че, откат к тому, что мы типа не пара? — усмехается, поднимаясь со стула.

— Типа да. Спасибо за приятное времяпровождение и цветы, но на этом точка, Илья, — разъясняю спокойно.

— Приятное времяпровождение… Так выходит, что было приятно? — улыбается и касается ладонью моей щеки.

— Совсем чуть-чуть, — вру напропалую. — Не то, чтобы я прям впечатлилась. Не обольщайся.

— Ты такая язва, Харитонова, — цепляет пальцами подбородок.

— Какая есть, — пожимаю плечом.

— Мне нравится, — проходится большим пальцем по нижней губе, и в животе у меня странно тяжелеет. — Суббота. Четыре. Освободи для меня местечко в своем тесном графике,

— Я не смогу, — отрицательно качаю головой.

— Придумай что-нибудь, ты же изобретательная.

Так и лупимся друг на друга, не мигая. И как назло, в памяти всплывают картинки той нашей ночи.

— Никуда я с тобой не пойду! — упорно капризничаю.

— Ждем папу? — вскидывает бровь.

— Это шантаж? — пытаюсь отодвинуться, но Илья перехватывает за шею и наклоняется ко мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— В четыре. Напишешь, откуда забрать.

Он так близко. Я чувствую его запах и горячее дыхание на своей коже.

— А если нет? — нарочно провоцирую, игнорируя хоровод мурашек, бегущих по спине.

— Соскочить не выйдет. Сань. Ты сама со мной связалась, — продолжает гладить губы и следить за тем, что делает.

— Развязаться как-то можно? — сглатываю, ощущая ненормальное волнение, распространяющееся по всему телу. Оно находит волнами, концентрируется в грудной клетке и мешает дышать.

— А ты не торопись. Вдруг тебе понравится.

И когда напряжение между нами достигает максимума… Когда кажется, что Илья вот-вот меня поцелует… Он отстраняется. Отстраняется, едва коснувшись.

Такое острое разочарование захлестывает, что не передать никакими словами!

— Милая пижама, кстати, — его глаза надо мной откровенно смеются, ибо я так и застыла в ожидании. Как полная дура.

— И что дальше? — стараюсь взять под контроль те незнакомые ощущения, которые испытываю.

— Будь на телефоне, бесстыжая. Не игнорируй мои сообщения. Иначе приду в гости, — обещает, уже стоя у дверей.

И прямо сейчас я понимаю, что он ни черта не шутит. Заявится к родителям домой, как заявился без предупреждения сюда.

Вляпалась ты, Саша, по самое не хочу…

— Конопля, — голос Бондаренко, идущего за мной, раздражает как никогда. — Слышь?