Борьба за жизнь - Екатерина Богданова

Приветственная речь наконец-то закончилась, вызвав всеобщий вздох облегчения, и началось неформальное знакомство, в ходе которого выяснилось, что первым послом является не кто иная, как та самая негласная правительница Наминайской империи. Нет, она конечно же не объявила во всеуслышание, что является любовницей императора. Но в ознакомительной характеристике, которую я практически наизусть выучила, готовясь к роли принцессы, стояло ее имя — Раниярса Свободная. Его-то леди и озвучила. Необычная фамилия, но как нельзя лучше отражающая действительность. Наглым мужчиной оказался военный переговорщик, деликатно назвавшийся противоконфликтным атташе, стоящая рядом с ним пожилая леди вообще не пожелала объяснить, какую роль играет в посольстве, только извинилась за некоторую путаницу со временем. Не было учтено, что утро в Наминайской империи — это поздний вечер в Возрении.

В то, что послы об этом не подумали, верилось с трудом. Наверняка подумали, но сделали так, как было им удобнее. Не выгонит же их король, да и эффект неожиданности как нельзя лучше показал, чего стоит Возрен Седьмой. С другой стороны, продемонстрировали свои силы и полнейшее небрежение к нам. Их поступок прямо кричал: «Вы нам не нужны, это вам необходима наша благосклонность! Будьте рады, что мы вообще пришли». И этих людей я должна убедить, что являюсь послом мира и, самое главное, что мой визит выгоден обеим сторонам! Задача, прямо скажем, трудновыполнимая, но тем больше шансов добиться уважения наминайцев и позиционировать себя как достойную уважения личность… если справлюсь. Еще мне предстояло сломать свои стереотипы, потому что, судя по всему, у наминайцев существует равноправие полов. Что для меня было полной дикостью, ведь я выросла в среде преклонения перед сильным полом, где мужчина априори хозяин, а женщина должна подчиняться. Покорная, склоняющаяся перед мужчиной принцесса вряд ли вызовет уважение как у свободолюбивых женщин, так и у привыкших к сильным женщинам мужчин. После всеобщего знакомства король и первый посол удалились на приватную беседу, а мне же было поручено, как радушной хозяйке, развлекать гостей вместе с принцем Возреном.

Мы устроились за столом, и первой, как ни странно, со мной заговорила наминайская женщина.

— Принцесса, вы прекрасно держались, даже под провоцирующим взглядом сэра Вира. А этот человек способен вывести из равновесия кого угодно, уж поверьте моему опыту, — проговорила наминайка, поглядывая на беседующих принца и того самого сэра Вира.

— Видимо, сэр Вир не слишком-то старался, — улыбнулась я в ответ. — Прямой взгляд — недостаточная мера, чтобы лишить сдержанности дочь возренийского рода.

Женщина звонко рассмеялась, демонстрируя еще одно отступление от привычных для меня норм поведения.

— Мои учителя, по всей видимости, не сочли нужным упомянуть о правах женщин в Наминайской империи, — сказала я, дождавшись, когда собеседница успокоится.

— Ничего удивительного! — воскликнула она. — Было бы странно, если бы ваши мужчины начали трезвонить на каждом шагу, что не везде женщина является рабыней. Но лично в вас, принцесса Саминкара, я не ощущаю присущего местным жительницам раболепства. Вы даже к собственному отцу относитесь с некоторой долей тщательно скрываемого превосходства. Я права?

«Да, если он идиот!» — Но это я подумала, вслух же произнесла совсем другое.

— Ваша прямолинейность несколько выбивает из колеи, — проговорила с вежливой улыбкой.

— Не сказала бы. Насколько я чувствую, вы вполне уверены в себе, ваше высочество… а вот такое обращение вам не нравится, — задумчиво разглядывая меня, ответила женщина. — Вы отличаетесь от других членов королевской семьи. С чем же это связано?

— Возможно, причина в том, что я нахожусь при дворе всего несколько дней. Большую часть сознательной жизни я провела в отдалении от придворной суеты и нисколько об этом не жалею, — сказала сущую правду. Даже напрягаться, чтобы солгать, не пришлось.

— А вы мне нравитесь, — вынесла вердикт наминайка.

Ну что ж, с одной общий язык нашла. С остальными наверняка будет сложнее.

Уже была глубокая ночь, и мне пришлось выпить три бокала вина, что привело к тому, что мы с пожилой женщиной, которую звали Айя, сидели рядышком и бессовестно обсуждали принца Возрена и сэра Вира, решивших поупражняться в фехтовании… тоже под воздействием выпитого вина. Причем Возрен был откровенно пьян, а Вир почти трезв. Но оба не желали сдаваться и переломали уже несколько рапир об невероятным образом подворачивающуюся под удары мебель.

— А твой брат ничего так мужчина, ловкий, и сложен недурно, — шептала Айя.

— Ваш сэр тоже ничего, хорошо держится, — отвечала ей я.

— Поддается, — доверительно поведала мне Айя.

— Правда? Вот уж не подумала бы, — покачала я головой.

— Так принц же, да и в гостях мы, неудобно, — глубокомысленно изрекла Айя.

— А-а-а, ну, тогда понятно, — протянула я.

В общем, диалог получался малосодержательным, но приятным.

Мы так увлеклись зрелищем, а мужчины самим действом, что не заметили, как король и первый посол вернулись в зал.

— Ваша позиция мне ясна, но я хотела бы лично пообщаться с принцессой, — громко проговорила Раниярса Свободная.

— Завтра у вас непременно будет такая возможность, — заверил ее король. — А сейчас уже поздно. Пора отходить ко сну.

— Я провожу принцессу Саминкару в ее покои, если вы не возражаете, — неожиданно вызвался сэр Вир, отбрасывая рапиру и подходя к столу.

— Не думаю, что это отвечает правилам приличий, — возразил заметно утомившийся король.

— Это жест вежливости, — возразила первый посол Раниярса. — И никоим образом не нарушает наши устои.

Слово «наши» леди выделила интонацией, делая акцент на еще одно возренийское правило: «Гости должны чувствовать себя как дома».

— Буду рада вашей компании, — проговорила я, вставая из-за стола. — Тем более что вам тоже потребуется проводник, и все правила приличий будут соблюдены.

Сэр Вир чуть заметно склонил голову в знак согласия со мной. Король же, судя по всему, оскорбился, что послы не подчинились его воле, но открыто возражать не стал, это продемонстрировало бы недоверие монарха к посольству.

Посол галантно предложил мне свою руку, но я не спешила воспользоваться его предложением, так как мужчина забыл расправить подвернутые перед поединком рукава. А прикоснуться к обнаженной руке мужчины было бы равносильно прямой демонстрации благосклонности леди. Сэр Вир в ожидании смотрел на меня, выказывая искреннее удивление тем, что я тяну время. Я тоже смотрела на него, только с едва заметной усмешкой. Вряд ли этот человек не знал таких тонкостей местных обычаев, он не походил на того, кто плохо готовится к важной встрече. Из чего следовало, что посол Вир в очередной раз провоцировал меня на неосмотрительный поступок.