Любовь за кадром - Эммануил Тафель

– К тому же я сильно устала, чтобы после смены ещё задерживаться на студии, – как бы соглашаясь с Сергеем, проговорила Наташа.

Такси выскочило на Котельническую набережную и, сделав крутой разворот, остановилось у подъезда высотного дома.

– Сергей, может не стоит, поздно уже, меня родители дома ждут, – просительно заговорила девушка.

– Ну что ты беспокоишься, Наташа, – хорошо поставленным голосом, проговорил актёр. – Мы ведь только на минутку, выпьем вина за наше знакомство, позвоним родителям и сразу же поедем домой.

Он расплатился с водителем и, выйдя из машины, подал руку Наташе, а она, как бы нехотя, вышла вслед за ним. Двор был весь покрыт снегом, который поскрипывал под ногами, чувствовалось, что заметно похолодало. Давыдов открыл массивную дверь подъезда и, пропустив Наташу вперёд, направился к лифту. Они поднялись на двадцатый этаж и Сергей, изрядно повозившись с двумя замками, открыл дверь в квартиру. От мысли, что они здесь будут вдвоём, Наташа почувствовала неприятную дрожь и стала потихоньку отступать к лифту, но Давыдов, заметив это, крепко взял её за руку и повёл за собой в квартиру.

Зажёгся свет в большом коридоре, метров семи длиной. Ширина его была такова, что с двух сторон помещались трёхстворчатые шкафы и ещё оставалось место, чтобы кататься на велосипеде. Сергей открыл двери со встроенными витражами и Наташа увидела большую комнату, пол которой был устлан изящным ковром. Красивая, полированная стенка с многочисленными шкафами и ящиками, круглый стол на причудливо изогнутых ножках, украшенный китайской вазой с цветами, большой книжный шкаф, доверху набитый книгами и плоский экран телевизора довершали модную обстановку квартиры.

– Ну вот, девочка, мы и дома, – необычно бодро заявил Сергей. – Сейчас я приготовлю закусон, а коньяк у меня всегда в запасе. Так что расслабляйся!

Наташа, как бы не обратив внимания на его слова, неуверенно спросила:

– Скажи, это твоя квартира? Ты постоянно здесь живёшь?

От неожиданного вопроса Давыдов остановился на пороге комнаты с бутылкой коньяка в руке.

– Какое это имеет сейчас значение? Допустим, что это квартира моих друзей, которые уехали в командировку. Что это меняет? – его тон стал резким.

– Квартира просто роскошная, я никогда не была в такой, – смутившись, ответила Наташа.

– Ничего, привыкай, то ли ещё будет!

Давыдов, превратившись в радушного хозяина, стал быстро накрывать на стол. Он принёс из кухни бутерброды с красной икрой, тонко нарезанные ломтики лимона, две дымящиеся чашки чёрного кофе и, разлив по рюмкам коньяк пригласил Наташу к столу.

– Ты же сказал, что мы выпьем немного вина за знакомство, а на столе коньяк, – Наташа явно была недовольна.

– Понимаешь, девочка, здесь не магазин и если нет вина, то мы будем коньяк, но это не помешает нам поужинать.

Наташа так и не поняла, куражится Сергей или это у него такая манера разговаривать. Когда, после первой выпитой рюмки, Наташа немного расслабилась, Сергей включил музыку. Он начал есть и, как бы нечаянно, положил ей руку на колено. Наташа отодвинулась, бросив на Сергея неодобрительный взгляд, но он, не смутившись, встал и направился к книжному шкафу. Немного поискав, он снял с полки толстый том и, на ходу разворачивая его, вернулся к Наташе. Он сел рядом с ней, закинул ногу на ногу и серьезно произнёс:

– Взгляни на эти рисунки, посмотри на эти иллюстрации. Как чётко выписана натура, как много внимания уделяет художник красоте женского тела. Его не смущают широкие бёдра и большая грудь, он восхищается мадонной с младенцем и в тоже время художник не забывает о композиции и цветовой фактуре фона.

Минут через пять Наташа прервала его:

– Ты издеваешься, Сергей? Показывая мне иллюстрации художников итальянского Возрождения, ты комментируешь их с таким видом, как будто сам рисовал эти картины.

– О, извини! Я совершенно забыл, что ты студентка художественного вуза, – смущённо пробормотал Давыдов. – Но это, действительно, хорошие копии великих картин.

В это время музыка оборвалась и Сергей, извинившись, пошёл к музыкальному центру. Когда мелодия опять зазвучала, Давыдов с рюмками коньяка в обеих руках подошёл к Наташе.

– За знакомство мы уже пили, теперь нам остаётся выпить за счастливое продолжение, – сказал он, подавая рюмку девушке.

Настроение у Наташи было плохое и упрашивать её долго не пришлось. Она выпила коньяк, сморщив в потешной гримасе лицо, а Давыдов подал ей конфету и ломтик лимона. Затем погасил верхний свет, оставив включённым только маленькое бра на стене. Наташа почувствовала, что начинает пьянеть и постепенно теряет контроль над собой. Сергей сел рядом, обнял её и поцеловал, а Наташа была не в силах сопротивляться, лишь только упёрлась руками ему в грудь.

– Ты слишком торопишься, – твёрдо сказала она. – Не забывай, что мы мало знакомы, а я не девушка по вызову, которую можно использовать и бросить как игрушку!

– Ну зачем же сразу ударяться в амбицию? – возмутился Давыдов.

– Все мы люди и ничто человеческое нам не чуждо. Если мне нравится девушка, то я отношусь к ней соответственно.

– Но это не значит, что меня сразу же надо тащить в постель!

Пытаясь разрядить обстановку, Сергей выключил музыкальный центр, затем включил телевизор и уверенно подошёл к Наташе.

«Он похож на барана, который весь день вращался в стаде овец, – подумала Наташа, – а к вечеру ему понадобилось поиграть с одной из них, вот он и притащил меня в своё логово.»

– По-моему, ты о чём-то серьёзно задумалась, – Сергей наклонился к девушке. – Право же не стоит! Наша жизнь так быстротечна, что надо использовать каждую минуту не на благо общества, а для своего удовольствия.

Наташа насмешливо посмотрела на Давыдова.

– У меня создалось впечатление, что ты делаешь всё только для себя.

– Нет, почему? Я о тебе тоже забочусь.

Сергей снова, наполнил рюмки коньком и предложил выпить за удачное продолжение. Наташа отказывалась, чувствуя приближение опьянения, но Сергей чуть ли не силой заставил её выпить. И снова его настойчивые руки обняли девушку, и вот уже расстёгнута кофточка на её груди, и поднята до непозволительных пределов юбка. Чувствуя над собой тяжёлое, хмельное дыхание, Наташа из последних сил попыталась вырваться.

– Не надо, прошу тебя Сергей, не надо! – умоляюще проговорила она, но Давыдов, уже не владея собой, решил действовать до конца. И только в эту минуту, осознав всю тяжесть того, что сейчас могло произойти, Наташа из последних сил рванулась в сторону, оттолкнула от себя тяжёлое, потное тело и, быстро вскочив, отдёрнула юбку.

– Подлец! Развлечься решил? Гнёздышко, девочка, коньячок. Всё отработано и безотказно действует. Но это не для меня!

Сергей лежал на диване в неудобной позе и смотрел на Наташу тупыми, пьяными, глазами. Она не могла больше оставаться в этой квартире. Выбежала в прихожую и сорвала с вешалки свою шубу. Открыв неподатливый английский замок, выскользнула за дверь и оказалась у лифта. Не став дожидаться, пока еле двигавшаяся кабина поднимется на двадцатый этаж, Наташа быстрым шагом, едва придерживаясь рукой за перила, побежала вниз по лестнице. Недалеко от подъезда она увидела зелёный огонёк такси, на котором благополучно добралась до дома.

В последующие дни работа в павильоне шла вяло: уже были отсняты крупные планы актёров, закончены съёмки массовых сцен, а композиции натюрмортов были отработаны до такой степени, что, казалось, создать что-либо более совершенное уже невозможно.

Но было понятно, что сейчас снимаются лишь вспомогательные кадры… Все ждали сценариста, который должен был написать новый текст для актрисы Васильевой. Режиссёр ходил темнее тучи, так как в дирекции студии его предупредили о недопустимости срыва съёмок.

На третий день, когда на съёмочной площадке был объявлен перерыв, в павильон ворвался сценарист, потрясая зажатой в руке рукописью. Семён Михайлович Красовский писал сценарии уже давно, но только сейчас, после упорного и титанического труда, ему удалось пробить к постановке свой литературный опус. И теперь, боясь творческого провала, Семён Михайлович дорабатывал сценарий буквально на ходу, предлагая режиссёру всё новые драматургические решения.

Светланов выхватил сценарий из рук Красовского и, быстро пролистав его подозвал к себе Наташу, которая в этот момент беседовала с Виноградовым.

– Наталья, – бодро сказал режиссёр. – Красовский, наконец, принёс новый вариант сценария и у нас есть теперь над чем работать.

– Замечательно! – всплеснула руками актриса.

Они вышли из павильона и пошли репетировать в актёрскую комнату, а Виноградов перехватив сценариста, попытался у него выяснить, как будет выглядеть новый эпизод фильма.

– Понимаете, это будет что-то грандиозное! – захлёбываясь, говорил Красовский. – Героиня в белом платье на арабском скакуне, врывается на центральную площадь города, а за ней бегут толпы поклонников. Вот тут-то она и произносит свой монолог.