Лиловые бабочки - Слава Кэт

— Да я верю, Илюх. Какой смысл тебе врать?

— И то правда, — с явным облегчением произнес мой друг. — В общем, я тебя жду. Во всех смыслах жду.

Глава 10. Война и мир

Новая редакция мне понравилась, как ни странно. Илья не наврал. Атмосфера царила весьма дружелюбная. Да, немного не мой профиль работы, но… ладно. Будет интересный опыт. Учиться я любила, равно как и пробовать новое, неизведанное, непривычное.

Друг, не утерпев, вскоре утянул меня в кафешку узнать, что произошло, в чем причина столь стремительного увольнения? Я не стала скрывать и отнекиваться, рассказала про заказную статью и ее последствия. Илья закусил губу:

— А… материалы…

— На флешке, — похлопала я по карману рубашки.

— И доказательства?

— Обижаешь, Илюх. Никаких фантазий, чисто факты.

— А давай ее опубликуем?

— А редактор?

— Видишь, ли… скажем, так… владелец нашей газеты… он несколько в терках с этой корпорацией. Там какие-то вопросы по стройкам были. Именно личные терки. Твоя статья им бальзам на душу, гарантирую.

— Ясно.

Помявшись, Илья в конце концов задал тот самый вопрос, который его волновал на самом деле:

— Как там… ну… Ваня…

— Мы разошлись, — цокнула я, мгновенно въехав в суть. — Я вчера сбежала, даже штаны не взяла. Только документы. И всё. В ближайшее время вряд ли сойдёмся, я чертовски на него зла.

— Я рад… ой, в смысле, я тебе сочувствую, Кусенька. Но согласись, Ванька странный…

— Ванька — капец странный, — согласилась я.

— Я тебе об этом с самого начала говорил.

— Я помню. Любовь зла, — усмехнулась я.

Ладно, так и быть. Держим марку вдрызг разругавшихся влюбленных до конца. Все же друзья убеждены, что мы с Иваном пара. Глупо будет рассказывать, что это тупой пранк. Многодневный тупой пранк. Илья внимательно рассматривал меня.

— А ты не сильно расстроена, как я погляжу, — заключил он.

— Илюх, я вообще не расстроена, — уверила я. — Считай, что у меня первый день новой жизни. Свободной жизни. Свободной жизни от тупых нелепых пранков.

— Настолько Ванёк достал?

— Даже представить себе не можешь.

Илья довольно заулыбался.

— Слушай, Куся… а… эм… не пойми меня неправильно… не хочешь пожить у меня? Я… честно… вот как на духу… ни-ни… чисто дружеская поддержка, обещаю…

— Илюх, почему нет.

— Ой… я так рад, если честно… — возликовал Илья.

И только тут я вспомнила, что вообще-то мужчина неоднократно проявлял ко мне интерес. И хз, во что это всё вообще выльется. Но отказываться уже было вроде как неприлично.

Два дня мы прожили душа в душу. Спокойно, тихо и ровно. Квартира Илюхи была комфортабельной, в ней царил абсолютный порядок, но по отдельным штрихам я видела, что не очень-то она и жилая. Да, тут делался дорогой ремонт, но владелец явно ей не пользовался. Максимум — ночевал. На этом всё. Да и весьма скудный набор продуктов на кухне наводил на эти же мысли.

— Мне скучно одному, — признался Илья. — Квартира большая, но в ней чертовски одиноко. Я отчетливо помню, как здесь жила большая семья: родители, я и мои братья. К тому же в маленькой бабкиной «однушке» морально комфортнее. Но… Наверное, я со следующего месяца именно «однушку» сдавать буду. Думаю, эм… кое-что поменялось в моей жизни. Ну я надеюсь. Очень хочется верить, что я больше не одинок.

Я сделала вид, что не поняла намёк.

Честно признаюсь: после сумасшедшего и буйного Ваньки спокойствие и тишина этой квартиры подействовали на меня умиротворяюще. Да и её владелец был до чертиков предупредителен и внимателен.

Парадокс: на третий день этого рая я отчаянно заскучала. Слишком хорошо. Рафинированно хорошо.

* * * * *

Угадайте, кто герой? Я герой. И самый популярный журналист по версии нашей газеты.

Скандал по поводу публикации о проделках и махинациях строительной фирмы был грандиозный. Но наши спонсоры и владелец лишь радостно потирали ручки. На меня вовсю сыпались угрозы с неизвестных номеров с обещанием скорой страшной расправы, но я лишь улыбалась. Ага, угу. Тот, кто хочет что-то сделать всерьёз, не угрожает, а молча делает. Это пустое сотрясание воздуха от бессилия, не более.

Илья, однако, не был так оптимистично настроен. Он искренне полагал, что угрозы весьма реальны.

— Куся, они же сейчас начнут рыть под тебя. Будут копаться в грязном белье, выворачивать всё наизнанку. Ты же живая мишень…

— Да мне по фиг.

— Мне не по фиг. Мне совсем не по фиг, поверь… — жалобно протянул Илья. — Я перед тобой виноват, я не просчитал последствия… Ты хоть понимаешь, что они же начнут не за работу, а по личному бить? И всё припомнят: и что парень на 10 лет младше был, и что БДСМ практикуешь… Тебе ж п…здец может быть как журналисту. Умоляю: не высовывайся. Будь тише воды, ниже травы.

* * * * *

Тише воды, ниже травы сидеть никак не получилось. Внезапно обрушившаяся на меня слава привела к неучтенному ма-а-аленькому последствию. Если Ванька до этого не знал, куда я пропала, то теперь найти меня было проще простого. Каждая московская собака знала, в какой именно газете я, такая-сякая, работаю. Адрес поэтому отыскать тоже не составляло проблем.

Конечно, этот гад заявился в редакцию.

Вот даже ни секунду не сомневайтесь.

И, увидев, с кем именно я распиваю чаи и ем пирожки, явно разозлился, сделав определенные выводы. По лицу Ивана я поняла, что если изначально он приезжал просто мириться, то сейчас не упустит отличную возможность лишний раз побесить Илью. Журналист никогда ему не нравился. Никогда. И Иван даже на новогодних каникулах это всячески демонстрировал.

Ваньку аж затрясло в предвкушении. Я отчетливо видела, что он сейчас устроит незабываемое представление. И он его устроил.

— Вань, не надо, — осторожно попросила я. — Пожалуйста… Что бы ты ни задумал…

— Кицик… — облизнулся Иван и угрожающим тоном начал. — Я СКУЧАЛ… ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАК СИЛЬНО. А ВОТ ТЫ, ВИДИМО, СОВСЕМ НЕ СКУЧАЛА, КАК Я ПОГЛЯЖУ… та-а-ак… ну понятно… а я-то думал…

Я с мольбой посмотрела на него, прекрасно понимая, что сейчас будет невероятно эпичный вой про двух влюбленных и коварного третьего, пытающегося разлучить крепкую пару. Это ярое желание устроить показушную истерику читалось во всем виде моего друга и соседа по комнатенке.

— Вань, давай хотя бы выйдем поговорить… Ну не здесь же…

— Здесь, — упрямо заявил мой друг и уселся на стул прямо напротив насмерть перепуганного Ильи. — Я зол. Мне плохо. А